С восемнадцатого числа, у меня наступала выходная неделя, а сегодня мне пришло извещение, что меня приняли в полицейское училище города Липецка.
Семнадцатого числа, я предложил ей на завтра встретится. И вот, после этого, мы уже встречались каждый вечер. Гуляли в парках. Ходили в кино и даже один раз в театр. Я был в театре первый раз в жизни. Мы гуляли по набережной или просто неслись на байке по трассе. Два раза Олеся оставалась на ночь у меня. И что удивительно, секс у нас произошел, только во второй раз. В первую ночь, мы с ней просто тупо спали. Потому что приехали, в четыре часа утра.
Где-то числа двадцатого или двадцать первого, мы сидели в кафе, когда Олеся сказала, что Лера уволилась и на её место, поставили Юлю Грязнулю.
Жалко. Сказала она. Это она меня на ресепшн устроила. Теперь не знаю, как с Юлей сработаемся?
Удивительного для меня здесь ничего не было. Наверное, нашла что ни будь получше. Я и сам осенью уволюсь и уеду. Только как сказать ей об этом? Раза два пытался, но почему-то так и не смог. Решил, что пока не время и сейчас не стоит бередить душу. А Юлю, поставили потому что у неё железобетонная крыша. А может и Лерку подсидела сучка, чтобы место освободить. От таких людей всего можно ожидать.
Так в размеренной работе и вечерних встречах с Олесей, прошел май и наступил июнь. В начале месяца, мне позвонил Пашка. Он нашел покупателя на дедовскую «копейку». Мы поговорили о цене, договорились что деньги делим пятьдесят на пятьдесят. Пашка в неё хорошо вложился, да и сам все делал.
А потом, наступил, тот черный вторник, десятого июня. В этот день, я отлично выспался. Ополоснулся под душем и налил большую кружку чая. И вот только я отхлебнул первый глоток, как у меня сильно зачесался кончик носа. И только я поставил кружку, как зазудели ладони. С начала правая, потом левая. Не знаю, как у других, а у меня эти приметы работали на сто процентов. Значит, сегодня набухаюсь, получу бабки, скорее всего зарплата и кого-то увижу из старых знакомых. Странно было то, что сработало все одновременно. Никогда раньше такого не было. В запасе был ещё целый час и я, включив телек, лениво полистал каналы. На Украине, новый президент. Шоколадный король. Бла, бла, бла, бла. И так почти везде. Не на чём толком не сосредоточившись, оделся и поехал на дежурство. Как всегда, поставил байк на своё излюбленное место и пройдя к курилке, приготовился выкурить сигарету. Чтобы пройти напрямую, надо было пересечь газон. Некоторые так и делали, протоптав на траве тропинку, да и я не раз так грешил. Но сегодня я решил обойти его справа, и уже почти обошёл, когда увидел, как из дверей главного входа, вышли наш Чайковский и Геннадий Палыч. Я посмотрел на часы. Семь, сорок. Замедлил шаг и опять бросил взгляд на вход. Лысый Гена, размахивая правой рукой, что-то объяснял начальнику охраны. Неужели опять что-то произошло? Странно, что мне никто не звонил. Обычно, мы по телефону, сообщаем друг другу экстренные новости. Закурив, я все ещё думал над этим, когда из-за угла выплыл Гена. Увидев меня остановился и вытащив сигарету и не убирая взгляда, подошел прочти в притык. При его появлении, я хотел по привычке кивнуть головой, в знак приветствия, но от его взгляда, шею как будто заклинило.
Куришь? Задал он мне дебильный вопрос.
Курю. Наконец шею отпустило, и я кивнул.
Ну и что вы там с Олесей намутили? Он не прикуривал, а нервно мял сигарету в пальцах и все также не отрываясь смотрел на меня.
Вы о чём? Мелькнула мысль, что Гена опять поддал. Но нет, взгляд его был трезвый и вполне адекватный. Только с какой-то, ироничной хитринкой, типа «Я все знаю, и ты меня не наебёшь».
