Первая проблема, которую следует решить, что мы примем за родовое понятие по отношению к обществу как видовому понятию, т. е. по отношению к чему более общему общество выступает как частный случай, как частное явление? По-видимому, вполне оправданно считать таким более общим понятием человеческое объединение. Ведь в жизни мы наблюдаем самые разные объединения людей: первое из них популяция, т. е. объединение по природным взаимодействиям людей; другое возникающее в результате эмоционального взаимодействия назовем его условно (это не очень удачный, уже занятый термин) общением. Властно-правовое взаимодействие людей порождает государство. И наконец, деятельностное взаимодействие людей, т. е. их обмен результатами деятельности (например, разделение труда), порождает общество.
Следующий момент отделение общества от его составных частей, также носящих его основные свойства. Это особенно относится к территориальным общностям. Говоря об обществе, скажем, российском или японском, мы имеем в виду что-то другое, чем, например, некая добровольная ассоциация людей или общин, где тоже происходит обмен результатами деятельности, где люди тоже дополняют действия друг друга. Разграничение с общиной особенно важно. По Ф. Теннису, последняя предполагает органическое единство людей, единство целей и интересов, взаимодействие, личный контакт, способность отстаивать свои групповые интересы; сходство и единение в общине сильнее, чем вне нее. Примерами общностей общин являются деревенские сообщества, клубы по интересам и т. д. Другими словами, это такие объединения людей, в которых они (люди) как бы живут одной жизнью. Общество же строится на «механической» связи, на рациональном расчете взаимодействующих индивидов [Теннис, 2002; Чеснокова, 2007, с. 90105].
В научных кругах преобладали два взгляда на общество: во-первых, как на простую совокупность людей, во-вторых, как на целостное образование организм. Мы присоединяемся к тем авторам, которые принимают общество за целостное образование, имеющее свою жизнь, не сводимую к существованию составляющих его людей, особый субъект, развивающийся по своим только ему присущим законам. Еще К. Маркс писал: «Общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех идей и отношений, в которых эти индивиды относятся друг к другу» [Маркс, Энгельс, т. 46, ч. 1, с. 214]. Убежденным сторонником такого подхода к обществу был выдающийся французский социолог Эмиль Дюркгейм (18581917). Он настаивал на том, что общество представляет внеиндивидуальную и надындивидуальную реальность, не сводимую к другим ее видам, включенную в универсальный природный порядок. «Общество не простая сумма индивидов, но система, образованная их ассоциацией и представляющая собой реальность sui generis, наделенную своими особыми свойствами индивид испытывает давление постоянно существующего общества, где к действию современников присоединяется действие предыдущих поколений и традиций!» |Д юр к гейм, 1991, с. 493, 496]. Крупнейший британский социолог XIX в. Герберт Спенсер (18201903), подчеркивая отличия общества от животных организмов, называл его социальным организмом. «В социальном организме, как и в индивидуальном, является жизнь целого, совершенно отличная от жизней отдельных единиц, хотя и слагающаяся из этих последних» [Спенсер, 1898, с. 284]. Спенсер понимал общество как квази организм, в котором его подсистемы выполняют необходимые функции по сохранению общественного целого. Этот подход находит продолжение в функционализме XX в.
Основоположник структурно-функциональной теории выдающийся американский социолог Толкот Парсонс (19021979) считал, что при определении общества применим критерий, предложенный еще Аристотелем. Общество это тип социальной системы, который достигает наивысшего уровня самодостаточности по отношению к окружающей среде. Это видение общества контрастировало с широко распространенным взглядом на него как на композицию конкретных человеческих индивидуальностей. Приняв такое понимание общего критерия самодостаточности, Парсонс разделил его на пять субкритериев, каждый из которых относится к одной из пяти сред социальной системы общества: высшей реальности, культурным системам, системам личности, поведенческим организмам, физико-органическому окружению. Самодостаточность общества суть функция от сбалансированной комбинации контроля общества над его отношениями с этими пятью средами и над его собственной внутренней интеграцией [Parsons, 1966, р. 9].
