Я проговорила медленно и спокойно:
Послушай, Мисти, между мной и Бо ничего нет
Чушь собачья! Я видела вас вместе в «Метрополитене»! Однажды после школы Хэтти заметила, как вы оба направились туда! Она проследила за тобой и позвонила мне.
Я взглянула на Хэтти. Она выглядела как охранник в тюрьме. Верити лишь неодобрительно покачала головой. Честити со скучающим видом рассматривала свои ногти. Тогда я решила попробовать другую тактику:
Мисти, я не знала, что между тобой и Бо что-то есть
Мы с Бо любим друг друга! закричала она мне в лицо, брызгая слюной, и в этот момент я точно осознала, что Мисти психопатка.
Девушка взяла себя в руки и глубоко вздохнула:
Мы с Бо связаны. Историей наших семей, узами наших душ. Нам суждено быть вместе. После того как я увидела это, она кивнула на свой телефон, мне хотелось сразу же долбануть тебя электрошокером, притащить сюда, привязать к уличному фонарю, как Бекки, и оставить сумасшедшим местным падальщикам. Но девочки отговорили меня, сказав, что после исчезновения Бекки прошло слишком мало времени. Они убедили меня подождать, пока не наступят дни перед концом света, когда все в мире станет настолько плохо, что на еще одно или два исчезновения никто уже не обратит внимания.
Верити усмехнулась:
Не благодари.
А до тех пор, продолжала Мисти, мне приходилось довольствоваться тем, что я морочу тебе голову: отвести в вашу квартиру и показать, как родители покончили с собой.
Я нахмурилась:
Так ты знала, как они умерли?
Конечно, знала. Я заранее осмотрела вашу квартиру, проникнув внутрь через балкон в спальне родителей. Честное слово, ты же не думаешь, что вы с Бо были первыми, кто покинул туннель и исследовал этот мир, не так ли? Правда, мне не пришло в голову прожечь дыру в дубе, чтобы выяснить, как далеко в будущем мы находимся, как это сделал твой брат.
При упоминании Рэда я повернулась к Верити, но она только склонила голову набок.
Не волнуйся, мы скажем ему, что ты пришла сюда одна с Бо и тебя схватили психи. Можешь не беспокоиться, я позабочусь о твоем брате, когда тебя не станет.
Когда мы бросили Бекки здесь, добавила Мисти, мы постарались оставить сообщение на ее телефоне, чтобы замести следы, но с тобой мы так заморачиваться не станем. Ты действительно оказала мне услугу, придя сюда с Бо. Это значит, что мне не придется утруждаться и самой заманивать тебя в закрытый сад, вырубать электрошокером и тащить сюда.
Что ты собираешься со мной сделать? осторожно спросил я.
Мисти натянуто улыбнулась:
Я полагаю, ты пришла сюда в поисках Дженни, так что мы дадим тебе то, чего ты хочешь, отведем тебя к ней.
Затем Мисти вынула руку из-под своей спортивной куртки, и я мельком увидела в ней электрошокер «Тазер С2». Она нажала на спусковой крючок, и все, что я успела заметить, прежде чем меня поглотила темнота, это два устремившихся ко мне электрода.
Глава 41
Связана
Просыпайся, сонная тетеря! Проснись! повторял далекий голос на краю моего сознания. А потом бам! кто-то с силой ударил меня по лицу. Я открыла глаза и увидела широкое тяжеловесное лицо Хэтти совсем рядом со своим.
Очухалась наконец-то, фыркнула она и отошла, чтобы присоединиться к Мисти, Честити и Верити. Я заметила, что Мисти забрала свое колье, пока я находилась без сознания, и теперь оно обвивало ее шею. Сама же я сидела на улице, прислонившись спиной к основанию какого-то столба, мои руки были заведены за него и связаны пакетом для мусора в районе запястий. Только этот столб был не обычный, а ярко-розовый. Это было то самое гигантское розовое распятие на крыше музея «Метрополитен», презентацию которого в январе организовывал Кен, отец Дженни, композиция британского скульптора Клайви под названием «Цена феминизма».
Здания Верхнего Ист-Сайда нависали надо мной, простираясь на север и юг. Стоял ранний вечер, небо почти полностью потемнело. Пока я была без сознания, солнце уже зашло. По моим подсчетам, я отключилась минут на тридцать. Прямо над перилами крыши, доходившими мне до пояса, виднелись верхушки деревьев Центрального парка.
Стон сверху заставил меня поднять глаза.
О господи выдохнула я.
На задней стороне распятия, в позе Христа, висела Дженни, как зеркальное отражение женской фигуры на фронтальной стороне скульптуры. Казалось, девушка спит или находится в полубессознательном состоянии. Ее голова была опущена, глаза закрыты. Руки были широко раскинуты и привязаны веревкой к перекладинам, а ноги к столбу на уровне моей головы. На ее лбу красной помадой было написано одно слово:
О господи выдохнула я.
На задней стороне распятия, в позе Христа, висела Дженни, как зеркальное отражение женской фигуры на фронтальной стороне скульптуры. Казалось, девушка спит или находится в полубессознательном состоянии. Ее голова была опущена, глаза закрыты. Руки были широко раскинуты и привязаны веревкой к перекладинам, а ноги к столбу на уровне моей головы. На ее лбу красной помадой было написано одно слово:
СУЧКА
Дженни балансировала на грани мучительного забытья, то и дело вскрикивая и постанывая в своих кошмарах. Ее одежда была испачкана, а влажные от дождя и ветра волосы прилипли к вискам. Судя по всему, она висела здесь уже по крайней мере два дня и две ночи. Прямо напротив нее стоял обычный стул с белым плакатом, на котором черным маркером было отчетливо написано:
ДА, ДЖЕННИ, Я МОГУ НАВРЕДИТЬ ТЕБЕ
Мисти позаботилась, чтобы последнее слово осталось за ней она не просто бросила Дженни умирать, но подвесила ее на том самом претенциозном распятии из стекловолокна, к установке которого на крыше «Метрополитена» имел отношение ее собственный отец.
