Решив, что миссия по захоронению бабы Фимы будет лучшим вариантом, Кристина деловито принялась за выполнение поставленной задачи.
Ребро болело, в глазах время от времени темнело, но Крис не привыкла сдаваться. Никогда раньше не держав в руках лопату, она должна была выкопать огромную, по ее меркам, яму, размеры которой она отмерила по гробу, который нашла в сарае. На это у нее ушел целый день. Иногда перекусывая ломтем хлеба, обильно запивая его водой, обливаясь потом больше от слабости, чем от жары, она усиленно работала.
К вечеру небо заволокло тучами. Яма была вырыта, и нижняя часть гроба уже лежала на дне ее. Осталось положить туда тело, накрыть крышкой и закопать. Шатаясь, девушка покатила тележку во двор, чтобы забрать труп, и тут небо разразилось слабым предупреждающим раскатом грома.
Ну, вот еще этого не хватало! Не мог подождать! Теперь надо торопиться, ругалась Кристина. Черт! Вонища! Она отшатнулась от тела.
С трудом подавляя отвращение и рвотный рефлекс задержкой дыхания, девушка взгромоздила окоченелую покойницу на тележку и покатила на кладбище. Молния пронзила острой стрелой небо, но о мистике думать не было сил, лишь горячее желание быстрее доделать начатое до конца, и наплевать на гром, молнию, даже ливень, если он начнется.
Ну, вот еще этого не хватало! Не мог подождать! Теперь надо торопиться, ругалась Кристина. Черт! Вонища! Она отшатнулась от тела.
С трудом подавляя отвращение и рвотный рефлекс задержкой дыхания, девушка взгромоздила окоченелую покойницу на тележку и покатила на кладбище. Молния пронзила острой стрелой небо, но о мистике думать не было сил, лишь горячее желание быстрее доделать начатое до конца, и наплевать на гром, молнию, даже ливень, если он начнется.
А он начался. Мощный, бьющий потоком по ослабевшему телу, но Крис лишь смеялась, уже к тому времени находясь в состоянии аффекта.
Ну, нет! Врешь! Я тебя сегодня все равно закопаю! Кому она это кричала: бабе Фиме или стихии?
Была уже полночь, когда чуть живая Кристина, бросив тележку и инструменты на кладбище, доделав свое дело и захоронив покойную хозяйку одичалого пристанища, увязая в грязи и давно потеряв где-то кеды, доплелась до дома. Она встала посреди двора, истерично смеясь, разведя руки в стороны и подставив лицо под струи небесной воды, желая, чтобы они смыли с нее грязь. И пусть последний майский ливень был холодным и неприветливым, она им наслаждалась, как душем после непосильно тяжелого дня.
Все хорошо, все хорошо, шептала себе под нос девушка, направляясь к дому, но недоглядела в темноте и со всего размаху споткнулась об обломок рельсы, невесть откуда взявшийся и непонятно для каких целей валяющийся во дворе. Искры полетели из глаз пуще молнии, сверкающей на небе, ногу пронзила дикая боль. Крис упала на землю, и слезы сами покатились из глаз. Дождь не стихал, а она все сидела, обхватив ладонями больную щиколотку, хлюпала носом и дрожала от холода.
Приступ острой боли прошел, но неестественно вывернутая ступня не слушалась и выполнять свои функции не желала.
Что?! Еще не все?! закричала небу Кристина, обвиняя кого-то в своих злоключениях. Мало было?! Да?!
Девушка попыталась вернуть стопу в правильное положение, но ничего не вышло, только боль усилилась. Силы оставляли ее, так хотелось спать, что она готова была отключиться прямо здесь, во дворе. Но нет, тут нельзя. В луже?
Доползти до кровати, надо доползти до кровати, шептала она, с трудом поднимаясь на одной ноге, допрыгала до крыльца, вскарабкалась и уже не помнила, как добралась до постели.
А дальше был провал в сознании, и надолго. Кристина уснула в грязной мокрой одежде, как была, не успев раздеться. Боль в ребре была мелочью по сравнению с остальным. Голова взбунтовалась, к недолеченному сотрясению присоединилась лихорадка, да и с ногой была беда. Крис металась на кровати в бреду, и помочь ей было некому.
Из того, что было после, она помнила лишь обрывки просветлений в своем сознании, но они были слишком короткими, чтобы девушка могла что-то сделать для себя. Остальное лишь безумная игра воспаленного мозга, переполненного впечатлениями последних дней, мелькали лица, события путались между собой и обрастали фантастическими деталями.
Но этим утром Кристина просто проснулась и поняла, что что-то в этом мире изменилось. Солнечный луч играл на полу, по комнате гулял свежий ветерок, дувший из распахнутого окна. Все вокруг светилось особой чистотой и отраженным светом. На столе, застеленном вышитой скатертью, стояла стеклянная ваза с розовыми пионами, а из кухни доносился слабый, такой родной запах кофе. Сам воздух, который жадно вдыхала Крис, словно был пропитан странной бодрящей энергией, и ничего не болело. Не жарко и не холодно, девушка лежала на чистой ароматной перине и думала, что это конец, что ее больше нет.
Но что за странные крики кур за окном? Она села на кровати и выглянула в окошко. Молодой мужчина в высоких резиновых сапогах, рабочих штанах, с голым накачанным торсом и в резиновых перчатках занимался чем-то странным: ловко ловил кур точным движением руки, отрубал им голову и кидал в железную бочку. Птицы возмущались и пытались убежать, но он был ловчее их.
