Близь и даль

Близь и даль

Владимир Черепкин

ВЛАДИМИР ЧЕРЕПКИН

Стихи, рассказы, очерки

Чёрный чёрт

Жила у нас в деревне старая бабушка, а для моего в детстве приятеля Серёги, в дом которого я тогда часто заходил, и где она обитала, она была прабабушка.

Эта бабушка была уже не совсем в себе и была у неё мания: время от времени собираться куда-то уходить. Это приводило, проживавшую с ней родню её, к нервотрёпке, и связанные с ней хлопоты.

Со временем началась у неё и ещё одна мания: стала она рассказывать о том, что появляется иногда в поле за огородами некий чёрный чёрт, которого она очень боится.

Эту вот новую манию стали использовать её родственники для борьбы с манией первой. По началу, просто словесно пугали старуху тем чёртом. Ну, а когда это перестало помогать, Серёга сделал себе из чёрной тряпки маску на всю голову, соорудил в верху её из чего-то рожки, припас чёрную куртку, чёрные перчатки и при сборах старухи в дорогу, или при упоминании той об уходе надевал всё это и представал перед ней в сём страшном обличии. Для пущей острастки ещё и пугал бедную, с дикими воплями подскакивая к ней и хватая черными теми перчатками.

Бабка в страхе съёживалась, старалась, как могла, увернуться от чёрных лап, извергая не менее выразительные вопли ужаса.

К счастью такое продолжалось не долго. Видя достаточную напуганность старухи, Серёга неспешно покидал комнату и, показавшись для дополнительной острастки ещё и с улицы в окне, и, затем, спрятав то чёрное одеяние в укромном месте, приходил в своём обычном виде.

Бабушка же после той страшной экзекуции о каких-либо уходах, напрочь, и надолго забывала

Постепенно она стала от мании ухода отвыкать, и, наконец, совсем её прекратила. Соответственно и «чёрт» её дома перестал донимать, а потом уж и уличный чёрт оставил её в совершенном покое. О нём она больше даже не упоминала

Об этом давнем деревенском случае, я вспомнил вот по какой причине.

Сидел я как-то тут на скамейке, на волжской набережной, а на соседней скамейке молодая пара отдыхала. Они разговаривали о чём-то неторопливо, а потом к ним еще один молодой человек подошёл и стал, жалобно так, денег на похмелку просить. Ну, эти молодые люди стали возражать, что не надо бы, мол, тебе больше пить, уж больно запои длинные у тебя. На что парень уверял, что запой этот свой он тут же закончит, как только похмелится, а сейчас, мол, нету никаких сил терпеть.

А чертей своих не боишься? улыбаясь, спросил парень со скамейки

помнишь, ты нам про чёрта как-то рассказывал.

Да ну, это один раз всего было, да и то недолго, мельком я его видел.

А расскажи-ка ещё, вон Света у меня про такие чудеса не знает.

Расскажи, расскажи! весело оживилась девушка.

Да чего тут рассказывать, ну просыпаюсь я как-то рано утром с такого же примерно бодуна и вижу: промелькнуло что-то черное от двери. А дверь, что в шифоньер приоткрыта была, и смотрю: он туда. Я сначала немного напугался, лежу, подходить туда боюсь. Ну, потом уж встал, заглянул, нет там никого, успокоился. Вот и всё

Ты бы его ловил бы, да вязал, или капканов на следующий раз наставь, улыбнувшись, пошутила Светлана.

Ну, ты научишь ещё? с нарочитой серьёзностью сказал партнёр.

Наступила короткая пауза, после чего он продолжил: Ну, так тебе сейчас дай, напьёшься, не такое ещё померещится.

Не, ребята, резко ведь тоже, говорят, бросать нельзя. Сегодня похмелюсь, и всё, завязываю. А то и, правда, свихнуться можно.

Дать ему что ли на похмелку? обернулся парень к девушке.

Да, наверное, надо, жалостливо промолвила она.

Ну ладно, полез тот в карман, дам тебе в последний раз на пузырь, но больше не жди, завязывай.

Да конечно конечно! радостно оживился тот, и, получив заветную бумажку, скорым шагом скрылся за сенью густой аллеи

Наступила молчаливая пауза. Мне виделась та бабушка, которую отвадил от пагубной привычки «чёрт», что и сам после этого окончательно исчез. А вот в исцеление этого гражданина верилось с трудом. Ну, разве что «чёрт», допустил я, когда-нибудь по- настоящему его допечёт

Караси

У моих деда и бабушки, что жили в отдалённой от нас деревни, я бывал не часто. И вот однажды летом, решив на несколько дней съездить к ним, я отправился туда на своём велосипеде.

Приехав и зайдя в крыльцо дома, я увидел там в кастрюле несколько штук, огромных по моим тогдашним представлениям, золотистых карасей. Длиной и шириной они были с добрый лапуховый лист.

В прудах нашей деревни, да и соседних тоже и близкого размера карасей отродясь не наблюдалось. В магазине же нашем карасей вообще ни когда не бывало, да и другая рыба была большой редкостью.

Видал! с гордой улыбкой сказал дед, когда я вошёл в избу, едва не забыв от нахлынувшего изумления сразу же поздороваться, сегодня утром поймал в нашем новом пруду у соседней деревни. Не только я, все, кто там рыбачили, а было их не мало, наловили.

Поехали завтра утром, ещё поймаем, предложил он.

Поехали! радостно выпалил я

На следующее утро мы прибыли на тот пруд на стареньком дедовском мотоцикле и размотав удочки, приступили к лову.

Народу же было опять довольно много, но клёв долго не начинался

Наконец кто-то резво с места вскочил, таща вверх изгибаемое дугой удилище.