Где Олеся твоя? Опять спросил он, но все же один раз мигнул.
Наверное дома. Пожал я плечами. Мы с ней сегодня не созванивались. Рано же ещё.
В Следственном изоляторе она, понял. Выпалил Гена. Поднес сигарету к толстым губам, но там было уже половина табака и он вышвырнул сигарету на газон. В изоляторе, понял. Зло повторил он.
Меня как по башке двинули. Первая мысль, Гена точно погнал. Может накурился или каких-нибудь анаболиков нажрался. Я тупо молчал, не зная, что ему сказать. Он отвернулся и прикурив другую сигарету, нервно затянулся.
А за что? Спросил я его в спину.
Туда. Он поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем, в сторону условных дверей, которые отсюда были не видны. Туда иди. Там тебе твой начальник, всё расскажет.
В Следственном изоляторе она, понял. Выпалил Гена. Поднес сигарету к толстым губам, но там было уже половина табака и он вышвырнул сигарету на газон. В изоляторе, понял. Зло повторил он.
Меня как по башке двинули. Первая мысль, Гена точно погнал. Может накурился или каких-нибудь анаболиков нажрался. Я тупо молчал, не зная, что ему сказать. Он отвернулся и прикурив другую сигарету, нервно затянулся.
А за что? Спросил я его в спину.
Туда. Он поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем, в сторону условных дверей, которые отсюда были не видны. Туда иди. Там тебе твой начальник, всё расскажет.
Я уже докурил и бросив бычок в урну, повернулся и пошел к входу. Никакого волнения, я тогда не испытывал, а разговор с Геной, считал какой-то тупой хренью. Я зашел в вестибюль и по взгляду, которые бросили на меня ребята, сразу понял, что все не так как мне казалось. Все намного серьёзней. Чайковский даже не поднял на меня глаза. Он сидел за дежурным столом и когда я прошел парапет, он подвинул ко мне по столу, продолговатый лист бумаги.
Это тебе. Просили передать и что бы не опаздывал. Сказал он и наконец поднял на меня глаза.
Я взял лист бумаги. Это была повестка в Следственный Комитет, на 09:00 10.06.2014.
А что это? Спросил я. В голове мелькнула далёкая мысль, что может быть дело связано с теми воришками и дядей Гришей. Или Кнут с Шмелём, где-то засветились? Но причем здесь Олеся?
А откуда я могу знать, что это? Ответил мне Чайковский. В твоих данных о прописке, указан адрес какого-то Торопова Павла в Комли. Поэтому, они тебя нашли через нас и просили передать. Так что сейчас давай, не опаздывай. И ещё. Сам понимаешь, где работаешь. Нам эти проблемы не нужны. Он убедительно покачал головой в разные стороны. Давай, как хочешь, но разводи там, чтобы у тебя все было чисто. Или увольняйся. Другого ничего предложить не могу.
Да хоть причину, можно узнать? Спросил я. Во мне начал подниматься страшный ком бешенства. Я чувствовал это. Там, внутри. Я всегда его чувствовал в непонятных ситуациях или перед первым ударом. Я посмотрел на пацанов. Кирилл с Витьком стояли, опустив головы. Сашка смотрел на меня с вопросом в глазах, а взгляд Васи выражал упертое спокойствие «не кипишуй братан, по любому разберёшься».
Ну, знаешь, заменить мне тебя пока некем, так что сейчас дуй по адресу. Чайковский ткнул указательным пальцем в повестку, которую я держал в руках. И как освободишься. Он посмотрел мне прямо в глаза. Если освободишься, сразу на дежурство. Сказал Чайковский. Он поднялся и взяв в руки свою папочку направился на выход. Прошел парапет и остановившись, повернулся ко мне.
