Избранный Говард, кровь твоя семя, сказала она. Идунн благодарит тебя за жертву.
В ее руке блеснул золотой серп, похожий на тот, которым срезают пшеницу. Только меньше раза в три, круглый и идеальный, чтобы обогнуть чью-то шею и отделить голову от туловища.
Ave Idunn, провозгласила Аврора, и в тот момент, когда она снова поцеловала мужчину, серп покачнулся и одним движением перерезал ему горло.
Я едва не вскрикнула, зажав ладонью рот. Горячая кровь брызнула на гранитный камень и тонкое платье Авроры, расцветая на ткани бутонами роз. Мужчина закряхтел и накренился, но она не дала ему свалиться на алтарь плашмя. Аврора продолжала удерживать его за волосы, пока прислужница Виена подставляла кубок под багровые ручейки, смешивая вино с кровью и превращая его в магический эликсир. Наполнив кубок до краев, Виена отступила и отдала его Авроре. Та пинком отбросила обескровленное тело в сторону. Оно скатилось с алтаря и скрылось в траве, а ковен, разомкнув плотное кольцо, пропустил Аврору к многовековой иве.
Даруй нам плоды свои, вечная дева Идунн!
И она наклонила кубок, выливая жертвенную кровь на почву и ивовые корни.
Вечная дева Идунн!
Дерево задрожало, земля под моими ногами завибрировала. Я ахнула и попятилась, лицезря, как на его развесистых голых ветвях распускаются зеленые листья и зреют молодые, сочные яблоки. Весь ковен захлопал в ладоши, заурчал, когда первый плод, доспев за считаные минуты, сорвался с ветви и покатился по изумрудной траве. Ярко-желтый, будто из золота, он блестел так, что отражал лицо ведьмы, которая подняла его и протянула Авроре.
Она взяла яблоко и вскинула его высоко над головой, как победное знамя, а когда на иве созрели и остальные, осыпаясь дождем, поднесла его ко рту и надкусила. Вместо сока брызнула кровь, и Аврора размазала ее по подбородку, утоляя животный голод плодом смерти, похожим внутри на сырое мясо, выеденное червями.
Меня едва не стошнило.
Ave Idunn! вскричал ковен и собрался вокруг ивы кольцом, как и вокруг костра, ведьмы одновременно наклонились за яблоками и вгрызлись в них. Белые платья окрасились в красный.
Аврора съела яблоко до косточек и облизала пальцы, причмокивая. Кровавый сок затопил ее лицо, превратив в страшную маску. Жалея, что я не прочла об этом ритуале раньше и оказалась не готова к такому зрелищу, я крепче прижала к себе навахон Коула и взмолилась, чтобы план Зои сработал.
Вытерев шелковым рукавом перепачканный рот, Аврора привстала на носки и потянулась ввысь. Зазвучала скрипичная мелодия, льющаяся прямо из огня кострища.
Светла, как ночь ее страны Вся глубь небес и звезды все в ее очах заключены, замурлыкала Аврора стихотворение Байрона, смакуя во рту медный привкус и подставляя лицо лунному свету, пока перебирала в пальцах мой жемчуг, окропленный чужой кровью.
Момент настал.
Север вас не услышал, Аврора!
Я не узнала собственный голос. Перед глазами предстало исхудавшее лицо Коула, прячущего от меня свой побелевший взгляд, и, преисполненная решимости, я выскочила из зарослей вишни, пряча за спиной не только меч, но и еще кое-что.
Percutiet!
Я швырнула серебряные спицы, тонкие и длинные, в хоровод ведьм, но никто даже не заметил этого. Когда спицы пронзили шеи нескольких сестер и те упали, остальные лишь перепрыгивали через тела и неслись дальше, кружась. Танцы продолжились как ни в чем не бывало, а я стояла со сверкающим навахоном в руке, обескураженная.
Что за?..
Меня оглушил их смех и выстрелы бутылок с шампанским. Кровавое жертвоприношение превратилось в девичник, и несколько ведьм, держась за руки, пробежали мимо меня, даже не взглянув.
Аврора медленно повернулась, и было в ее взгляде что-то, что заставило меня убрать клинок.
Одри! воскликнула она будто бы радостно, раскрыв руки в широких объятиях, а затем икнула и стыдливо прижала ладонь к губам. Ой. Как ты здесь оказалась?.. Хочешь яблочко?
Аврора медленно повернулась, и было в ее взгляде что-то, что заставило меня убрать клинок.
Одри! воскликнула она будто бы радостно, раскрыв руки в широких объятиях, а затем икнула и стыдливо прижала ладонь к губам. Ой. Как ты здесь оказалась?.. Хочешь яблочко?
Я растерянно заморгала и увидела Зои: она стояла на другой стороне поляны и выглядела абсолютно спокойной. Поймав мой взгляд, она кивнула, и я вмиг опомнилась все ведьмы ковена Шепота были пьяны?
