Мы добрались до «Карлайл-билдинг». Поскольку электричество было отключено и лифты не работали, нам пришлось подниматься по пожарной лестнице. Наконец, спустя тридцать пять этажей, мы забрались на крышу, где всего девять дней назад (или двадцать два года и девять дней назад) Верити отмечала свой день рождения.
Терраса выглядела ужасно. Ее покрывал скользкий ковер зеленовато-черной плесени. Пахло просто отвратительно, и почти из каждой трещины в полу тянулись ростки растений. Но наше внимание привлекло не это, а вид на город, что открывался с высоты здания. Мы все ошеломленно смотрели на панораму Нью-Йорка.
Почти все здания в городе были повреждены. Либо окна были разбиты, либо виднелись следы пожара. Черные обуглившиеся пятна как шрамы покрывали многие из них. Некоторые, как, например, Эмпайр-стейт, опасно кренились. Другие полностью рухнули. Крыши многих строений были покрыты мхом и плесенью, как здесь, в «Карлайле». На фоне мрачного серого неба все это выглядело кошмарно.
Примерно в дюжине мест на нескольких крышах и на земле в северной части парка горели небольшие костры, от которых вверх поднимались тонкие столбы дыма. Это было единственное движение в пустом городе.
Костры? с опаской спросила я у Рэда. Кто же их развел?
Брат поморщился:
Может те, кто выжил? Или молния ударила?
Мисти указала на юг, в направлении отеля «Плаза» с его характерной крышей в парижском стиле. Все окна на верхних этажах были разбиты вдребезги. В одной из разгромленных комнат горел костер. На фасаде отеля, как и на здании «Сан-Ремо», виднелась огромная надпись:
ГОСПОДЬ
ЯВИЛСЯ
СЮДА
Эй, Грифф, усмехнулась Мисти, по-моему, в «Плазе» больше не устраивают чаепития.
Я посмотрела на некогда величественный старый отель, вспоминая тот день, когда мы с Мисти и Гриффом пили там чай.
Рэд покачал головой:
Растения не смогли бы так разрастись без большого количества осадков. Похоже, после того, как гамма-облако всех убило, на город обрушились сильные дожди и ураганы, типа Сэнди. Вы только посмотрите на парк! Я имею в виду, что он просто дико зарос.
И это было еще мягко сказано. Центральный парк прямо под нами выглядел как настоящие джунгли. Природа полностью захватила его многочисленные извилистые проезды и дорожки. Растительность парка уже начала поглощать «Метрополитен» как змея, медленно поедающая крупное животное, она расползалась по всей западной стене огромного музея. В течение нескольких лет парк погребет под собой все здание.
Я не верю, пробормотала Хэтти. Целый город Я просто не могу в это поверить.
Потом мы всей компанией стали спускаться в квартиру Верити, а я в нерешительности притормозила позади.
Ты в порядке? спросил Бо, поравнявшись со мной.
Мы не знаем, что там увидим, проговорила я.
Если ты о трупах, то я бы не беспокоился, сказал он. Думаю, у каждого из присутствующих уже зарезервировано место в Убежище. Учитывая то, что мы знаем, никто из наших не остался бы в городе.
Входная дверь в апартаменты Верити была взломана. Ветер со свистом врывался в разбитые окна, и квартира была полностью разгромлена. Обивку кресел изрезали так, что пол был усыпан гусиным пером. Телевизор сбросили на пол, и экран треснул. Растения в горшках засохли и погибли. Осторожно, но с любопытством Верити вошла в свою старую спальню
и замерла.
Она остановилась так внезапно, что Хэтти чуть не налетела на нее.
Что за?.. выдохнула Верити.
Я заглянула через них и увидела спальню Верити. Ее тоже разгромили все ящики были выдвинуты, матрас сброшен с кровати, плакаты сорваны со стен. Но наше внимание привлекло не это, а надпись, сделанная на стене жирными черными буквами:
ВЕРИТИ,
МЫ НЕ ЗНАЕМ, ГДЕ ТЫ, НО НАМ НУЖНО ИДТИ.
