Я так, как вы красноречиво выразится, наверно не смогу. Но так и сделаю господин.
Хорошо Помар. Раз мы в расчёте, скажи, откуда плащ ты раздобыл? Не с трупа часом снят он?
Пощадите. В трактире его забыл как-то путник. Издалека видать пришёл. Плащ сносный был, да только весь в паутине и пыли, хозяин этого трактира совмещённого с моей лавкой, Луциус Безбрежный, его брать отказался. Вот мне и отдал. Мы его почистили, да выставили. Авось кто купит. Носить, размер не тот, он похлопал себя по пузу. А выбросить, жалко.
Путника того, опиши подробно.
Да ни помнит уже никто. Я тоже смутно. Он зашёл. Как и тогда и сейчас, никто не заметил. Да вышел быстро очень. Тут такое на каждом шаге происходит. А всё от сильного похмелия и крепости подаваемой браги. Я бы вам по секрету, не советовал больше одной двух кружек пить. Сильно от неё голова болит уж очень. Я сам три пью, но да у меня здоровье крепкое, он вновь звонко треснул себя по позу. Мы простолюдье, народ крепкий. Не в укор вам будет сказано, вы видно сразу, из благородных сословий вышли родом. Кожа у вас чистая, да белая, власы златые, а глаза голубые, добрые. Одна борода, обзавидоваться можно. К нам такойть человек и не заходит никогда. В основном стражаки, напиться или наложи требовать. А мы что, мы не супротив законом живём, ушёл в свои мирские проблемы Помар, совсем позабыв о главном вопросе.
Ладно, Помар. Будь здрав и не хворай. Застоялся я с тобой, пойду ещё посохну у камина. Зябко. Благодарю за товар, хоть и не по душе он мне, зато очень пригодится.
Это дело хорошее. Крепкого здоровья вам господин, да долгих лет жизни. Заходите к нам ещё на следующей неделе, будут новые мечи, прикрикнул вслед Помар, закрывая лавку, поскольку план по продажам, был выполнен наверно на месяц, а то и два вперёд.
Народу и шума в трактире поприбавилось. За окном то же непроницаемое молоко, но словно ещё больше сгустилось, до сливок, стремилось теперь войти внутрь помещения, но тепло и свет его не пускали. Когда я почти обсох, сидя на своём месте у камина, первая волна медленного шторма, накатила хмельной волной, почти на всех присутствующих. Наверно к ночи она достигает своего апогея и все начинают медленно разбредаться по домам, как корабли в сильный шторм. Тогда и я под шумок, да в тепле, под новым плащом, никем не узнанный, смогу выйти и сыскать кобылку для бегства. Стражи тоже люди и рыскать в холодном ночном тумане, меня долго по городу не станут. Будут ждать утра, даже если с ними будет ходить начальник стражи лично. За всеми уследить он не сможет, а организация во всём королевстве его Величества Аукристиана, особенно на отдалённых местах, таких как здесь в Форноне, хромает на две ноги. Но полагаться на это беззаботно, всё равно нельзя.
Не смотря на праздную атмосферу и статус беглеца, сидеть у огня оказалось не в тягость. Местная кухня не представляла никакого интереса. Обошёлся, только парой сухих пшеничных лепёшек со специями. Не тот ужин на который рассчитываешь, но быть сытым, довольным, а следовательно потерять голодную бдительность, загнанного в угол зверя, мне категорически запрещено. Особенно если я планирую совершить, успешный побег во тьму ночную. Так чтобы меня и след простыл, а поиски по всем злачным закоулкам и местам подобно этому, не венчались успехом.
Мимо окон несколько раз проносились вооружённые группы стражи, каждый раз я втягивал голову в плечи, брался за кружку и имитировал выпивоху, чтобы даже мельком брошенный внутрь взгляд, не выдал во мне нервной оглядки. Так в периодическом шуме открывающихся, закрывающихся главных дверей, я не заметил, как вошли необычные пришельцы. Однако я почувствовал, как с их стороны повеяло мокрой прохладой. Словно они были посланники тумана и ничего добросердечного принести с собой не могли.
Мимо окон несколько раз проносились вооружённые группы стражи, каждый раз я втягивал голову в плечи, брался за кружку и имитировал выпивоху, чтобы даже мельком брошенный внутрь взгляд, не выдал во мне нервной оглядки. Так в периодическом шуме открывающихся, закрывающихся главных дверей, я не заметил, как вошли необычные пришельцы. Однако я почувствовал, как с их стороны повеяло мокрой прохладой. Словно они были посланники тумана и ничего добросердечного принести с собой не могли.
Боковы зрением насчитал пятерых. Размытые фигуры, были в коричневых и чёрных плащах. Они толпились у входа. Чем сразу выдали себя. Им и не нужно было прятаться. У них простая задача. Найти беглеца отравителя, доставить его власти и получить своё щедрое вознаграждение в виде увесистого мешочка гултсов. Ради себя, я не мог позволить этим лёгким деньгам, достаться, кому бы то ни было. Даже самым добросовестным исполнителям.
Мой новый лук и колчан стояли под столом. Меч на поясе, прикрыт, обычным на первый взгляд плащом. На голове капюшон. Ничего удивительного. Тут половина таких. Ещё только зашли и не успели, как следует отогреться. Чем место более дремучее, тем нравы людей проще и незамысловатее. Так что не выделяюсь. Блуждающие и обжигающие каждого сидящего здесь взгляды, со стороны пришельцев, не нашли искомого. Я уже размечтался, что они сейчас уйдут, а я выйду за ними следом. Между прочим, лучший момент, чтобы улизнуть из трактира. Так сказать пройти между двух волн, как только схлынула одна и ещё не выросла вторая.
