Великолепный старец выверенной неторопливой походкой двинулся к входной двери. Оба гостя шагнули за ним, но строгий человек остановился. Медленно развернулся. Смерил Фирса взглядом бразилианского питона и, не меняя тона, обратился к Вийту:
Предполагается участие он замолчал, давая возможность почувствовать, сколь важен его вопрос, слуг?
Это мой помощник Татион Ренеевич Фирс, пробормотал, невольно ощутив себя в чём-то виноватым, Ронислав Вакулович.
Мажордом, не меняя выражения лица, слегка поклонился:
Следуйте за мной, господа.
Они пересекли обшитую красным деревом переднюю и вошли в крытую веранду, огибавшую здание. Стены здесь плотно, в несколько рядов укрывали картины. На Вийта взирали бесконечные ряды собак, лошадей, детей и единорогов.
Сколько полотен! восхитился детектив.
За столом, в окружении ароматов кофе и коньяка, сидело несколько человек.
Вийт и его верный друг сняли форменные фуражки.
Полицейский сыскной надзиратель барон фон Вийт к его превосходительству графу Мйончинскому со служебным документом! огласил мажордом. И добавил после едва заметной паузы: В сопровождении помощника!
О, Ронислав Вакулович! вскочил один из сидевших за столом, круглый мужчина с байроновской причёской вокруг глубокой залысины. Он бросился к детективу и принялся трясти его руку. Прошу к нам, прошу, князь!
Благодарю, ваше превосходительство, с чёткостью военного кивнул сыщик. Увы, я не князь. Будучи младшим из сыновей, я не имею прав на природный титул батюшки. Он потому и даровал мне баронство Вийт.
Да, я слышал, быстро закивал Мйончинский. Слышал! Четырнадцать сыновей от трёх браков! Четырнадцать! Что было благом в прежние времена, в двадцать первом веке превратилось в он замялся, с точки зрения э-э-э тут граф совершенно потерялся, наследства, ну вы понимаете превратилось в э-э-э
ответственность! подсказала его жена, говорившая с сильным скандинавским акцентом. Она благосклонно улыбнулась Вийту сквозь боа из страусиных перьев: Но вы вознаграждены талантом, которому нет равных! она указала на место за столом напротив себя. Присаживайтесь, барон! Меня, как вы, должно быть, знаете, зовут Герда Эйриковна. Не удивляйтесь этому имени, я родилась в норвежском фюльке Швеции.
Один из слуг беззвучно отодвинул стул, и Вийт сел. Перед детективом тут же появилась рюмка чего-то прозрачного, коричневого.
Вы сложная задача для нашей погрязшей в этикете трясины, проскрипела графиня-мать, прямая, как гвоздь, старуха, высохшая за первые семьдесят лет жизни до состояния, когда дальнейшие годы перестали сказываться на её внешности. Она сидела во главе стола, совершенно не стесняясь пить тот же коньяк, что и мужчины. С одной стороны, вы потомок наидревнейшего рода, с другой гм полицейский! в тонких пальцах матриарха жил своей жизнью длиннющий янтарный мундштук с дымящейся элегантной сигареткой.
Полицейский, но какой полицейский! мягко возразила Герда Эйриковна. Газеты пишут, что вы, барон, гений!
Вряд ли они уточняли в книгах значение этого слова! скромно потупил взгляд Вийт. Потом, спохватившись, взял заключение Вычислителя у стоявшего за спинкой стула Фирса. Вот результаты, которые вы ждёте, ваше превосходительство.
Вновь из ниоткуда вынырнул мажордом. Вийт положил документ на подставленный серебряный поднос. Строгий человек с достоинством обошёл весь стол и склонился перед графом.
Благодарю, благодарю! быстро закивал Пётр-Михаил Саулович. Он пробежал глазами первую страницу, пролистал остальные и отбросил бумаги господину средних лет с чёрными волнистыми волосами до плеч: Как и ожидалось! Подлинник!
Да, но я это говорил и без всех этих шестерёнок, скривился тот. Просмотрел документ и повернулся к Вийту. Я Флегий Яросвитович Станимирский, знаток средневековых рукописей. Может, слышали? мужчина подождал мгновение, но Вийт молчал, и тогда учёный указал на ещё одного господина за столом. А это Павел Иванович Тарасюк, специалист в области живописи
И с-сам немножко художник, смутившись, закончил фразу тот. Он говорил тихо, шепеляво, тонким голосом, слегка заикаясь.
Вийт кивнул.
Павел Иванович покраснел, заворочался, достал очки, водрузил их на нос в дополнение к уже сидевшей там паре. Вооружившись этой сложной конструкцией, он несмело, оглядываясь на Станимирского, потянулся к полицейскому заключению.
Сомнений нет даже у бездушной машины!.. обладатель коллекции оптических линз возил носом по строчкам документа.
Но, барон! нетерпеливо прервал художника граф. Ведь есть причина, по которой эти бумаги привёз нам не посыльный, а сыщик! И какой сыщик!
Мне было приятно доставить вам это заключение лично, поднял бровь Ронислав Вакулович.
Я так и понял забормотал граф Мйончинский. Я так и понял он посмотрел на жену и добавил: Только не говори, что ты говорила!
А я и не собиралась говорить, что я говорила!.. буркнула та.
Мы послали за манускриптом, игнорируя сына с невесткой, уверенно проскрипела графиня-мать и перевела свой орлиный взор на Флегия Яросвитовича. В галерее будто наточенная сталь сверкнула.
Станимирский содрогнулся, засуетился.
