Вы все знали, что с ней что-то случилось. Вот почему
Он осекся и крепко сжал челюсти.
Несколько стражников встали перед королем и королевой, скрыв их от нас
Копна белого меха ринулась вперед. Делано поджал хвост и заскреб когтями по мрамору, а затем поднял голову и завыл. От этого жуткого, но одновременно прекрасного звука у меня волосы встали дыбом.
Вдалеке послышался слабый ответный лай, с каждой секундой становясь все громче. По земле прокатилась дрожь, от которой задрожала листва на высоких конусообразных деревьях, отделяющих храм от Бухты Сэйона. С ветвей взмыли птицы с желто-голубыми крыльями и разлетелись по небу.
Проклятье. Эмиль повернулся к ступеням храма и потянулся за мечами, висящими на боках. Они сзывают весь проклятый город.
Это все она, сказал старый вольвен.
Глубокий шрам, проходящий через лоб Аластира, обозначился резче. Он стоял рядом со стражниками, окружившими родителей Кастила, и от него исходило мощное неверие.
Это не она, резко возразил Кастил.
Но это так, подтвердил король Валин, пристально глядя на меня. Его лицо это лицо Кастила, каким оно однажды станет. Они реагируют на нее. Вот почему вольвены, что были с нами на дороге, так внезапно обратились. Она позвала их.
Я я никого не звала, сказала я Кастилу дрогнувшим голосом.
Знаю. Он поймал мой взгляд, и его тон смягчился.
Но она звала, настаивала его мать. Может, ты этого не сознаешь, но ты призвала их.
Я перевела взгляд на нее, и у меня сжалось сердце. Она оказалась именно такой, какой я и представляла мать Кастила. Великолепной. Царственной. Могущественной. Она сохраняла спокойствие и сейчас, преклонив колени, и когда только увидела меня и настойчиво спросила сына: «Что ты наделал? Кого ты привез?» Я поморщилась, опасаясь, что эти слова еще долго будут звучать в моей голове.
Черты Кастила заострились, взгляд золотистых глаз окинул мое лицо.
Если идиоты за моей спиной опустят мечи вместо того, чтобы поднимать их на мою жену, на нас не набросится все поселение вольвенов, резко бросил он. Они всего лишь реагируют на угрозу.
Ты прав, согласился его отец, мягко поднимая жену на ноги. Подол ее сиреневого платья перепачкался в крови. Но подумай, почему связанный с тобой вольвен защищает кого-то другого, а не тебя.
Сейчас это меня меньше всего волнует, ответил Кастил.
Топот сотен, если не больше, лап, приближался. Он же не всерьез? Его должно это волновать, потому что вопрос очень хороший.
А должно бы, предупредила его мать, и ее уверенный голос чуть дрогнул. Узы разорваны.
Узы? Я перевела взгляд на ступени храма, к которым медленно пятился Эмиль. Нейлл уже вытащил свои мечи. У меня дрожали руки.
Она права, вымолвил Аластир. Кожа вокруг его рта побелела еще сильнее. Я я это чувствую Первозданный нотам. Ее знак. Боги богов! Его голос дрожал. Он шагнул назад, чуть не наступив на корону. Они все разорваны.
Она права, вымолвил Аластир. Кожа вокруг его рта побелела еще сильнее. Я я это чувствую Первозданный нотам. Ее знак. Боги богов! Его голос дрожал. Он шагнул назад, чуть не наступив на корону. Они все разорваны.
Я понятия не имела, что такое нотам, но под замешательством и нарастающей паникой различила что-то странное в словах Аластира. Если это так, то почему он не обернулся в вольвена? Не потому ли, что много лет назад он уже разорвал вольвенские узы с прежним королем Атлантии?
Посмотри на их глаза, тихо велела королева, указывая на то, что я уже заметила. Знаю, ты не понимаешь. Есть вещи, которые тебе незачем было знать, Хоук.
