Порт тоже разнесло в щепки, портовые краны завалились, от пакгаузов и складов остались одни стены.
У полуразрушенного причала стоял всего один корабль с вымпелом Белого Синода на обломанной мачте. Но он был полузатоплен в реке, из воды виднелась только смятая надстройка.
На самом причале тесным кружком сидели девочки. Внешне они выглядели целыми и невредимыми, но на руках у них матово поблёскивали кандалы. Вокруг учениц стояло несколько гвардейцев с алебардами и два белоризца. У первого в руке светился неярким светом какой-то прибор, напоминающий собой фонарь, второй опирался на точеный посох с навершием из ограненного в виде пирамиды серого камня.
Перед причалом с арбалетами и алебардами в руках выстроился десяток иноков обители Торжества Веры. В разодранных налатниках, почти все окровавленные, едва стоящие на ногах, но с твердой решимостью на лицах остановить меня.
«Не успел я ускорил шаг. Но и не опоздал»
Перед строем стоял еще один монах Белого Синода стройный широкоплечий мужчина средних лет с косым рваным шрамом на лице. В правой руке он сжимал черную цепь с гранеными звеньями. Один ее конец мерно покачивался в воздухе, остальная часть была намотана на кисть.
Стой! монах шагнул вперед. Дальше тебе дороги нет
Я не ответил, продолжая идти вперед.
Мы знаем кто ты, Горан! голос адепта зазвенел от напряжения. И не хотим причинять тебе вреда. Слишком велика твоя услуга перед нами. Просто поверни назад
Псы как по команде подняли арбалеты.
За полтора десятка метров до строя я остановился. Убивать не хотелось. Никакого зла к белоризцам и Псам Божьим я не испытывал. Люди делают свое дело исходя из своего же разумения. Но и отдавать им чародеек, я тоже не собираюсь. У каждого в этом мире свой урок.
Я тоже никому не хочу причинять вреда. Просто отдайте мое и уходите
Ты даже не представляешь, во что ввязался, Горан монах покачал головой. Вот это все он показал рукой на мертвый город, из-за мерзких чародеев. Если мы не положим конец Капитулу, Упорядоченный поглотит тьма. Уже погибли тысячи людей и погибнут еще миллионы
Девочки не имеют никакого отношения к вашим распрям с Капитулом. Верни их, и мы разойдемся миром я достал саблю из ножен.
В смысл слов белоризца даже не пытался вдуматься. Слишком хорошо знаю, что такое Синод. Если малышки попадут в их руки Такой участи они не заслуживают даже если в чем-то виноваты.
Ты не понимаешь, монах скорбно вздохнул. И, наверное, уже не поймешь. Уйди, молю тебя, не вынуждай. Один раз мы уже пощадили тебя, но на второй раз не надейся.
Слишком много слов закручивая в себе вихрь, я шагнул вперед. Сила никуда не пропала, но почему-то ее напор был слабым, натужным, словно источник находился за толстой преградой.
Как знаешь белоризец выпустил из руки один конец цепи. Упав на землю звенья тихонечко лязгнули и зашевелились как живые.
В то самое мгновение монах с посохом ткнул им в доски причала. Перед ним раскрылось серебристое овальное полотно. Почему-то подернутое розоватыми прожилками и злобно звеневшее.
Один из гвардейцев пинком поднял девочек и тупым концом алебарды подтолкнул их к порталу. Остальные гуськом потянулись следом.
Что случилось с ними дальше, я уже не увидел, потому что иноки обители Торжества Веры нажали на спуски своих арбалетов.
Призрачный щит полыхнул алыми отблесками отражая удары болтов, но едва его коснулась цепь белоризца, с оглушительным треском лопнул. Псов опрокинуло взрывом, двое из них свалились в воду, остальные безвольными куклами покатились по причалу, но монах, широко расставив ноги и упираясь одной рукой об землю, как-то умудрился удержаться на ногах. Второй рукой он продолжал раскручивать свою цепь.
На ходу замахиваясь, я рванулся к нему.
сомнения порождает неверие бормоча молитву белоризец ловко скользнул в сторону и в полуобороте стеганул меня еще раз.
Со свистом распарывая воздух цепь метнулась вперед. Каким-то чудом я успел отмахнуться, но крайние звенья все-таки успели хлестнуть по предплечью. Рука сразу налилась тяжестью, а в том месте, где к кольчуге прикоснулся черный металл, пошел едкий зловонный дым.
неверующий пожнет кару лютую, ибо неверие суть страшный грех белоризец отскочил, подернул импровизированную плеть на себя, но второй раз ударить не успел.
Я собрал всю силу, что успела восстановится и саданул закрученным из воздуха смерчем. Монаха снесло с ног, но добить его не получилось Псы Божьи уже оправились и разом накинулись на меня.
Иноки нападали по двое, двое слева, двое справа, остальные без движения все еще валялись на причале. Видимо, взрыв щита сильно их оглушил. Или убил
Силы оставалось совсем немного, едва чтобы сотрясти воздух, но я ударил не в псов, а им под ноги.
Взметнулось облако рыжей пыли и я ринулся прямо в него, чтобы проскочить между парами. Получил вскользь по спине, но проскочил, крутнувшись в развороте, наотмашь рубанул понизу и попал сразу по двоим первому угодил по крестцу, а второму по пояснице. Несмотря на то, что удар прошел по касательной, оба сразу завалились сталь хафлингов рубила бахтерцы словно картон.
А на выходе с атаки получил свое сразу два клинка ударили в грудь, сбили дыхание, но, к счастью, с лязгом съехали по кольчужному полотну.
