Взгляните на репродукцию31, которую я заказал в картинной маринисткой галерее Лондона, она показывает, что единый флот англичан и голландцев действовал на море во время войны за Испанское наследство, 1701-14, и он был безрезультатным. Флот включал 51 линейный корабль, и действия велись в строгом линейном порядке. Англо-голландским главнокомандующим был сэр Джордж Рук, а его франко-испанским противником-граф Тулузский, незаконнорожденный сын Людовика XIV. На левом переднем плане французский флагманский корабль "Foudroyant" («Молниеносный» как перевел Бурлаков, двадцать восемь 36-фунтовых, 18-фунтовых, 12-фунтовых орудий), тесно связан с правым бортом с линкором "Royal Katherine" («Королева Екатерина», двадцать шесть 32-фунтовых, 18-фунтовых и 12-фунтовых орудий). Вдали виднеется испанское побережье. Также показаны французские галеры, буксирующие французские корабли в бой и из боя. Художник показал сражение с высокого горизонта, изобразив панорамный вид и красочный акцент на флагах и знаменах. Хотя сама битва была нерешительной и ни одна из сторон не потеряла ни одного корабля, потери были тяжелыми, и это положило конец франко-испанской попытке захватить Гибралтар.
Славные времена были, произнес старший офицер Мюллер и выпил шампанское, которое под действием электронов от люстры, висевшей на потолке, лучше раскрывало свой вкус, превращалось в белки и питало организм, напоминая собой ту атмосферу, которая существовала до глобального потопа произошедшего лет семьдесят назад, почему данный напиток все и любят.
И вот сейчас этот славный корабль под флагом Российского государства плывет выручать Петра Великого из возникшего недоразумения с Карлом XII, закончил свой длинный тост Сиверс.
Но у шведского короля мощный, хорошо обученный флот! Мюллер вопросительно поглядел на окружающих, с какими еще кораблями мы будем сражаться?
На самом деле у Карла точно такие же проблемы, что и у нас. Некомплект экипажей, дороговизна содержания тех, что имеются, мало снарядов и зарядов, так что шведский флот бутафория32 который к реальному бою не стремиться, Сиверс думал, как еще приободрить товарищей, и показывая на Салтыкова произнес, к тому же господин Салтыков закупил в Англии девять мощных боевых кораблей и они все сейчас под знаменем Петра!
Виват, прокричали офицеры и выпили еще.
Салтыков всем мило улыбаясь и кивая спросил у Сиверса, Какая разница, например у нашего «Леферма» и флагманского галеона33 Френсиса Дрейка «Ривендж» («Месть») в бою с Непобедимой армадой в 1588 году?
Модель Английского галеона.
Вы, верно, английского бренди перепили? Сиверс опять удивленно поглядел на Салтыкова, показывая на модель корабля установленную на постаменте в углу, прошу прощения конечно, но все знают, что сражение произошло по имперскому календарю в i788 году или двадцать шесть лет назад, когда Испанцы, а точнее Габсбурги или Новгородцы, так переводится на русский их имя.
Модель Английского галеона.
Вы, верно, английского бренди перепили? Сиверс опять удивленно поглядел на Салтыкова, показывая на модель корабля установленную на постаменте в углу, прошу прощения конечно, но все знают, что сражение произошло по имперскому календарю в i788 году или двадцать шесть лет назад, когда Испанцы, а точнее Габсбурги или Новгородцы, так переводится на русский их имя.
Вы хотите сказать, что правители из Вены направили свой флот, наиболее могущественная эскадра которого располагалась в Испании на усмирение Английских пиратов?
Именно! Ведь у нас сейчас что в мире? Сиверс вопросительно взглянул на Бурлакова, как тому показалось прямо в душу, Тетрархия34, а это подразумевает разделение военных властей на Западную и Восточную Римские империи, причем столицы светские органы управления и Иерусалимы духовные центры империй могут переезжать с места на место, кто нами руководит?
Да, конечно, Бурлаков взял себя в руки закончив сканировать память Салтыкова, принц-регент Петер Фридрих Людвиг Ольденбургский в имперском наименовании Юлий Цезарь, как не знать.
Его двоюродный брат решил оспорить первенство и совместными усилиями Речи Посполитой, Дании и России его стоит поставить на место, так как регионы центральной части Московского государства где укоренились голландцы крайне важны для всей Европы для получения: чугуна, ядер, канатов и строевого леса, как бы его не хаяли, но его реально много и он дешевый. Причем даже добывать нет необходимости, так как все проделал потоп и стволы должное время просто плавали, образуя гигантские заторы на реках.
Тогда почему в Швеции порядок, а мы все с нуля практически начинаем? Салтыков и сам знал ответ, вернемся к «Ривенджу».
Горы спасли страну Карла XII, вот и порядок там, есть корабли, дома, государства, а с других регионов все оказалось смыто большей частью, да ушли в другой мир, те гиганты, кто все строил и создавал, не выдержав изменения климата, лишь мы адаптировались и то вынуждены пить шампанское, произнес захмелевший Сиверс, а что до английского галеона построенного из Рижской сосны, вооруженный Тульским пушками и со снастями из русской пеньки да конопли, то он чуть меньше конечно «Леферма», но зато вооружен тоже 24-фунтовыми орудиями, да и парусное вооружение практически идентично, только на «Твердом» конечно размером побольше, пропорционально увеличению размерений35 корпуса.
