Гуук активный сторонник феодальной формы правления. Объединив все владения в государственную форму, своим ближайшим соратникам и близким людям он раздавал земли, города, порой целые области, давая им полномочия самим устанавливать и изымать налог, большая часть которого стекала в казну Дьявола. Только Иблис, который образовался в итоге слияния двух городов и по размеру территории мог бы считаться отдельным городом-государством, он держал лично под своим контролем. В государстве действовали строгие законы, за любое нарушение которых следовало суровое наказание. К пленённой силе, за исключением воинов, применялись полурабские отношения. Если назначенные Гууком главы областей и городов выражали чем-то недовольство, отказывались участвовать в его походах, не предоставляя свою армию, то Гуук жестоко с ними обходился. Главу одной из своих крепостей, пытающегося уйти от очередного похода, он вместе с его же семьёй приказал сбросить в ущелье, женщин семьи он отдал своим солдатам, таким образом никто из целого рода не выжил. Во втором городе, который начал выступать с идеями о самоуправлении, Гуук приказал перебить всю верхушку и присоединил город к другому. Гуук создал деспотическое государство, которым управлял благодаря своему имени и жестоким методам.
Перед каждым походом Гуук высылал в свои земли представителей с требованием предоставить ему определённое количество пеших и конных воинов. Войска Гуук строил отличительно от других полководцев. Он оставлял центр для себя, но при этом самое большее внимание выделял крыльям. После битвы с Маном он стал ставить Хосрова и его армию в авангард, там же находятся и его резервы, которые обычно и решают исход сражения. Именно фланги состояли из самой большей силы, и они отвечали за то, чтобы войска нельзя было обойти с тыла или прорвать оборону. До нападений Гуук обязательно высылал разведку, приказывал рыть окопы и выставлял окопные щиты. Перед конницей он всегда выставлял хорошо обученных пехотинцев, которые, подняв щиты над головой, давали первый бой.
Во время перерыва от походов, на пятый год, Гуук направляется в уже давно принадлежащий ему город Исфан проверить своего управляющего, заодно навестить мастера До, который, как оказалось, всё ещё жив.
Гуук находит До всё так же сидящим у себя во дворе и ослепшим. Несмотря на это, стоит правителю, оставив своих людей за воротами, встать перед ним, как тот его узнаёт.
Я ошибся в одном, тяжело дыша, начинает старик, который явно одной ногой уже в могиле. Я советовал тебе научиться управлять твоими демонами, но не подумал, что ты сам и есть Демон.
Как я получу свой меч, старик, если ты синеву неба давно не видишь? Гуук пятерней зачёсывает назад волосы цвета воронова крыла.
Я ошибся в одном, тяжело дыша, начинает старик, который явно одной ногой уже в могиле. Я советовал тебе научиться управлять твоими демонами, но не подумал, что ты сам и есть Демон.
Как я получу свой меч, старик, если ты синеву неба давно не видишь? Гуук пятерней зачёсывает назад волосы цвета воронова крыла.
Твой меч был готов уже через два месяца после того, как ты покинул мой дом, улыбается До и просит прислугу принести его.
Ты всё-таки его сделал, выдыхает Гуук, восторженно поглаживая клинок, изготовленный из булатной стали. Прекрасно, довольно улыбается. Я своё обещание исполню, и ты получишь столько золота, сколько тебе и не снилось.
Этот меч такой же, как и тот, для кого скован, шарит по ковру в поисках посоха старик, но Гуук, остановив солдат, сам нагнувшись подбирает и передаёт его ему. Если после того, как ты взял его в руки, он будет долго лежать без дела, то в итоге лишит жизни хозяина, то есть тебя, хотя в твоём случае это нестрашно твои жадность и кровожадность не имеют границ. Этот меч вдоволь напьётся крови, и именно поэтому мне не нужны за него деньги.
Я их оставлю, Гуук кивает помощнику, и во двор, прямо перед стариком, кладут мешок, набитый золотыми монетами. Люблю платить за всё и люблю, когда платят мне.