Второго шанса я им не дал алый росчерк в воздух взметнулись карминовые капли первый пес с воем закрутился и рухнул на причал.
Его товарищ рубанул в ответ зряче, сильно и быстро, наверняка и попал, но его палаш опять не взял кольчугу. По инерции закручиваясь, он попытался отскочить, но нарвался виском на граненое, слегка изогнутое жало клевца.
Каждый выбирает свой урок сам я отскочил назад, мотнул головой, разгоняя розовый туман в глазах и тут же рухнул на землю выскочившая из ниоткуда, шипящая как змея, черная плеть белоризца хлестнула по ногам.
Попытался сразу вскочить, но тут же завалился обратно ноги подгибались словно ватные. Понимая, что на этом бой для меня может закончится, я выставил вперед саблю и стал ждать, когда недобитый белоризец нанесет последний удар.
Аз воздастся по делам его монах мелкими шажками приближался, снова закручивая цепь над головой. Ибо
Но он недоговорил.
Раздался глухой стук, белоризец удивленно посмотрел на светлеющее небо, выронил цепь, часто переступая ногами пошел боком и рухнул навзничь. В виске у него торчало древко стрелы с белоснежным оперением.
Опираясь на руку, я приподнялся и увидел Псицу Божью. Воительница с луком руках опиралась плечом об остов какого-то портового строения в полусотне метров от меня.
Я кивнул ей и сразу перевел взгляд на причал. Трое псов еще шевелились и стонали, но девочек и гвардейцев с монахами там уже не было.
Все равно найду я сплюнул кровь и снова попытался встать.
Тело немилосердно ломило, в груди при каждом вздохе раздавался противный хрип, из носа струйками стекала кровь, но, к счастью, ноги постепенно оживали. Правда, ни со второй ни с третьей попытки подняться все равно не получилось.
Жив? пошатываясь, едва переставляя ноги, ко мне подошла воительница и протянула руку.
Благодарю, псица не приняв помощи, я стиснул зубы и встал.
Мы в расчете, коротко бросила воительница. Я видела, как твоих девочек утащили в портал, но помешать не смогла, была далеко. А пока добиралась, все уже закончилось она подняла руку и показала на одного из иноков. Есть живые, можно допросить. Только только они тебе ничего не скажут
Сейчас проверим опираясь на саблю, я поковылял к раненому.
Тихонечко подвывая и оставляя за собой полосу почти черной крови, инок попытался куда-то ползти. По инерции, потому что вряд ли уже осознавал, что с ним случилось и где он находится.
Куда портировались белоризцы с девочками? я наступил ему на ступню, затем прижал острие клинка чуть пониже затылка.
Но так и не дождался ответа.
Доброй дороги ткнул саблей и пошел к другому.
Убил не из злости или обиды, а ради милосердия, чтобы избавить от мучений.
Куда портировались монахи с девочками? Сразу в Вышеградскую резиденцию Синода, или?
Тычь второй инок благостно и счастливо улыбнулся. Со мной Старшие Сестры, а с тобой?
Не знаю, честно ответил я и тоже отправил его в Пределы. Доброй дороги, тебе пес
С третьим поговорить не успел, он умер еще до того, как я к нему подошел.
След оборвался. Не вполне понимая, что буду делать дальше, я присел на первый попавшийся ящик и уставился на воду.
Натужно постанывая, рядом со мной села воительница.
Вряд ли они портировались прямо в Вышеград
Тогда куда?
Не знаю тихо ответила Радослава. Но точно за пределы Стоозерья, потому в этих местах у белоризцев нет обителей и вдруг ткнула рукой в сторону полузатопленного корабля. Смотри
Я тоже успел заметить какое-то движение в провале изуродованной судовой надстройки.
Выходи
Никто не ответил.
Выходи, сказал. Не трону.
Поклянись, Старшими! пискнул из рубки совсем мальчишечий голос.
Даю свое слово. Этого хватит. Иначе
Выхожу, выхожу по пояс в воде, из надстройки на палубу выбрался совсем молодой парнишка в рыбацкой вязанной шапочке. Он непрерывно вытирал нос рукавом своей войлочной курточки и весь трясся, словно стоял голышом на сильном морозе.
Кто ты?
Л-лекса звонко стуча зубами отрапортовал мальчишка. Матрос значитца на «Силе ветра». Был
Чей корабль?
Дык Федоса Бурша, купца из Вышеграда наш и «Роза Фагории» паренек показал пальцем на торчащую из воды обломанную мачту и злорадно добавил: Были Нас того синодские зафрахтовали, значитца, чтобы доставили сюдой, а тутой вона что Сначала нежить а дальше как закрутило «Розу» так вообще вздернуло над водой саженей эдак на сотню, а потом как трахнуло Ну а потом ты всех того
Он хлюпнул носом и замолчал.
Видел все, значит?
Не-а парнишка согласно кивнул, а потом зажал себе обеими руками рот.
Не бойся, ласково проговорила воительница. Расскажи, может слышал от белоризцев чего? Нам надо знать, куда они отправились
Не ведаю Лекса отчаянно замотал головой и тут же принялся сбивчиво рассказывать. Когда вернулись да увидели, что кораблям крышка пришла, чегой-то бормотали мол до Вышеграда не достанет мол, сильно смущаются передельные зефиры
Возмущение эфира, перевела псица. В Стоозерье всегда так. Портация на большие расстояния здесь очень опасна. Да и на короткие, тоже. Поэтому синодские приплыли сюда на корабле, а не через портал.
Вот-вот! радостно подтвердил Лекса. Точь-в-точь толковали. А тот, что с длинной палкой мол, давай тогда в Бор Боров