Они посовещались и уже хотели уходить, ка вдруг главный из них, стоящий впереди всех, задержался на мгновение и пошёл по рядам. Самый высокий и черноволосый из них, окликнул, было его, но тот даже не махнул рукой. Все хотели уйти, но главный чувствовал, что беглец где-то здесь, просто притаился и ничем себя не выдаёт.
Отчасти мне повезло, он прошёл в соседнем от меня ряду, не шибко резво расталкивая стоящих и сидящих мужчин и редких с ними женщин. Я вовремя склонил голову на стол, чтобы казаться дремлющим. На столе у меня, была намеренно вылитая лужица вонючего напитка, к коему притрагиваться было страшнее, чем к яду кольцевой кобры. Графин лежал на боку. Кружка полупуста. Я под шумок успел вылить всё содержимое порции, в стоящий рядом и давно высохший цветок. Повезло мне только отчасти.
Когда он уходил, то в моём сознании всплыла очевидная угроза. Я едва уловил краем полузакрытого глаза, в отражении бокала, летящий в мою сторону предмет. Уворачиваться было некогда, я просто, как был, нырнул под стол. Большая, свиная, обжаренная на огне нога, с чмоканьем впечаталась в каменную стену и потеряв свою форму, раскрошилась по полу и обдала пол со стеной брызгами горячего жира. Вставая, я едва успел выхватить меч, чтобы на самом подлёте, эффектно разбить летящую в мою сторону стеклянную вазу с водой. От звона разбитого стекла, трактир затих. Все обратили на шум и меня внимание. Я держал меч в правой руке и пристально отвечал взглядом наглецу, второй раз бросающему в меня всем, что попадёт под его руку.
Чернявый блюститель беспорядка и хаоса, нагло не обращал внимания ни на кого, кроме меня, своего мертвенно серого взгляда. Убивцы-рубаки за его спиной, достали короткие и длинные мечи из ножен, давая понять всем остальным, чтобы не вмешивались в наше общее с ними дело. Никто и не спешил вмешиваться, все разинув рты, в предвкушении бесплатного представления, скорее всего кровавого, замерли в ожидании. Наверно чернявый средник лет мужчина, ждал от меня каких-то действий, мне же просто хватало стойки с мечом. Словно вокруг меня ничего не было и ничего не происходило. Противник, вернее даже не противник, а оппонент, заметил это равнодушие и губы его поползли вниз, чтобы скривиться в суровости и презрении, к такому бесчувственному отношению к его стараниям, вызвать у меня реакцию страха, гнева или боевого ража. Наверно больше всего он планировал обратить меня в мгновенное бегство, чтобы начать травить превосходящим числом, вместе со своими дружками подельника. Увы, мой чернявый друг. Мне это не интересно.
Эй! божедурный! словно из ниоткуда появился хозяин заведения и стал корить нарушителей его трактирного устава. Ты что себе хамство позволяешь? Огуряла патлатый! для убедительности, он размахивал длинной вилкой с половиной цыплёнка на её конце. Тут тебе не базар! Я тебе не позволю трогать моих посетителей! цыплёнок сорвался с вилки, но хозяин в гневе даже не заметил этого. Хватай своих мордофилей убогих и катитесь отсюда колесом к поганому лесу, в руках его, словно припасённый за спиной, блеснул заряженный короткий арбалет, а рядом с ним вырос высокий бугай с огромной кистенью, вида которого в обычным случае, должно было хватить любому мелкому разбойнику, чтобы послушать мудрые слова и напутствия и незамедлительно привести в действия. Катитесь, скоты отсюда, пока я стражу не позвал! чернявый, очень лениво перевёл на него наглый взгляд. Думок, внезапно смягчился до состояния талого снега, нрав хозяина. Помоги гостям найти дорогу домой.
Громила глупо посмотрел на хозяина, ухнул утробно и взял кистень в две руки. Три шипастых грузила опасливо звякнули и покачнулись. Даже с расстояния было видно, что на шипах грузил ещё довольно свежие, запёкшиеся следы крови и чьих-то волос. Если бы сей тип пошёл ко мне, я бы уже послушался хозяина и вышел. Меня долго просить не надо. Но типы, пришедшие за мной, оказались настырными, уверенно стоящими на своём и наверно, крепкоголовыми ребятами.
Рррр, громила зарычал, закапал слюной и все, кто стоял за спиной главного зачинщика драки, как-то изрядно занервничали и подрасступились, не смея впрочем, покидать поле боя, без прямой команды. Хыть! довольно хлёстко сработал Думок звенящими цепками и сразу три шипастых грузила с грохотом пробили входную дверь, даром, что окованную железом, для прочности.
Ааа! заорал самый медлительный не прошеный гость, которого оцарапала по лицу щепа, выломанная из двери, когда они дружно разбежались в разные стороны.
Зачинщик, оказался ловчее всех. Поднырнув под ударную руку великана, в три стремительных прыжка, оказался у поваленного на пол стола. Когда, болт угодил в добротную дубовую столешницу, высунулся из-за укрытия и зарядил стулом без спинки в хозяина, перезаряжающего арбалет. Седалище увесистого табурета, качественно припечатало хозяина в лоб и он без чувств свалился на пол.
Громила успел-таки достать одного неприятели и тот с воем и окровавленной, ободранной рукой, бросил на пол кривой меч и бросился бегать от него по кругу зала. Посетители, поняв наконец, что зрелищное представление перерастает в весьма опасное, вовлеклись в панику и стали ломиться к выходу. Вскоре остались только самые храбрые и те, кому не посчастливилось, вовремя выскочить в бьющие дырявые двери на улицу.