Затем последовали другие темы, в плавно качающейся на волнах кают-компании, начиная от цен на различные товары в Балтийских портах, и заканчивая слабым полом в разных странах, кому как не морякам об этом судить. И присутствующие под общий смех делились своими воспоминаниями. Через несколько дней однообразного плавания корабль прибыл в Кронштадт.
Встретил их на берегу рано утром в районе пяти утра сам Петр Великий в звании шаутбенахт36 со своими помощниками. «И звания то тут тоже голландские» подумал Бурлаков. Обняв Салтыкова, а затем и Сиверса поблагодарив за службу произнес:
Поглядите как город восстанавливается!
Так это всего лишь Кронштадт, удивился Салтыков, Санкт-Петербург дальше по заливу?
Все это раньше до потопа было одним городом, большим и огромным, построенным на едином каменном основании, а по другому вероятно и нельзя, сказал Петр, и кстати имя его Петербург получено не от моего имени, а от греческого слова Петрос37, так что скорее я свой титул от камня то получил. И Петропавловская крепость выше значительно стояла на Заячьем острове с крутыми берегами.
Александро-Невская лавра.
С чего начали восстановление, поинтересовался Салтыков.
Знамо дело с Александро-Невской лавры, под руководством архитектора Доменико Терзини, который много зданий отремонтировал в нашей столице. Ориентирована она своим центральным фасадом на Ольденбург управляющий центр всей Ганзы38 и в данном архитектурном ансамбле гармонично размещаются производства: кирпича, досок, стали, гвоздей, литье чугуна и камня, медных шин, известкового раствора, кровельного железа, паркета и мебели всего того, что необходимо для обустройства города, а также монахи принимали активнейшее участие в обустройстве Невского проспекта достроив его до половины.
Воистину Вы Великий человек и руководитель, объединив в одном комплексе и производственные, и духовное развитие.
Одного без другого не существует, согласился Петр, а все попытки адаптировать вероучение под посещение церкви в выходной день есть лукавство.
Мне сейчас некогда, необходимо отбыть к мысу Гангут, там пробивается наш галерный флот Апраксина к Аландским островам, произнес Петр, мыслями видимо находящийся уже далеко отсюда, а Вас мой друг попрошу командовать линейными кораблями которые Вы приобрели заграницей, никто лучше Вас все равно их не знает, а то друг мой Корнелиус Крюйс занемог внезапно и не может командовать сейчас эскадрою.
«Вот так и попал из огня, да в полымя», решил Николай Бурлаков, хотел просто пожить в строящейся столице, да пособирать отзывы капитанов о происходящем на море. Где байка, где нет, но отчет подготовить и дело в шляпе, а тут на сильный шведский флот лезть надо.
Не дрейфь Салтыков, Петр похлопал по плечу, кораблям надлежит только продемонстрировать свое присутствие, а нежели шведы погонятся за Вами, то уходите под форты Кронштадта, бой не принимайте, а наш 15 тысячный десант высадится на Аландские острова и дело в шляпе. Поставим Карлу шах и мат.
Что оставалось делать Николаю Бурлакову? У Петра Великого все решалось быстро и споро. Видел в человеке призвание, ясный ум и рвение к службе и использовал данные качества по полной. Умение руководителя в том и заключается, чтобы подбирать людей, ставить их на ключевые места и поручать посильные задания, для того чтобы выполнили да не сломались.
Подбоченившись и наблюдая спину удаляющегося государя, Николай обернулся к стоявшим рядом офицерам и обратился к ним и Сиверсу, капитану «Леферма»:
Сейчас всем командам грузить припасы и запасы, все что найдете в Кронштадте несите на корабли, скажите я так велел, вечером командам отдыхать, а капитанам ко мне на «Твердый» совет военный держать будем, утром выступаем, дабы волю государеву выполнить.
Все присутствующие подивились такой метаморфозе, произошедшей в Салтыкове, когда простой чиновник, внезапно наделенный властью, преобразился до уверенного адмирала, недаром приписывают царю Петру колдовские умения, но никто вслух конечно это не говорит, на дыбу никому не охота.
Бурлаков тем временем решил навестить Корнелиуса Крюйса в его роскошном доме находящимся между Адмиралтейством и летним дворцом Петра Великого.
Корнелиус Крюйс и типичная русская галера, скопированной с голландской.
Усевшись в поданный экипаж на больших и тонких колесах, Николай с удивлением обнаружил в полу ручку управления похожую на посох с красивой с каменьями набалдашником.
Зачем эта ручка спросил он у средних лет драгуна, сидевшего на козлах, выполнявшего при эскадре роль кучера.
Знамо дело, держаться, а то ненароком куда тарантас накрениться, и господин ушибиться может, надменно произнес солдат, хорохорясь своей лихостью, да удалью.
Ну-ка братец отпряги своих кобыл, сейчас поглядим что за механизм, Бурлаков понял, что здесь такое, только осталось разобраться работает система или вся разрядилась.
К счастью, посох с радием остался цел и невредим, его не затронул природный катаклизм, и чуть утопив его в коробочку с магнитными муфтами, услышал знакомое клокотание и повизгивание и оставив открывшего рот драгуна с двумя клячами стоять на пыльной, еще не уложенной булыжником мостовой, направился в дом вице-адмирала еще резвее, чем это было на конной тяге.