***
Гуук выдвинулся на земли Йибира после полугодового отдыха от походов и на восьмой год с битвы с Маном. Йибир не ждал. Он не думал, что Гуук ему подставу спустя столько лет, ещё и приняв подарки, не простит. К кому бы ни обратился правитель, все отказывали кто-то из-за страха перед Дьяволом, кто-то посчитал, что Йибир заслужил.
Гуук надвигался на него в окружении бесчисленной армии, из-под копыт коней поднималась клубами пыль, создавая вокруг нападающих серую завесу, из-под которой длинными рядами выходили прислужники Сатаны. Его воины держали щиты высоко, не останавливаясь, посылали в противника стрелы с такой силой, что они пронзали даже вражеские шлемы. Армия Йибира не справлялась с обороной, лишённая предводителя, который сам участвовал в бою, повторяя ошибку многих, вместо того, чтобы руководить и вести войска, как это делал Гуук. Воины разбегались по сторонам, создавая прорехи в строю, в которые сразу же проникали войска Гуука и, разбив врага изнутри, так же быстро исчезали.
Гуук прибыл, как и всегда, на рассвете, но уже на закате перед крепостными стенами воевать было не с кем. Готовящееся ко сну солнце забрало с собой на покой души всех павших в битве за город, за чужую алчность, чужую месть. Закат в тот день был необычайно красным, оставшиеся в живых опишут его самым кровавым из всех, передавая из уст в уста опасения, что больше рассвета не наступит. Перед городскими стенами простиралась чёрная от впитавшейся крови земля и разбросанные по ней трупы павших. Вороны и стервятники, боясь движущейся к городу силы, не приземлялись, стаями над павшими кружились, передавали своим сородичам вести об очередном пире, подаренном им самим Дьяволом. Сдавшихся воинов Гуук приказал не трогать, а зачислить в свои ряды. Он вошёл в город с головой военачальника войск Йибира, привязанной к своему седлу.
Сам Йибир заперся во дворце, выставив охрану, которая, увидев облачённого в черное и заляпанного кровью воина, сама разошлась.
Гуук по центру зала пошёл прямо к трону и, опустившись на него, объявил своим войскам:
Вы хотели пира, вы его заслужили. Этот город ваш. Развлекайтесь. Но сперва идите во двор и поставьте котёл. Я тоже буду пировать.
Йибир нашёлся в подвале. Пока закипала вода во дворе, Гуук успел переговорить с Хосровом и Арсланом и теперь, попивая вино в саду под деревьями, притворялся, что не слышит ни мольбы Йибира о пощаде, ни крики, доносящиеся через стены, за которыми бесчинствовали, грабя и насилуя, его войска. Гуук никогда с милосердием к захваченным городам не относился, но если город сдавался сам, то он забирал богатства, девушек и жизни правящей верхушки, если же город был слишком самоуверенным, чтобы решить, что победит Дьявола, он выпускал на улицы своих псов. Его солдаты никого не жалели, грабили дома, насиловали, убивали, оставляли после себя выжженную пустошь, усеянную человеческими костями.
За свои поступки надо отвечать, говорил своему духовному наставнику Сынвону Гуук, когда тот называл его жестокость неоправданной. Я всегда даю выбор. Они выбрали бороться похвально, я ими горжусь, но пусть тогда выиграют, пусть убьют меня, потому что я точно не сжалюсь над проигравшими. Никто не сжалится надо мной в случае моего падения.
Гуук даже разговаривать с Йибиром отказался, он кивнул своим людям, подталкивающим его к котлу и, поднеся к губам кубок с вином, откровенно упивался агонией пару секунд барахтающегося в кипящей воде и умолкнувшего навеки мужчины.
Думаю, на нас точно никто нападать больше не захочет, присаживается рядом Хосров, поглядывая на котёл, где продолжает вариться когда-то могущественный правитель целой империи. После того, как мы выйдем из этого города, выход которого усеян трупами солдат, а крепость горожан, никто в своём уме на нас не полезет, а если полезет, прикажем отлить огромные котлы и будем варить их там по несколько человек.