Развивая подход Т. Парсонса к обществу, американский социолог Эдуард Шилз отмечал, что понятие «общество» применимо к любой исторической эпохе, любому по численности объединению (группе) людей, если это объединение отвечает следующим признакам:
1) объединение не является частью какой-либо более крупной системы (общества), оно суверенно по отношению к другим суверенным объединениям людей (обществам). Особым условием существования общества как общества (в отличие от общины) является самостоятельность: саморегулирование, самовоспроизводство, самозарождение. По Т. Парсонсу, оно «обладает наивысшей степенью самодостаточности». В то же время полная самостоятельность не является необходимым предварительным условием определения социальной системы как общества. Все общества современного типа экономически взаимозависимы, их культуры не вполне самобытны;
2) оно имеет территорию, которую считает своей собственностью;
3) оно пополняется преимущественно за счет детей тех людей, которые являются его признанными представителями;
4) у него есть собственное название и своя собственная история, т. е. такая история, в которой многие его взрослые члены или большинство таковых видят историческое объяснение их связей со «своим собственным прошлым»;
5) общество это не просто совокупность объединившихся людей, взаимодействующих и обменивающихся услугами друг с другом. Все эти коллективы образуют общество в силу своего существования под общей (центральной) властью, которая осуществляет свой контроль над территорией, обозначенной границами, поддерживает и насаждает более или менее общую культуру;
6) его объединяет общая система ценностей (обычаев, традиций, норм, законов, правил, нравов), которую называют культурой. Каждое общество приобретает наряду с центральной системой власти центральную культурную систему. Происходит это в силу того, что созидатели культуры «сплошь и рядом непосредственно касаются в своих религиозных проповедях или философских рассуждениях, в своих литературных трудах или произведениях изобразительного искусства фактов и символов центральной власти». В то же время какую-то часть своей культуры общество разделяет с другими обществами, с которыми поддерживает отношения. Культурная система имеет свою собственную институциональную систему школы, университеты, церкви и т. д.;
7) объединение существует дольше средней продолжительности жизни отдельного индивида;
8) браки преимущественно заключаются между представителями данного объединения.
Каждое общество может быть представлено как состоящее из центра и периферии. Центр образуют институты, которые осуществляют власть (экономическую, административную, политическую, военную, культурную). Периферия слагается из таких сегментов (секторов) общества, которые воспринимают распоряжения и убеждения, вырабатываемые и назначаемые к распространению помимо них. Все общества, имеющие обширную территорию, обычно обладают и пространственным центром, который является местоположением центральной институциональной системы.
Таким образом, в рамках предложенного подхода обществом следует называть самую крупную группу, в которой только приходится жить людям и в которую включаются все другие группы [Шилз, 1972, с. 341359].
Многие современные социологи также обосновывали принцип несводимости общества к образующим его людям. Среди них обращает на себя внимание представитель так называемого реалистского направления британский социолог Рой Бхаскар. Он подчеркивал, что разнообразные школы общественной мысли можно трактовать как принадлежащие к одному из двух лагерей. В одном, представленном М. Вебером и его последователями, социальные объекты рассматриваются как результаты целенаправленного человеческого поведения. В другом, представленном Э. Дюркгеймом и его последователями, они видятся как обладающие собственной жизнью, внешней и принудительной к индивиду. Р. Бхаскар присоединяется к позиции Дюркгейма и в подкрепление приводит высказывание К. Маркса из его посмертно опубликованных рукописей, процитированное выше [Бхаскар, 1991, с. 225].
7) объединение существует дольше средней продолжительности жизни отдельного индивида;
8) браки преимущественно заключаются между представителями данного объединения.
Каждое общество может быть представлено как состоящее из центра и периферии. Центр образуют институты, которые осуществляют власть (экономическую, административную, политическую, военную, культурную). Периферия слагается из таких сегментов (секторов) общества, которые воспринимают распоряжения и убеждения, вырабатываемые и назначаемые к распространению помимо них. Все общества, имеющие обширную территорию, обычно обладают и пространственным центром, который является местоположением центральной институциональной системы.
Таким образом, в рамках предложенного подхода обществом следует называть самую крупную группу, в которой только приходится жить людям и в которую включаются все другие группы [Шилз, 1972, с. 341359].
Многие современные социологи также обосновывали принцип несводимости общества к образующим его людям. Среди них обращает на себя внимание представитель так называемого реалистского направления британский социолог Рой Бхаскар. Он подчеркивал, что разнообразные школы общественной мысли можно трактовать как принадлежащие к одному из двух лагерей. В одном, представленном М. Вебером и его последователями, социальные объекты рассматриваются как результаты целенаправленного человеческого поведения. В другом, представленном Э. Дюркгеймом и его последователями, они видятся как обладающие собственной жизнью, внешней и принудительной к индивиду. Р. Бхаскар присоединяется к позиции Дюркгейма и в подкрепление приводит высказывание К. Маркса из его посмертно опубликованных рукописей, процитированное выше [Бхаскар, 1991, с. 225].
По мнению Бхаскара, общество не существовало бы без человеческой деятельности. Но уже неверно говорить, «что субъекты творят общество. Скорее, надо бы сказать: они воспроизводят или преобразуют его; т. е. если общество всегда предстает уже созданным, готовым, тогда любая человеческая практика может только изменить его» [Там же, 1991, с. 227]. Другими словами, по Бхаскару, общество не существует независимо от человеческой деятельности, но оно и не продукт ее. «Общество обеспечивает необходимые условия для целенаправленного человеческого действия, и целенаправленное человеческое действие есть необходимое условие жизни общества. Общество существует только в человеческом действии, но человеческое действие всегда выражает и использует ту или иную социальную форму» [Там же, 1991, с. 229].