Поэтому я и решил позвать тебя!
Я вытаращила глаза. Интересно, почему поэтому?
А чем я могу помочь?
Не знаю, простонал начальник. Где Кристинка? Что мне делать? А вдруг она вышла в магазин, ей стало плохо, она потеряла сознание и теперь лежит где-то? Или ее забрали в больницу?
Я привыкла к тому, что начальник всегда все знает лучше всех. Он ходит по кабинетам с видом знатного феодала, раздает указания и дает советы. К слову, к нему можно обратиться с любым рабочим вопросом он всегда найдет решение проблемы. А теперь я вижу перед собой маленького мальчика, который потерял маму в магазине напуганный, растерянный, но пытающийся храбриться. Еще неизвестно, кому из этих двоих Филиппу или его племяннику больше нужна помощь. Я человек посторонний, и могу рассуждать здраво.
Стоп! приказала я. Паника плохой помощник. Надо обратиться в полицию заниматься поиском людей их работа. А вот малыша неплохо было бы переодеть. И, кстати, когда он кушал последний раз?
Не имею понятия, мрачно ответил Разумовский. Я здесь уже почти три часа, и мне его кормить нечем.
Я снова покачала возмущенный кулек и вздохнула.
Мы можем ждать Кристину еще долго. Она действительно может быть в больнице или еще где-то, а ребенок не должен страдать.
Да, да, да, закивал Филипп Олегович. Ты можешь с ним что-нибудь сделать? Поиграть?
Я вздохнула.
Филипп Олегович, если бы вы дико хотели кушать и сидели в мокрых штанах, стали бы вы играть?
При чем тут я? возмутился шеф.
Ребенок тоже человек, хоть и совсем маленький. Он не может сказать словами, что ему не нравится, поэтому кричит. А засыпает он, потому что кричать устает. Дайте мне пеленки и полотенце. Я его хотя бы помою. А потом решим, что делать с питанием.
Филипп вскочил и забегал по комнате.
Полотенце вот. Чистое! А пеленок нет!
Как нет? не поверила я. Вы привезли домой ребенка и не позаботились о том, во что его переодеть?
Я же тебе объяснил
Ладно, остановила его я. Не предполагала, что случай настолько тяжелый. Пока заверну его в полотенце, а там решим.
Я быстро развернула в ванной пеленки и обнаружила там то, что и ожидала. Судя по виду содержимого, малыш пролежал в собственных «делишках» не меньше часа.
Я помыла паренька и аккуратно завернула в полотенце. Малыш открывал ротик и всем видом давал понять, что хочет кушать. Мое сердце охватила беспредельная жалость к крошечному голодному существу, мать которого пропала неизвестно где, а дядя за три часа даже не додумался поменять пеленки.
Издеваться над ребенком и дальше в мои планы не входило. Неизвестно, когда вернется Кристина. Нам нужна детская смесь и бутылочка. Я вернулась в комнату.
Далеко супермаркет или аптека?
Аптека прямо в доме! отчитался Разумовский.
Подержите, я сунула кряхтящего племянника дяде и достала сотовый.
Собственных детей у меня пока нет, но, к счастью, у меня есть к кому обратиться. Настя жена моего брата Димки счастливая мамочка двоих деток, младшему из которых два годика. Уж она-то точно знает, чем кормить малявочек, и какие подгузники лучше купить.
Можно было бы позвонить маме, но она вырастила своих детей в те самые времена, когда не было ни мультиварок, ни одноразовых трусиков, ни сотни наименований детского питания. Мне нужен консультант по современному материнству. К тому же, объяснить маме, где я взяла ребенка, и почему его родителей нет рядом, задача непростая. Моя гиперответственная матушка будет сильно волноваться.
Привет, Настюша! бодро поздоровалась я. Не отвлекаю? Я на пару минут. Мне нужно название хорошей детской смеси для новорожденного. Что? А, ну, совсем крошка. Меньше недели! Угу. Что еще? Бутылочка с соской, самый медленный поток подожди секунду!
Я взяла ручку и принялась записывать. Анастасия человек потрясающий. Она умна, неболтлива и тактична. Вместо того, чтобы начать задавать дурацкие вопросы о том, зачем и кому понадобилась смесь, она дозированно сообщает мне нужную информацию, не перегружая меня лишними деталями.
А подгузники какие? Какие еще японские? А они есть в аптеке? Ага. Поняла. Килограмма четыре вроде. Записала. А еще пупочек в зеленке измазан. Это так надо? А, ага. Поняла. Спасибо, дорогая! Мужикам привет!
Я прошла в комнату и отобрала у Разумовского сверток с ребенком.
Вот, я подала клочок бумаги со списком. Срочно купите все это в аптеке, а потом будем думать, что делать дальше.
Ошалевший начальник молча убежал в аптеку, а я принялась носить парнишку по комнате, напевая колыбельную. Он пытался сфокусировать на мне взгляд, но глазки то разъезжались в стороны, то просто закрывались. Малыш поворачивал голову к моей груди и чмокал губешками, явно выражая огромное желание перекусить.
Ну что ты, мой хороший? я ласково стала успокаивать кроху. Нет у меня молочка. Потерпи чуть-чуть, сейчас придет дядя Филипп, принесет тебе покушать! Ням-ням! О, а вот и он! Какой быстрый у нас дядя, да, малыш?
Спустя пятнадцать минут сытый и одетый в подгузник ребенок довольно и обессиленно уснул в коконе из пододеяльника, а мы с Разумовским устроились на кухне.
Куда она могла деться? в который раз спрашивал Филипп Олегович. Я звонил в полицию, они не будут ее искать. Сказали, если до понедельника не вернется, тогда примут заявление. Но ведь это бред! До понедельника!