Судя по всему, вы, барон, уже знаете, что речь идёт о старинном манускрипте, быстро заговорил специалист по средневековым рукописям. Это пате́рик инока Феоктиста 1226 года в списке 1462 года крилоша́нина Касияна. Утрехтский букинист Ганс Краус договорился о покупке этой уникальной книги за четыре с половиной тысячи
Вийт невольно вздрогнул и уже внимательней посмотрел на господина Станимирского.
Теперь вы понимаете, почему здесь собралась вся семья? спросила, улыбнувшись, хозяйка дома. Помимо, конечно, удовольствия приветствовать у себя столь значительного человека! Загадочный манускрипт, полутысячелетняя тайна, столь несоразмерная сумма конечно, всем интересно!
Да, столько наличности заплатить мало кто готов, кивнул Флегий Яросвитович, поэтому Краус и прибыл сюда. Договорённость такова: манускрипт будет принадлежать графу, а букинист на один год получит неограниченный доступ к рукописи для её изучения. Честь публикации будет разделена поровну. Голландец предоставил оригинал договора с владельцем и письменные заключения лучших европейских специалистов всё перепроверено нами по паровому телеграфу!..
В галерею вошёл высокий сухопарый мужчина образцовой утрехт-ской наружности. Это, конечно, был сам букинист Ганс Краус.
В руках голландец нёс огромный фолиант, на вид старинный.
За иноземцем следовали Адам-Каетан Петрович, наследник графа, высокий тощий юноша в прыщах, и златокудрая Ветрана Петровна, младшая из Мйончинских.
Дыхание Вийта дало сбой. До сего дня дедуктивист видел девушку лишь один раз, да и то при странных обстоятельствах, в мужском наряде. Теперь же, в женском платье, она казалась чудом!
Вийт, не в силах оторвать взгляд от молодой графини, медленно поднялся со стула.
Барышня засмущалась. На её щеках проступил румянец. Девица сделала шаг назад и спряталась за спиной голландца.
Меня не обманули, действительно Вийт! Вы похожи на ваши дагеротипные портреты в газетах! воскликнул молодой Мйончинский, с товарищеской грубоватостью хлопнув сыскного надзирателя по плечу. Я Адам-Каетан Петрович Мйончинский. Наслышан о вашей последней дуэли, барон! наследник без лишних церемоний упал на стул рядом с дедуктивистом и схватил оказавшуюся перед ним рюмку с коричневым напитком. На саблях, и вы победили! И кого! Опытнейшего фехтовальщика! Однако ж капитан Бук рассказывает об этом поединке нечто несусветное!..
Дуэль из-за любовницы? с врождённой тактичностью деликатно спросила графиня-мать. По наклону мундштука в её пальцах было видно, что она и так знает, из-за чего была дуэль.
С Адамом-Каетаном вы уже познакомились, барон! поспешно вмешалась Герда Эйриковна. А это женщина повернулась к девице, это наша дочь Ветрана
Свершилось!
Ронислав Вакулович был-таки представлен барышне!
Невольная улыбка осветила мужественное лицо Вийта.
Детектив сделал шаг вперёд, склонился, ловко подхватил руку Ветраны Петровны и куртуазно поцеловал воздух в вершке от бледных тонких пальцев.
Ах, барон! воскликнула Ветрана Петровна, и лицо её покраснело ещё больше.
Девушка поспешно отошла к дальнему концу стола и чинно опустилась на стул.
А это господин Ганс Христина э-э-э Зефир Мармозетка начал представлять иноземца хозяин дома, но споткнулся, осознав, что не помнит имени голландца.
Ганс Христиан Вернер Брункальд Флуод Заальфельд Рудольф Мнемозистент Краус, пришёл ему на помощь букинист. Говорил он с акцентом. Из древнего рода Герульфингов Авенского дома, голландец с истинно европейской утончённостью склонил голову. К вашим услугам!
Вийт по-военному кивнул в ответ.
Патерик, добавил господин Краус.
Рядом с сыщиком на стол легла огромная, длиной в полтора аршина, книга.
Рядом с сыщиком на стол легла огромная, длиной в полтора аршина, книга.
Сыскной надзиратель вновь кивнул, сделал шаг к своему месту, намереваясь сесть, но
Да что же это такое!
Голландец прошёл к дальнему концу стола и устроился там рядом с Ветраной Петровной! Соприкоснувшись с ней платьем!
Вийт оторопел.
Фирс, почувствовав неладное, сделал к сыщику шаг якобы чтобы передать хозяину некую бумагу. На самом деле то был случайно завалявшийся счёт из французского ресторана.
Смени выражение лица, прошептал истопник еле слышно.
Дедуктивист метнул на помощника свирепый взгляд, выдохнул, намереваясь ответить что-то резкое, но сдержался и с размаху сел, едва не промахнувшись мимо стула. Его горящий взгляд устремился на иностранца.
Ганс Краус, склонившись почти к самому ушку Ветраны Петровны, что-то ей нашёптывал. Барышня сконфуженно оглядывалась.
включает письма епископа к печерскому иноку Феоктисту, бубнил тем временем ничего не замечавший Флегий Яросвитович, самого Феоктиста к архимандриту и святого Феодосия к тогдашнему князю, а также сказания и отдельные рассказы
Сыщик уже вполне осознавал, что Краус ему не нравится. Причём весьма.
Изволите больше света, выше высокоблагородие? пригнулся к Рониславу Вакуловичу Фирс и незаметно придавил хозяина к столу, заставляя склониться над патериком.
Дедуктивист, сделав над собой усилие, сумел-таки опустить взгляд на книгу.
Кодекс был, несомненно, древен средневековый кожаный переплёт, хрупкие пергаментные листы, ряды выцветших букв, старинные однотонные миниатюры, в которых всё ещё угадывались шероховатости от движения кисточки с краской