БЕДНЯКИ НАЧАЛИ НАПАДАТЬ НА ЗДАНИЕ.
МЫ ОТПРАВИЛИСЬ В УБЕЖИЩЕ. ВСТРЕТИМСЯ ТАМ.
НАМ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ.
С ЛЮБОВЬЮ, МАМА И ПАПА
Я перевела взгляд с отчаянных каракулей на стене на потрясенное лицо Верити и увидела смятение в ее глазах. Неужели это ее будущее? То, в котором она разлучится со своими родителями во время захлестнувшей город анархии? То, в котором ее родители бросят квартиру и отправятся в Убежище без нее?
Верити моргнула, пытаясь, как мне показалось, осознать всю чудовищность увиденного. Она старалась изо всех сил, но это не вписывалось ни в одну из ее привычных категорий «круто», «отстой» или «стремно». Эта информация существовала за пределами понятного ей мира, и казалось, что ее незамысловатый разум зациклился в попытке осмыслить это.
Верити моргнула, пытаясь, как мне показалось, осознать всю чудовищность увиденного. Она старалась изо всех сил, но это не вписывалось ни в одну из ее привычных категорий «круто», «отстой» или «стремно». Эта информация существовала за пределами понятного ей мира, и казалось, что ее незамысловатый разум зациклился в попытке осмыслить это.
Я боялась найти мертвые тела, но после того, как Верити практически впала в прострацию на моих глазах, я подумала, что, возможно, есть зрелища и похуже трупов.
Ты не должна была это знать, сказала я ей. Нам не следовало приходить сюда.
Глава 29
Школа
Все стояли в тишине, глядя на каракули в спальне Верити. Бо качал головой, Мисти и Честити молчали, а Грифф только пожал плечами. Рэд мягко положил руку на плечо Верити, а Дэйн прошептал:
Это полный отстой.
В любом случае, никто не хотел задерживаться в квартире. Мы вернулись на Пятую авеню и, теперь уже под предводительством Гриффа, направились к школе «Монмут», расположенной в паре кварталов к северу. Среди всей нашей компании только Грифф все еще пребывал в приподнятом настроении, наслаждаясь мрачным приключением. Я повернулась к Бо, пока мы шли вдоль по улице:
Есть идеи, чего ожидать в школе?
Он покачал головой, плотно сжав губы:
Нет.
Сообщение для Верити, нацарапанное на стене комнаты, потрясло его.
Мы добрались до нашей старой школы. Некогда величавые парадные двери «Монмута» были расколоты и разбиты, как я догадывалась, разъяренной толпой.
Народ, сказала я, мы в этом мире уже около двух часов. Нужно оставить достаточно времени, чтобы успеть вернуться в туннель до наступления темноты. Не хотелось бы задерживаться здесь надолго.
Кажется, Грифф не был согласен с моими аргументами. Он практически вбежал внутрь здания и сразу же бросился в административное крыло на первом этаже, направляясь прямо к кабинету мисс Блэкман в конце короткого коридора. Дверь в ее кабинет с медной табличкой, на которой еще можно было прочитать «Директор миссис К. Блэкман», криво покачивалась на петлях. Грифф торопливо шел к кабинету.
Не терпится узнать, что случилось с этой сучкой
Он пинком распахнул дверь и ворвался внутрь, но остановился как вкопанный, совсем как Верити в своей спальне. Рэд, Бо и я догнали его, и наши рты распахнулись в ужасе.
Вот же дерьмо выдохнул Рэд.
Ох прошептала я.