Я поджала губы.
Три дня просто ждать?
Они говорят, что она, мол, загуляла! Что за хрень? Как она могла загулять? Уйти, бросив новорожденного ребенка одного в квартире? Нет, Кристинка не могла так поступить!
А если у нее эта штука? Ну, как называется, когда родившие женщины начинают сходить с ума? Психоз этот! Да, чего гадать? Сейчас проконсультируюсь у профессионала!
Я снова достала сотовый и набрала номер Ируси Овсянниковой. Ирка училась со мной в одном классе и всегда была не слишком адекватной, довольно своеобразной, эмоционально неустойчивой личностью. Представьте всеобщее удивление, когда она стала психологом, консультирующим семейные пары, беременных женщин и деток с неврозами.
Если у сестры моего начальника произошло помутнение рассудка, то Овсянникова может подсказать, что нам делать.
Слушаю тебя, дорогая, устало отозвалась в трубке Ируся. Что случилось?
Как ты угадала, что я не просто так звоню? поразилась я.
А я теперь психолог-экстрасенс, снова вздохнула Ируся.
Вот и отлично, отрубила я. Мне нужна твоя помощь.
Я кратко изложила Ирке ситуацию, выслушала ее мнение, положила трубку и сложила руки на груди.
Ну? нетерпеливо спросил Филипп. Что она говорит-то?
В общем, есть вероятность послеродового психоза, но в этом случае, ее, тем более, надо найти, как можно скорее. В таком состоянии возможна потеря памяти, суицидальные приступы, неконтролируемая агрессия. А как ее искать? Извините, если расстроила.
Филипп Олегович опустил голову и обхватил затылок руками. Мне стало его очень жалко, и я предложила единственный, на мой взгляд, способ отвлечься начать действовать.
Давайте хотя бы посмотрим, в чем она была одета, когда уходила? И вообще, какие вещи пропали?
Пользуясь тем, что ребенок крепко спит, мы перерыли всю квартиру и пришли к выводу, что либо ничего не пропало, либо Разумовский просто не в курсе, какие вещи были у его сестры. Почему я не удивлена? Спроси у женщины, что пропало из дома в ее отсутствие, она сразу же уверенно скажет белая рубашка с розовыми пуговицами, две пачки колготок из третьего ящика комода и статуэтка кошки с верхней полки. Мужчина же искренне удивится тому, что что-то вообще пропало, даже если вещи вынесут прямо перед его носом!
Вот в этой куртке она приехала из роддома. Сто процентов!
А обувь?
Хрен знает, пожал он плечами. Не приглядывался. Ключи, документы и мобильник на месте, вот что плохо.
Какие у нас есть варианты? начала я. Вариант первый. Кристина вспоминает, что не купила подгузники и бежит в аптеку. Ей становится плохо, провизор вызывает скорую, женщину без сознания увозят в больницу. Поскольку у нее при себе нет ни документов, ни телефона, никто не может позвонить родне, то есть вам.
А ключи? справедливо заметил Разумовский. Почему она ушла без ключей?
Давайте спишем это на забывчивость, отмахнулась я. Пусть первый вариант будет таким, хорошо? Просто я знаю, что нам делать в этом случае.
Что? нахмурился начальник.
Обойти все ближайшие торговые точки с фотографией Кристины и расспросами не видели ли, не слышали ли. Может быть, ей стало плохо на улице. По любому, свидетели должны быть.
Давайте спишем это на забывчивость, отмахнулась я. Пусть первый вариант будет таким, хорошо? Просто я знаю, что нам делать в этом случае.
Что? нахмурился начальник.
Обойти все ближайшие торговые точки с фотографией Кристины и расспросами не видели ли, не слышали ли. Может быть, ей стало плохо на улице. По любому, свидетели должны быть.
Разумно, кивнул Филипп Олегович.
Еще есть вариант послеродовой депрессии или психоза. Мать просто не выдерживает и сбегает. Либо она теряет память, что, конечно, хуже, либо она отправляется сознательно или на автопилоте в свою квартиру в Зеленке.
Надо поехать туда! вскочил Разумовский. Прямо сейчас!
Для начала неплохо было бы проверить, где ее ключи от той квартиры. И если они здесь, то ехать туда практически бесполезно.
Она могла потерять память и поехать туда, не подумав о ключах. Она могла о них просто забыть. Ты правильно сказала «на автопилоте».
Верно, кивнула я. Эту версию тоже надо проверить. Но, Филипп Олегович, вы меня извините, только вот время уже седьмой час, а у меня там стажерка одна. И у нее, кстати, рабочий день до шести. Я ее попросила не уходить без меня, но
Разумовский схватил меня за руку:
Пожалуйста, не уходи! Мне не справиться одному!
А что мне делать с работой?
Я твой начальник. Я тебя отпускаю! Прошу тебя, помоги найти Кристину! Ну, что мне делать с ребенком? Ты вот хотя бы знаешь, чем и как его кормить! А у меня детей не было никогда
У меня тоже, отрезала я. Я немного водилась с племянниками, но большого опыта у меня нет. Ребенку надо будет обработать пупочек, выкупать на ночь, переодеть. Кстати, во что? И обойти торгашей надо побыстрее Вот блин!
Что? встревожился начальник.
Пипец! выругалась я. Во что вы меня втянули!
Филипп опустил голову и вздохнул.
Прости меня. Конечно, я не имею права тебя заставлять. Иди на работу. Ты и так очень много для нас сделала. Без тебя я бы до сих пор его не покормил. И не помыл бы, наверное. Как-нибудь справимся.