Наша армия по численности на сегодня превосходит всех в этой части мира, скоро нам будет скучно, усмехается Гуук, наблюдая за тем, как солдаты ловят выбегающих из дворца девушек и волокут обратно в зал, где доверенные люди трёх правителей выберут новые лица для гаремов господ.
Этот город славится красотой девушек, посматривает на очередного несчастного, которого за волосы тащат внутрь, Арслан. Посмотрю чуть позже, что интересного тут мне нашли.
***
Уже десять дней как Гуук и его войска пируют в павшем городе. Хосров заканчивает очередную пешую прогулку по городу, по которому смерчем прошлись их войска, и в окружении своих воинов двигается в сторону дворца, когда из переулка справа на него налетает заплаканная в изодранной одежде девушка, моля о помощи. Оттуда же, откуда появилась девушка, выбегают двое солдат и, увидев господина, почтенно опускают глаза.
Господин, прошу вас, смилуйтесь, молит девушка, пав перед Вороном на колени и ухватившись за его руку.
Не надо плакать, всё будет хорошо, нагибается к ней мужчина и медленно поглаживает спутавшиеся русые волосы. Он проводит пальцами по измазанной глиной и слезами щеке, видит, как загорается огонёк надежды в чужих, полных боли глазах. Надо просто дать им то, чего они хотят, скалится Хосров, задув эту надежду, как свечку, и, обойдя оставшуюся на земле девушку, двигается дальше.
В главном зале уже мёртвого правителя вино льётся рекой, угощения меняются в день по десять раз, полуголые девушки, принявшие свою участь и смирившиеся с новыми хозяевами, играют на инструментах и томно двигаются под музыку, ублажая их взоры. Гуук сам, развалившись на шёлковых подушках, с наслаждением следит за танцующей перед ним красивой девушкой, которая ещё недавно грела постель Йибира. Вернувшийся из города Хосров присоединяется к другу и принимает чашу из рук моментально опустившейся с ним рядом девушки.
Мы выдвигаемся завтра на закате, обращается к нему Гуук, продолжая поглаживать впалый живот полуголой и полулежащей в его ногах девушки. Ты говорил с войсками?
Да, я всё решил, они готовятся.
У Йибира был прекрасный вкус, притягивает к себе, подошедшую к нему девушку Гуук и, оторвав виноградину, подносит к ее губам. Он потемневшим от похоти взглядом следит за тем, как, взяв губами виноградинку, девушка теперь уже сосёт его пальцы.
Я отлучусь на некоторое время, дождись Арслана и переговори с ним тоже, Гуук поднимается на ноги и уводит двух девушек с собой.
Хосров откидывается на подушки и взмахом руки требует прекратить музыку, решив посидеть в тишине. Гуук возвращается через полчаса и находит друга так и сидящим на полу на коврах. По залу гуляют девушки, музыканты вновь настраивают инструменты, а напуганная до смерти прислуга приступает к смене блюд. Хосров поднимается с места, решив до ужина проверить Хана, и, выйдя из тронного зала, по узкому коридору двигается к выходу, когда замечает, что одна из боковых дверей приоткрыта и оттуда доносится пение. Хосров знает, что в этих комнатах по обе стороны от коридора держат наложниц и наложников Йибира. Мужчинам запрещено входить в гарем другого мужчины, но учитывая, что хозяин этих наложниц погиб, а их пока окончательно не распределили, Хосров всё же толкает дверь. Он очень сильно хочет узнать, кому принадлежит этот приятный с хрипотцой голос, но дверь моментально захлопывается перед его носом. Хосров успевает толкнуть её плечом на лету, не давая быть запертой, и, схватив ту, кто по ту сторону, за локоть, вытаскивает ее в коридор. Девушка лет семнадцати, поняв, кто перед ним, вмиг опускает взгляд и бурчит еле слышимое «простите».