Оторвав взгляд от окна, Крис вернулась к себе. Девушка помнила, что уснула в совершенно непотребном виде и ужасно страдала от жара и боли. Это он ее отмыл и переодел в чистое белье? Густая краска залила лицо девушки. Лучше об этом не думать. Что до ранений, то она нашла тугую повязку под грудью и такую же на ноге, при этом ступня не болела и выглядела вполне прилично. Кристина ощупала голову, но там был лишь небольшой пластырь.
«Могильщик, осенило ее. Девушка снова выглянула в окно, мужчина обернулся, и ей показалось, что он ее заметил. Она резко отпрянула. Точно, это Могильщик, но уж очень он молод на вид. А если не он? Этот совсем молодой. Или кажется издалека?»
«Могильщик, осенило ее. Девушка снова выглянула в окно, мужчина обернулся, и ей показалось, что он ее заметил. Она резко отпрянула. Точно, это Могильщик, но уж очень он молод на вид. А если не он? Этот совсем молодой. Или кажется издалека?»
Пока Крис в ожидании предавалась размышлениям, укрывшись одеялом до подбородка, мужчина закончил свою странную работу, облил дохлых кур в бочке бензином и поджег. Сквозь открытое окно девушка слышала, как он умылся и переоделся во дворе, прежде чем войти в дом.
И вошел как-то бесшумно, просто появился в дверях комнаты, девушка вздрогнула от неожиданности, а после и вовсе вжалась в спинку кровати, будто увидела привидение или внеземного пришельца.
Его лицо Это был Мишель, вылитый Мишель, только с окладистой бородой и другой стрижкой, но это был именно он. Его глаза, несомненно.
«Нет, вспомнила Крис, это тот, с фотографии. Не может быть! Домой, я хочу домой!»
Не произнеся ни слова, мужчина, теперь уже не по-рабочему одетый, подошел и присел на стул у кровати. Они долго смотрели друг на друга, что думал он неизвестно, а вот девушка была полна благоговейного ужаса.
Ты Могильщик? сглотнув сухим горлом, решилась спросить она.
Да. Он продолжал еще пару минут молча смотреть на нее, не отрываясь, она же замерла, как под гипнозом. Кофе будешь?
Крис кивнула головой, а он встал и вышел на кухню.
«Черт возьми! Что это еще за фигня?!» думала девушка, пока он не появился вновь с чашками на расписном подносе бабы Фимы, от которых исходил волшебный аромат, Крис прикрыла глаза, с наслаждением его вдыхая.
Выбирайся из кровати. Или не можешь? Вроде бы ты в порядке, сказал он.
Я не одета. Крис заметила, как только один уголок его рта на секунду скользнул вверх, но он тут же закусил губу, оглядываясь. Нашел халат, который уже надевала девушка, и, протянув ей, предупредительно отвернулся, чтобы она могла одеться, а Крис так и видела его смеющуюся гримасу.
Это был самый вкусный кофе, который она пила в своей жизни, а еще потрясающие бутерброды с сыром. Могильщик сидел напротив и не сводил с нее глаз.
Какое сегодня число? Девушка покосилась на букет пионов.
Четвертое июня.
Я что, была без сознания все это время? Ничего не помню.
Поначалу в буйном бреду, потом я колол тебе снотворное, чтобы организм быстрее восстановился.
А ты в медицине разбираешься? Как тебя зовут? Меня Крис. Она немного повеселела.
Рассказывай, что у тебя с Мишелем и как ты вышла на меня? Он посмотрел на нее таким строгим взглядом, от которого у девушки похолодели ладони, она онемела и мотала головой, будто не понимает, о чем он.
Ты бредила, принимая меня за Мишеля, неудивительно, мы с ним очень похожи, бормотала, что сделаешь, как обещала. Что ты ему обещала? Найти меня? Что с бабой Фимой? Ты убила ее? Говори!
Нет! Не я, мотала головой Кристина, на глаза навернулись слезы, она почувствовала себя беспомощной под его напором.
А кто?
Двое мужчин приезжали, я спряталась в подпол, так баба Фима велела, они убили ее, за что не знаю, я не слышала.
А ты как меня нашла? Если ты не с ними, то на кого работаешь? Его голос звучал все строже.
Да нет же, я не искала тебя, пока не искала, но Мишелю обещала, он просил.
Но как ты узнала, что я здесь бываю?
Да не знала я! Крис вскочила с места и стала эмоционально рассказывать свою историю, расхаживая по комнате.
Вот и все! Закончив, она села и уставилась на Могильщика.
Собирайся, уезжаем, сухо отрезал он после минутной паузы и, резко встав со стула, вышел во двор.
«Надо отдать ему должное, думала Крис, копаясь в чулане в поисках одежды, я здорова, и ногу он вправил. Но бандит, сущий бандит, и кличка подходящая. А как он с курами расправился!» Она невольно почувствовала себя на их месте: вот он уже схватил ее за горло, осталось только рубануть.
Девушка утвердилась в своем заключении, когда увидала, на каких нынче машинах разъезжают копатели могил. Оказалось, что на джипах премиального класса. Могильщик стоял, прислонившись к капоту, глядя вдаль невидящим взглядом, лицо его было сурово и не располагало к беседе.
Он окинул девушку немного недоумевающим взглядом, на что она поежилась.
Что нашла, то и надела, с вызовом пояснила она.
Да, одежда была старомодной и не сочетающейся, но долго рыться в куче белья ей не хотелось, не терпелось покинуть неприятное место.
Садись, грубо произнес он, и сам направился к водительскому месту.