Ее голос задрожал при упоминании его уменьшительного имени имени, которое я когда-то считала всего лишь ложью.
Но что тебе сейчас нужно знать, так это то, что они больше не служат первичным. Ты не в безопасности. Пожалуйста, умоляла она. Пожалуйста. Послушай меня, Хоук.
Как? прокричала я. Как могли разорваться узы?
Сейчас это не имеет значения. Янтарные глаза Кастила почти светились. У тебя кровь идет, сказал он, словно самой важной проблемой было это.
Но нет, важнее стало не это.
Как? повторила я.
Это из-за того, кто ты. Элоана сжала ткань юбки. В тебе течет кровь бога
Я смертная, сказала я.
Она покачала головой, и из узла ее темных волос выбился густой локон.
Да, ты смертная, но ты происходишь от божества от детей богов. Что для этого нужно капля божественной крови. Она с силой сглотнула. Может, в тебе есть что-то еще, но то, что содержится в твоей крови, в тебе, оказалось сильнее клятв вольвенов.
Я вспомнила, что Киеран рассказывал в Новом Пристанище о вольвенах. Боги даровали некогда диким волкам кийу облик смертных, чтобы те служили проводниками и защитниками детей богов божеств. Кое-что из того, чем еще поделился тогда Киеран, объясняло реакцию королевы.
Я перевела взгляд на корону, лежащую у ног Никтоса. Капля крови божества оказалась самым весомым доводом в притязаниях на престол Атлантии.
О боги, я сейчас упаду в обморок. Насколько это будет неловко?
Элоана смотрела на напряженную спину сына.
Ты подойдешь к ней? Сейчас? Они увидят в тебе угрозу для нее. И разорвут тебя на куски.
Мое сердце остановилось. Судя по виду Кастила, именно это он и собирается сделать. Позади меня один из небольших вольвенов с лаем подался вперед, оскалив зубы.
Все мышцы в моем теле напряглись.
Кастил
Все хорошо. Кастил не сводил с меня глаз. Никто не причинит вреда Поппи. Я этого не позволю. Его грудь резко вздымалась, пока он тяжело дышал. И ты это знаешь, да?
Я кивнула. Это единственное, что я понимала в тот момент. Мое дыхание было частым и поверхностным.
Все в порядке. Они просто защищают тебя. Кастил улыбнулся, но улыбка получилась напряженной и натянутой. Он повернулся туда, где слева от меня стоял Киеран. Я не понимаю всего, что сейчас происходит, но ты все вы хотите защищать ее. И я тоже. Ты знаешь, что я никогда не причиню ей вреда. Я скорее вырву собственное сердце. Она ранена. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, и ничто меня не остановит.
Он не моргая смотрел Киерану в глаза, а топот лап вольвенов достиг ступеней храма.
Даже ты. Любой из вас. Я уничтожу каждого, кто встанет между нею и мной.
Рычание Киерана стало громче, и на меня хлынули эмоции, которых я раньше никогда от него не ощущала. Похожие на гнев, но гораздо древнее. Такие же, как и гул моей крови. Что-то древнее. Первозданное.
Возможные события мгновенно пронеслись в моей голове, словно действительно происходили передо мной. Киеран нападет. Или же нападет Джаспер. Я видела, какие раны могут наносить вольвены, но с Кастилом не так легко справиться. Он сделает то, что пообещал. Прорвется через всех, кто стоит между ним и мной. Вольвены погибнут, а если он причинит вред Киерану или сделает что-то похуже, вольвенская кровь окажется не только у него на руках. Она до конца дней запятнает его душу.
Вольвены затопили ступени храма. Большие и маленькие, самых разных окрасов. И я с ужасом осознала. Кастил невероятно силен и немыслимо быстр. Он уложит многих. Но сам падет с ними.
Он погибнет.