Из воды в фонтане брызг выскочил извивающийся золотистый прудовый гигант и плюхнулся за спиной рыбака на берег. Ага! вскрикнул от радости рыболов, повернувшись и бросившись к своему улову. Но тот уже скатывался, хлеща по земле хвостом, навстречу мужику и через миг трепыхался в его руках. И скоро, придавленный ими, на время притих, но, освобождённый затем от крючка, бился в безудержном отчаянии на дне рыбацкого рюкзака, откинутого в прибрежную траву, дальше на берег

Мало-помалу клевать стало и у других, их поплавки приплясывали то у одного, то у другого. Звуки восторга от очередной, выдернутой из воды, добычи раздавались на весь, не столь уж короткий, берег. Выудил огромного карася и мой дед. Я же на своей удочке поклёвки долго дождаться не мог и уже немного загрустил. Но вскоре и у меня перехватило дух, мой поплавок едва заметно пошевелился и резво пошёл в сторону, неистово плодя, раздающиеся в ширь, водные круги. Я рванул вверх удилище и, чувствую упорное сопротивления, с силком потянул его вверх.

Выгнутое удилище вибрировало, леска выписывала на воде резкие зигзаги, но всё же постепенно шла на меня и, наконец, трепыхающийся золотистый прудовый гигант вырвался из воды и плюхнулся рядом со мной на берег.

Задыхаясь от счастья, я ухватился за эту, неистово сопротивляющуюся в моих руках, уже освободившуюся от крючка, рыбину и отправил бунтаря в свою сумку

Потом в этой сумке оказалось ещё штук пять или шесть карасей. Примерно столько же было поймано и моим дедом. На этом клёв прекратился, и мы, довольные взятым уловом, отправились вскоре домой

Через несколько дней, перед моим отъездом в свою деревню, мы съездили на рыбалку ещё один раз, чтобы взять мне карасей и к себе домой. Поймали несколько штук, которых я и увёз, и мы их в семье благополучно съели

Ещё через пару дней приехал из Ярославля мой друг Витька. Его я утром увидел в окно, вместе со взрослым почти уже парнем, Серёгой, рыбачащими на нашем деревенском пруду, что был рядом с моим домом.

Я вышел к ним. За их спинами на земле в банках плавали, привычные для местной ловли, малюсенькие, в пять-шесть сантиметров длины, карасики.

Когда же я им рассказал о пойманных мной рыбах, они не поверили.

Витька недоверчиво улыбался. А Серёга сурово возмутился: Ну, не может быть! Такие караси!? Вон в реке-то нашей никто окуней подобных не вылавливал. Так, то окуни крупная рыба! А он караси! Не смеши хоть!..

Разобиженный я пошёл поискать скелеты от тех карасей, но ни дома в мусорном ведре, ни на уличной помойке их уже не было. Видимо птицы их растаскали, или съели кошки. И было очень обидно, что я не мог той своей правоты доказать

Лесной урожай

Вдвоём, я да отец, трясёмся мы, свесив ноги с края телеги, что поскрипывает по пыльной земляной дороге к большому дальнему лесу.

Лес находится за самой удалённой деревней нашего колхоза. Имя той, на отшибе, деревни Бараново.

Лошадь, кличка которой Родная, особливо не гоним, путь ей будет не из лёгких, но слегка поторапливаем, изредка подёргивая вожжами, к вечеру всё же надо вернуться домой.

Рядом с лошадью семенит, прядая навострёнными тонкими ушами, двухмесячный жеребёнок её Иртыш.

Да ещё рыщет, не теряя общей группы, постепенно перебегающий с места на место и любопытно изучающий их, обнюхивающим землю носом, пёс Пират

За Барановом лес уже серьёзный и дорога лесная, не наезженная. Лошадь идёт медленно, недоверчиво ступая в травянисто-глинистое месиво.

Поскрипывает и раскачивается от огромных ухаб телега.

Тпру, говорит отец, когда въезжаем на, открывшуюся среди вековых дерев, опушку и, соскочив с телеги, глядит на меня оживлённо-весёлыми глазами, быстро кидая слова: Бери корзину, пошли!..

У берёзок с края опушки чудеса подберёзовиков видимо-невидимо.

Корзину наполнишь на телегу в задний ящик ссыпай, говорит отец и уходит распрягать лошадь.

Я оглядываю пространство средь берёз и замираю от изумления полчище подберёзовиков так велико, что не видно пределов. Они и подле, и справа, и слева, и вдалеке сколько видят глаза. Им тесно на земле они забежали на пни, даже на комли деревьев, выглядывают из густой травы, толпами забегают в лес

Отец косит траву, а мне в пору грибы косить, но я их быстро срезаю складным ножом и кидаю в корзину. Тороплюсь. Мне кажется они разбегутся я останусь ни с чем. И я не вклиниваюсь в их стаи, а двигаюсь на коленках по периметру, словно пастух, сгрудивающий своё стадо. Стараюсь не отвлекаться. Лишь иногда подниму голову чуть оглядеться, да смахнуть пот со лба. На мгновенье воткну в землю нож, смахну со лба пот, оглянусь, услышу ритмичный звон отцовской косы, замечу в стороне, то заныривающего зачем-то в траву, то выскакивающего из неё Пирата и снова примаюсь за дело

Ну и хватит их, говорит отец, когда я опрокидываю в ящик третью по счёту корзину, иди вон туда, показывает рукой на зеленовато-белёсую полосу края леса, там подосиновики да белые. И я спешу на новое место, где, словно искусственно посаженная, аллея, окантовывает лес полоска перемешанного с осинником березняка.

Близь и даль - Владимир Черепкин