Той ночью Сельджук получил сильный ожог на руке, который даже спустя годы останется пятном, по форме напоминающим голову с рогами. Сельджук потерял всё, ради чего ему стоило жить, но обрёл при этом новый смысл, который пока ещё тлеющим угольком только начал в нём разжигаться. Боясь быть обнаруженным, мальчишка даже не смог попрощаться с отцом. Он ушёл с того места, которое раньше называл своим домом, приложил к ране оторванный от рубахи кусок ткани и спрятался в саду одного из домов.
С наступлением темноты Сельджук вышел из укрытия и взобрался в одну из многочисленных груженных повозок, двигающихся к воротам из крепости. После нескольких часов в пути он сполз с неё, поняв, что она направляется на север, и, спрятавшись за холмиком, дождался, пока караван скроется из виду. Придерживая раненую руку, он пешим побрёл на Восток через степь. Сельджук понимал, что если в ближайшее время не набредёт на очередной караван или хотя бы поселение, или умрёт от обезвоживания, или будет съеден зверями. То ли судьба оказалась благосклонна к нему, то ли Дьявол и вправду поцеловал его в скулу, как и твердил Дэвон, но после четырёх часов пути Сельджука подобрал караван торговцев, идущий на Восток. Мальчик представился как Гуук, сказал, что сбежал из города из-за голода и хочет стать воином, а для этого ему надо добраться в Исфан к мастеру До. Хозяин каравана узкоплечий худой мужчина Сё, посмеялся над его словами, потрепал по волосам, но пообещал оставить его в Исфане. Сельджуку обработали рану подручными средствами и наложили новую повязку. Он помогал каравану в пути, поил лошадей, убирал после ночлега и даже стоял на карауле совместно с воинами, охраняющими товар. Сё говорил, что везёт шелка и посуду, но Сельджук уверен, что одна из повозок гружена золотом, иначе зачем торговцу охрана из пятнадцати наёмников. Он словно чувствовал, и через восемь дней в пути на караван напали разбойники. Мальчишка с перевязанной и всё ещё не зажившей рукой поразил Сё умением пользоваться мечом и наравне с другими воинами помогал им отбиваться. После того, как разбойники бросились врассыпную, Сё вызвал его к себе и спросил, насколько сильно он хочет в Исфан.
Я вижу в тебе задатки воина и верю в твоё имя и прошлое ровно настолько же, насколько моё окружение в то, что я не крашу усы, усмехнулся мужчина. Ты можешь обойти со мной эти земли, у тебя всегда будет хлеб и место прилечь.
Мне не нужен хлеб и место прилечь, твёрдо заявил мальчик, перевязывая руку. Мне нужен весь мир.
Сё огорчился, но виду не подал. Как он и обещал, через полтора месяца в пути Гуук покинул их караван и вошёл в город. Исфан был городом намного больше Мираса. Говорили, что правитель Исфана набрал в город лучших мастеров, и поэтому он славился своими красивыми постройками и интересной архитектурой. Первый день Сельджук провёл на лестницах открытого, находящегося в углублении на площади базара, наблюдая за тем, как ловко очищали карманы гуляющих по площади людей мелкие воришки. Сельджук с утра выяснит, где проживает великий мастер До, и обязательно попросит его выковать ему меч, а пока ему надо поспать. Он просыпается на рассвете не столько от боли в костях, покоящихся на камнях, сколько из-за шума вокруг, и видит, как крупный мужчина волочит к середине площади хиленького мальчугана. Вокруг понемногу собирается народ, готовящийся стать свидетелем очередного зрелища, а мужчина, размахивая топором, кричит на всю площадь о воровстве. Мальчуган упирается, плачет, собирает пыль коленями, но вырваться не может. Мужчина перекидывает его через деревянный прилавок, на котором ещё вчера были рассыпаны сочные персики и, вытянув его руку, замахивается топором.
Ты больше никогда на чужое не позаришься, нечем будет, шипит мужчина, но в следующую секунду отшатывается, придерживая ладонью стремительно окрашивающийся в красный затылок. Следующий камень летит ему в лицо, но он успевает нагнуться. Пока мужчина пытается прийти в себя, к мальчугану подбегает другой такого же возраста и, схватив его за руку, бежит к лестницам наверх, но им преграждают путь двое мужчин.
Сельджук встаёт со своего места и, запасшись камнями, двигаясь в их сторону, забрасывает мужчин, целясь прямо в лицо. Парням удаётся прошмыгнуть в одну из узких улочек, а Сельджук бежит в противоположную сторону и, спрятавшись за одной из многочисленных построек, пытается отдышаться. Найти мастера и сегодня не удастся. Сельджук побаивается выходить на улицу, думая, что его ищут. До вечера он, умирая с голоду, сидит в укрытии и только с наступлением темноты двигается в сторону базара, чтобы подобрать сгнившие и выброшенные в помойные ямы испорченные фрукты. Он уже почти подходит к площади, как его, резко схватив за локоть, затаскивают в проход между двумя домами.
Ты с дуба рухнул, там часовые! Сельджук видит перед собой того же мальчугана, который спас другого от потери руки.
Я хочу кушать, еле двигает пересохшими губами Сельджук. И пить.
Пошли, говорит ему мальчишка и требует следовать за ним.
Парни, петляя, доходят до какой-то постройки, с виду напоминающей небольшую заброшенную конюшню. Внутри Сельджук находит ещё троих мальчиков, самому младшему из которых семь.
Меня зовут Хосров, говорит Сельджуку его новый знакомый и протягивает кувшин с водой, к которому тот сразу же жадно прикладывается. Мы сироты. Ты кто?