Погибнет из-за меня, потому что я призвала вольвенов и не знаю, как это остановить. Мое сердце беспорядочно заколотилось. Вольвен возле ступенек наткнулся на Эмиля, который продолжал пятиться. Еще один добрался до Нейлла, который мягко заговорил с ним, пытаясь успокоить зверя. Остальные нацелились на стражников, окруживших короля с королевой, а несколько О боги, несколько вольвенов подкрадывались сзади к Кастилу. Все скатилось в хаос, вольвены вышли из-под контроля
Я резко втянула воздух, лихорадочно соображая и вырываясь из хватки боли и тревоги. Во мне произошло что-то такое, что заставило силу, исходящую от капли божественной крови, разорвать узы. Я стерла их прежние клятвы, и и это означало, что теперь они повинуются мне.
Стоять! приказала я, когда Киеран щелкнул челюстями на Кастила, который в ответ оскалил зубы. Киеран! Стой! Ты не причинишь вреда Кастилу! Я повысила голос; в моей крови проявился приглушенный гул. Всем стоять. Сейчас же! Никто из вас не нападет.
В головах вольвенов словно щелкнул переключатель. Только что они были готовы к нападению, и вот каждый упал на брюхо и опустил голову между передних лап. Я все еще чувствовала их ярость, древнюю силу, но она уже уменьшалась и спадала мерными волнами.
Эмиль опустил меч.
Это это было вовремя. Спасибо.
Я прерывисто выдохнула. По рукам до самых плеч пробежала дрожь. Я обвела взглядом храм все вольвены лежали. Я поверить не могла, что это сработало. Все мое существо хотело восстать против того, чтобы и дальше подтверждать заявление королевы, но, боги, было столько всего, что я не могла отрицать. С пересохшим горлом я посмотрела на Кастила.
Он уставился на меня, округлив глаза. Я не могла дышать. Мое сердце так и не замедлилось настолько, чтобы я ощутила то, что он чувствует.
Он не причинит мне вреда. Вы все это знаете, произнесла я дрожащим голосом, глядя на Джаспера, а затем на Киерана. Ты сам говорил мне, что он единственный в обоих королевствах, с кем я безопасности. Это не изменилось.
Дернув ушами, Киеран поднялся и попятился. Развернувшись, он ткнулся носом в мою руку.
Спасибо, прошептала я, на миг закрыв глаза.
Просто чтобы ты знала, пробормотал Кастил, опуская густые ресницы. Что ты только что сделала? Сказала? Я чувствую сейчас много всего, что дико неуместно в данный момент.
Я издала слабый, дрожащий смешок.
С тобой явно что-то не в порядке.
Знаю. Он изогнул губы так, что над левым уголком появилась ямочка. Но ты любишь это во мне.
Люблю. Боги, правда люблю.
Джаспер встряхнулся и обратил большую голову к нам с Кастилом. Потом повернулся боком, издав грубое пыхтение. Другие вольвены зашевелились, вышли из-за кровавого дерева. Я наблюдала, как они прошли мимо меня, Кастила и остальных, навострив уши и виляя хвостами, присоединились к тем, которые спускались по ступеням, и покинули храм. Из вольвенов остались только Джаспер, его сын и Делано. Ощущение хаотичного напряжения спало.
На лоб Кастила упал локон темных волос.
Ты опять светилась серебром. Когда приказала вольвенам стоять. Не сильно, не как прежде, но ты напоминала луч лунного света.
Правда? Я посмотрела на свои руки. Они выглядели как обычно.
Я я не знаю, что случилось, прошептала я. У меня подкашивались ноги. Не знаю, что происходит.
Я подняла взгляд на Кастила. Он сделал шаг вперед, потом еще. Никакого предостерегающего рычания. Ничего. У меня начало гореть горло. Я почувствовала, как слезы подступают к глазам. Мне нельзя плакать. И я не буду. Царит полная неразбериха, не хватает мне еще и зарыдать. Но я так устала. Мне было больно, и не только физически.