Мисти улыбнулась мне:
Нам пора идти, но мы не собираемся оставлять тебя одну. Мы сделаем для тебя то же, что сделали для Трины, Долорес и Бекки, позовем к тебе психов.
Она поставила на перила крыши розовый портативный динамик фирмы «Джэмбокс», подключила его к моему телефону и стала листать плейлист.
Черт, что за отстойный список музыки. Ну-ка, что у нас в часто воспроизводимом? Вы только посмотрите, «The Animals».
Она выбрала «Дом восходящего солнца» Эрика Бердона и «The Animals», нажала кнопку воспроизведения, прибавила громкость и, коротко кивнув другим девушкам, повернулась и ушла. А я осталась на крыше «Метрополитена» с бесчувственной Дженни, привязанной к ярко-розовому распятию.
Глава 42
Приманка
Есть в Новом Орлеане дом один известный как «Восходящее солнце»
Первые навязчивые строки знаменитой баллады на полной громкости вырвались из динамика и эхом разнеслись по пустынному парку. Меланхоличная органная мелодия песни в сочетании с глубоким зловещим голосом Бердона и в лучшие времена нервировала, но при такой неестественной громкости эффект умножался. Если бы мне суждено было умереть под музыку, я бы выбрала не эту песню. И если в парке кто-то есть, они наверняка ее услышат.
он многих несчастных парней загубил
Я пыталась освободить руки, но пластиковый пакет для мусора был хорошо намотан, он не тянулся и не рвался. Тогда я попробовала бить по распятию, чтобы сломать его, но ничего не вышло оно оказалось слишком прочным.
Дженни! крикнула я, перекрывая музыку. Дженни, ты меня слышишь?
Она застонала.
Дженни, проснись! Мы должны выбраться от
А потом я услышала сквозь музыку два отдаленных вопля и замерла.
Ииииии-ээ!
А затем:
Оооооо-ии!
Призыв и ответ, как мы слышали с Бо тогда на заброшенной станции метро. Охотничий клич. В парке кто-то был, по меньшей мере двое. И теперь громкая музыка привлекла их внимание.
Голос Эрика Бердона продолжал завывать:
был жизнью доволен он лишь тогда когда был мертвецки пьян
Я начала задыхаться. Безрезультатно дергая за пакет, которым были связаны мои руки, я вытянула шею в попытке выглянуть через перила в парк. Все это зашло слишком далеко. Я постепенно начинала терять самообладание. Громыхание динамика и ужас пойманного зверька разрывали мой разум, в ушах ревел органный проигрыш мелодии, запястья кровоточили от попыток вырваться, а охотничья перекличка звучала все ближе.
Мисти поставила песню на повтор, и она уже прозвучала дважды. Когда песня в третий раз достигла своего финального крещендо, я уже была в отчаянии.
я еду назад в Орлеан где долго в цепях я ходить обречен, таская чугунный шар
Когда песня зазвучала снова, я подняла голову и стала звать Дженни, пытаясь разбудить. Так что я не слышала, как он подошел ко мне сзади, пока его рука не опустилась мне на плечо.
Я закричала от ужаса.
Глава 43
Он
Это был Бо. Осознав, что это он, а не какой-то маньяк с топором, я с облегчением выдохнула и разрыдалась. Бо протянул руку и выключил музыку. Наступила благословенная тишина. Потом он опустился на колени и прижал ладони к моим щекам, не сводя с меня глаз.
Скай, все в порядке, это я! Я вернулся в школу, но тебя там не было. Я бродил вокруг, искал тебя, а потом услышал музыку.
Скай, все в порядке, это я! Я вернулся в школу, но тебя там не было. Я бродил вокруг, искал тебя, а потом услышал музыку.
Он вопросительно перевел взгляд с моих связанных запястий на Дженни надо мной.
Что, черт возьми, здесь произошло?
Мисти и ее подружки, ответила я. Кажется, теперь можно с уверенностью сказать, что у Мисти к тебе нездоровый интерес. Чувства из серии «у-нас-с-ним-особая-связь».
Он полез в рюкзак в поисках перочинного ножа, достал его и раскрыл.
Сначала сними Дженни, произнесла я. Она уже давно там висит.
Бо встал и принялся пилить веревки, которыми Дженни была привязана к розовому кресту. Сначала он освободил ее ноги, потом левую руку, после чего она повисла на плече Бо.
Что что происходит?.. простонала девушка, не открывая глаз.
По крайней мере, она пришла в себя. Бо принялся пилить последнюю веревку, привязывающую ее правую руку к перекладине, и когда перочинный нож с этим справился, Дженни полностью рухнула на плечи парня, повиснув на нем в той позе, в которой пожарные выносят пострадавших из огня. Бо ободряюще улыбнулся мне, и как раз в этот момент что-то острое и тонкое выскочило из его груди, вытолкнув перед собой крошечный сгусток крови.
Сначала Бо, казалось, ничего не почувствовал. Он просто застыл на месте, нахмурившись, словно в замешательстве. Затем его взгляд упал на торчащий из груди окровавленный наконечник стрелы, вонзившийся в спину и вышедший прямо из сердца. Его глаза встретились с моими, и в них промелькнуло выражение отчаяния, любви, ужаса и беспомощности одновременно но потом жизнь в них угасла, и он упал ничком, даже не пытаясь смягчить падение.