Бо прикрыл рот рукой, подавив рвотный позыв. За широким столом красного дерева, все еще сидя в кресле с высокой спинкой, находился сильно разложившийся скелет. В том, что это была мисс Блэкман, сомнений не было: на ней все еще был строгий черный костюм с юбкой и белым кружевным воротничком. Сам кабинет выглядел на удивление не разгромленным. Он находился на первом этаже, и сохранившиеся решетки на окнах защитили офис от воздействия погоды и тех немногих животных, которые выжили после гамма-облака. Рот мисс Блэкман был распахнут в беззвучном крике. Ее череп в районе затылка словно взорвался изнутри. Брызги крови виднелись на стене прямо за телом и на дипломах из Амхерста и Дартмута. На столе лежала записка, придавленная пресс-папье из Нью-Йоркской оперы. Я сразу узнала директорский безупречный почерк и, не прикасаясь к бумаге, прочитала:
О, жестокий мир.
По какой-то неведомой мне причине я стала одной из тех немногих, кто пережил прохождение нашей планеты сквозь облако.
Как жаль, что так случилось.
Бога нет. Ни один любящий Господь не мог бы обречь своих последователей на такую жестокость.
Будет лучше, если я закончу свою жизнь сейчас, на моих условиях, чем столкнусь с монстрами, которые теперь бродят по этому городу мертвых.
А потом она взяла и вышибла себе мозги. Я покачала головой, глядя на ее скелет, безвольно покоящийся в кресле. Даже в последние минуты мисс Блэкман сохранила свой непринужденный снобизм: «О, жестокий мир».
Она выжила после гамма-облака только для того, чтобы покончить с собой, произнес Рэд. И кто эти «монстры», которые сейчас бродят по городу?
Это все какой-то кошмарный сон, тихо сказала я.
Грифф фыркнул:
Да ну на хрен! Она получила по заслугам, заносчивая сучка. Я ее ненавидел.
Он вышел из комнаты, а я повернулась к Бо и брату:
Вот теперь я действительно хочу уйти.
Хорошая мысль, ответил Бо.
Вот теперь я действительно хочу уйти.
Хорошая мысль, ответил Бо.
Согласен, подтвердил Рэд.
Мы вышли из кабинета и, возвращаясь по коридору, нашли Хэтти и Мисти в кабинете школьного психолога мисс Вандермеер. Они, как ни странно, хохотали.
Что вы делаете? поинтересовалась я.
Они сидели за столом мисс Вандермеер, как раз под плакатом с надписью «Крутые ребята не курят», и что-то читали. В этот момент я разглядела, что именно: конфиденциальное досье какого-то школьника. Страх пронзил меня при мысли о моем собственном досье том самом, которое мне показывала мисс Вандермеер, где содержалась информация о шраме на левом запястье и моих социальных проблемах в Мемфисе.
Хэтти подняла папку:
Ох ты боже мой! Я и не знала, что родители Дженни Джонсон разводятся. Смотрите: как раз перед тем, как до нас добралось гамма-облако, мама Дженни изменила ее дорогому папе с Чедом, тренером из теннисного клуба. Это разбило сердце ее отца и больно ударило по Дженни. Она рассказала обо всем мисс Вандермеер.
Мисти вытащила из папки еще один листок.
Ты должна это видеть в медицинской карте Дженни значится одна попытка самоубийства. Да она уже полгода на «Ксанаксе»! Бедная маленькая Дженни-Венни в депрессии.
Я уставилась на них с открытым ртом, не веря своим ушам.
Вы что, читаете конфиденциальные данные на других девушек?
Хэтти небрежно пожала плечами.
А почему бы и нет? спросила она. Мир Дженни все равно прекратит свое существование через три недели. Разве еще немного подколов с нашей стороны может повредить?
Она подняла ладонь, и Мисти весело дала ей «пять».
Мы идем обратно в туннель, сообщила я, развернулась на каблуках и вышла.
Мы без приключений вернулись через парк к колодцу. Всю дорогу я смотрела прямо перед собой, пытаясь осмыслить то, что увидела: от разрушенного города до комнаты Верити, от судьбы мисс Блэкман до небрежной бессердечности Хэтти и Мисти. Я размышляла о людях, которые хотели бы знать будущее и то, что оно им готовит.