Я Гуук. Я тоже сирота, утирает рукавом губы Гуук.
Ты нам помог, крошит в молоко лепешку Хосров, а мы в долгу не остаёмся. Ешь, протягивает ему миску и с улыбкой следит за тем, как тот ест незамысловатое угощение.
Я ищу мастера До, вы можете мне помочь найти его?
Я не знаю, кто это, но я могу узнать. Зачем он тебе? нахмурившись, смотрит на него Хосров.
Он изготовит мне меч, и им я отрублю головы своим врагам, съев всё до последней крошки, возвращает пустую чашу Сельджук. У тебя есть враги?
Мы воры, каждый житель этого города считает нас врагами, смеётся Хосров. Но я боюсь, тут одним мечом не отделаешься. Ложись спать. Утром я найду этого До и расплачусь с тобой за доброту.
Больше они ни о чем не разговаривали и разбрелись по углам. Утро началось с пары ударов по бокам. Сельджук, поморщившись, с трудом разлепил веки, увидев над собой Хосрова, молча поднялся и последовал за ним в город тайными путями. До нашёлся к обеду, восседающий на ковре во дворе своего дома и общающийся с гостями. Двух оборванцев сперва к нему не пускали, но хозяин дома, услышав крики у ворот, потребовал привести к нему детей.
Кто ты и откуда? внимательно рассматривая хмурого паренька, спросил мужчина с белыми, как снег, волосами.
Сейчас я никто, но вы сделаете мне меч и услышите моё имя, твёрдо ответил ему Сельджук.
Интересно, улыбается старик, поглаживая свою бороду. Ты знаешь, что я делаю оружие лучшим воинам?
Сейчас мне нечем вам заплатить, но, клянусь своим именем, я осыплю вас с ног до головы золотом, подаётся вперёд Сельджук, но замирает, прибитый к месту недобрыми взглядами стоящих позади старика мужчин.
Из какого ты рода?
Сейчас я не запинается мальчуган.
Не скажешь. Я понял, покачивает головой До. Но меч я тебе не сделаю, и дело не в золоте, дело в твоих глазах, вздыхает он, не отрывая взгляд от вмиг сдувшегося мальчугана. Из твоих глаз тьма сочится, а твои ненависть и злость в воздухе витают. Пока ты не обуздаешь своих демонов, меч тебе не поможет. Ты падёшь сразу же хоть с двумя такими мечами в руках. Помни, не оружие делает воина воином.
Я проделал такой путь, опустив голову не столько для почтения, сколько чтобы скрыть искры ярости в глазах, выговаривает Сельджук, мне очень нужен этот меч.
Пошли, тянет его к воротам Хосров, понимая, что, пока их не вышвырнули, лучше самим уйти. Нам надо идти.
Я вернусь за ним, кричит уже со стороны ворот Сельджук. Я обязательно вернусь за ним. Начинай над ним работать, старик.
Что будешь дальше делать? чертит на земле змей подобранной палкой Хосров, пока они идут обратно в укрытие. Ты можешь остаться с нами. Думаю, лишние руки нам не помешают.
Я проделал такой путь, опустив голову не столько для почтения, сколько чтобы скрыть искры ярости в глазах, выговаривает Сельджук, мне очень нужен этот меч.
Пошли, тянет его к воротам Хосров, понимая, что, пока их не вышвырнули, лучше самим уйти. Нам надо идти.
Я вернусь за ним, кричит уже со стороны ворот Сельджук. Я обязательно вернусь за ним. Начинай над ним работать, старик.
Что будешь дальше делать? чертит на земле змей подобранной палкой Хосров, пока они идут обратно в укрытие. Ты можешь остаться с нами. Думаю, лишние руки нам не помешают.
И заниматься воровством? изогнув бровь, смотрит на него Сельджук. Зачем мне воровать то, что и так будет моим. Ты всю жизнь собираешься так прожить?
Мой отец не был воином, я из семьи скотовода, но я не могу приобрести себе скот, пока
Пошли со мной, перебивает его Сельджук.
И что мы будем делать?
Выйдем за ворота, присоединимся к наёмникам.
Мы слишком малы для этого, нас осмеют. Я вырос на улицах, драться могу и люблю, но оружие в руках особо не держал.
Вот и научишься, хватает его за руку Сельджук, заставляя смотреть на себя. Ты ведь ничего, кроме этого города, не видел. Ты хоть представляешь, сколько всего есть там, за пределами ворот? Неужели ты хочешь полжизни воровать и, если тебя не поймают, потом купить пару голов скота и ждать старость? Я не хочу так жить, но, более того, я не хочу так умирать. Я хочу умереть на коне и с мечом в руках, хочу отомстить врагам, хочу подчинить себе этот мир. Пошли со мной, и у тебя будет всё.
Или ничего, усмехается Хосров.
Но ты хотя бы попытаешься, а не будешь жить в хлеву, поедая ворованные лепешки, цедит сквозь зубы Сельджук.
До рассвета Хосров глаз не смыкает. Он всё думает о словах Гуука, решает, стоит ли призрачное неопределённое будущее, где можно погибнуть сразу же, выйдя за пределы города, его устоявшейся и привычной жизни. Есть в словах Гуука такая сильная уверенность, что она заражает. Хосров виду не подавал, но пока Сельджук говорил, он чувствовал, как в нём что-то двигаться начало, как огонь в глазах нового друга его кровь бурлить заставлял. Даже сейчас в тишине, где слышно только стрекочущих сверчков, он чувствует, как одна мысль о будущем, которое описывал Сельджук, его дыханье спирает.