Все, что знаю. Сказал он как-то устало, сегодня рано утром, арестована Олеся. Геннадию Павловичу, позвонила её мама и сказала, что её забрала полиция. Он как-то тяжко вздохнул. Ты вроде как с ней встречался? Значит знаешь что-то больше чем мы. Он обвел ребят взглядом, как бы призывая в свидетели на свою сторону и вышел.
Пойдем Вась, я тебе внутренние ворота сдам и дверь в столовку. Сказал Кирилл.
Угу. Гукнул Вася и они тоже вышли.
Я стоял с повесткой в руках и ни черта не соображал. В голове крутилась всякая херня.
Ну, я пойду обойду вестибюль? Нехотя спросил Сашка.
Я махнул рукой. Мы доверяли друг другу и не имело смысла тратить его время.
Тогда давай расписывайся. Сказал он.
Я сел в кресло и расписался в журнале, все ещё держа повестку в руках.
Ты это. Держись что ли. Сказал Сашка. Мы правда, ни хрена не знаем.
Угу. Я махнул рукой и даже не посмотрел на него. Он ушел к лифтам, и я остался один. Я никого не хотел видеть. Вообще никого. Я хотел остаться один. Мне необходимо было подумать. Только над чем думать я не знал Какие проблемы могли быть у Олеси? Что она натворила? Что? Что? Что? Тысяча что. Вошел Вася. Обошел весь вестибюль и подошел к столу.
Ты это, не переживай Серый. Он положил мне тяжелую руку на плечо. Рассосётся все потихоньку.
Да, да Сказал я, смотря в монитор, но ничего не видя. Мутные пятна квадратов с камер, не концентрировались в моей голове. Ты Вася, садись. Я поднялся. Уже время, мне ехать надо.
Давай, давай. Вася с готовностью опустился в кресло. Удачи.
Это была самое дебильное утро в моей жизни. Хуже всего на свете, это неизвестность. Устав строить всякие, порой даже абсурдные предположения, я решил успокоится и выкинуть все из головы. Я посмотрел на адрес в повестке и перевел взгляд на циферблат своих часов. Ехать где-то минут пятнадцать. Успею. Пройдя в курилку вытащил сигарету и закурил. Не знаю, как у других, а у меня почему-то, всегда логические размышления, проявляются именно во время курения. Может никотин так на мозг влияет? Нужно собраться и ехать в Следственный Комитет. Вот это меня настораживало больше всего. Как мне было известно, мелкие дела, расследуются районными дознавателями. Более сложные, с убийством расследуются прокуратурой. А вот Следственный Комитет, берет дела очень серьезные. И что такого могла натворить Олеся, простая администратор ресепшен?
Я не много не рассчитал время. С восьми до девяти, на дорогах был полный коллапс, и я то и дело застревал в пробках. Мелькнула мысль срезать дворами, но я плохо знал этот район и боялся запутаться ещё больше. Поэтому, когда я подъехал к зданию Следственного Комитета, на часах было ровно 09:06. Я втиснул байк между белым «Лексусом» и полицейской «Шкодой», больше свободного места я не нашел. Вся стоянка была занята. Снял шлем и поднявшись по ступеням, открыл тяжелую, дубовую дверь. В полупустом вестибюле, гулко раздавались голоса и цокот каблуков по лестнице. На входе, справа, возле массивной тумбы с перекладиной, стоял молодой лейтенант. А прямо, располагались такие же, как и у нас турникеты.
Вам к кому? Вежливо спросил он.
Я вытащил из кармана куртки повестку и молча протянул ему. Летёха, посмотрел на неё и сел за компьютер. С минуту подвигав мышкой, он удовлетворительно кивнул головой и что-то отметив в журнале, поднял на меня глаза. Ваш паспорт пожалуйста.
Я вытащил из другого кармана паспорт и так же молча вложил его ему в руку. Лейтенант сверился с повесткой, что-то отметил в компьютере и вернул мне мой документ с вложенной повесткой.