Пьяны от крови.
Вы под кайфом, поняла я, когда Аврора подплыла ко мне, точно была соткана из тумана, и повисла на моем плече, держа золотое яблоко и хихикая.
Да, молодость это и есть кайф в чистом виде, милая! Как и яблоки Идунн, взращенные на мужской крови. Райское лакомство! Так ты за Вестниками явилась, думается? Она прищурилась: Удивлена, что ты все же прорвала завесу. Я бы убила тебя за это, но сегодня Заячья луна Идунн, поэтому, считай, тебе повезло. Так что насчет угощения?
Я покачала головой и подавила рвотный спазм, когда яблоко, смердящее кровью, оказалось в сантиметре от моего лица.
Я вообще-то пришла, чтобы отомстить тебе за предательство, пояснила я, выбивая яблоко у нее из руки. Ты в курсе, что у меня с собой меч охотника на ведьм? И я могу пронзить тебя им. Прямо сейчас!
Ага, Аврора зевнула со скучающим видом, когда я демонстративно взялась за эфес навахона. Дерзай. А потом на тебя набросятся двадцать две ведьмы, которые собрались воспеть наше долголетие, и еще пятьдесят подоспеют к ним на помощь. Знаю, ты злишься, но, уверена, понимаешь, почему я так поступила. Ферн сильна, и ваши разборки не мое дело. Вестники даров вернули мне былой почет. Мое Верховенство. И Спасибо, вдруг сказала она. В какой-то мере я обязана твоей юношеской беспечности, поэтому Я не только не убью тебя сегодня, но и приглашаю к себе на чаепитие! Что скажешь насчет короткого перемирия, а? Идем!
Не дожидаясь согласия, Аврора дернула меня за рукав пальто и потянула в сторону леса, из которого мы с Зои пришли. На холме бегали и щебетали разрумяненные ведьмы, плескаясь в свете луны и абсолютно ничего не соображая, но каждая смиренно склоняла голову, когда Аврора проходила мимо. Держала она их в страхе или же в благоговейном восхищении, но я никогда не видела, чтобы Верховную обожествляли так, как в ковене Шепота. Прислужница Виена, бросившая на меня враждебный взгляд, была тому подтверждением: не отходя от Авроры ни на секунду, она обтерла ее лицо тканью, смоченной в хвойном отваре, и помогла надеть фиолетовую накидку.
Вуду-ведьма тоже может к нам присоединиться, улыбнулась Аврора, обернувшись на Зои, подошедшую к нам с черепом Мари Лаво в руках.
Я совсем не узнавала Аврору. Это было бы смешно, если бы не было так жутко. Распаленная от крови, с блестящим масленым взором и безумной улыбкой, она двинулась через заросли папоротника неровной походкой, будто танцуя. Голова у нее, очевидно, кружилась, а фарфоровая кожа словно светилась изнутри: я никогда не думала, что эффект ритуала, продлевающего жизнь, так молниеносен. Аврора всегда была грациозна и красива, но сейчас в ней кипела жизнь. Чужая жизнь. Черты ее лица стали выразительнее, нежнее, она выглядела бодрой и свежей, будто после крепкого полуденного сна.
Благодарю, но лучше я побуду здесь. Где-нибудь вот тут, да, ответила Зои, заметив неподалеку от костра накрытый стол с закусками и конфетами, над которым суетилась ведьма с плетеной корзинкой в руках.
Мне не понравилась идея разделиться, и, колеблясь, я посмотрела Авроре вслед. Она продолжила плыть в сторону леса, не заметив, что я отстала.
Поэтому ты велела мне ждать, прошептала я Зои, решив прояснить все прежде, чем позволю себе довериться течению. Этот ритуал заворожил их.
Да, но эффект будет длиться, пока видна луна. В любой момент Аврора может начать трезветь, пробормотала Зои, с беспокойством глядя на небо, которое, к счастью, было безоблачным. Тебе надо остаться с ней наедине и успеть договориться
Договориться?! переспросила я чересчур громко, и Виена, семеня за Авророй, оглянулась на меня с недоброй тенью на лице.
Зои шикнула.
Я видела исход куда лучше того, что ты уготовила Авроре, сказала она, удерживая мои руки, как только я начала сдирать кожу с запястий: они вновь зачесались, стоило мне разозлиться. В нем нет кровопролития, но есть победа. Это самый выигрышный вариант для всех нас.
Я зажмурилась, но снова согласилась с ней.
И что мне надо делать в этом твоем лучшем исходе?
Позволить судьбе вести тебя. Когда услышишь зов о помощи откликнись.
Я нахмурилась, надеясь услышать объяснение этого странного предсказания, которое было совершенно в духе Зои, но, обернувшись, увидела, что Аврора и Виена почти скрылись из виду. Побоявшись потерять их в лесной чаще, я кинулась следом, оставляя Зои наедине с ковеном Шепота и тарталетками.
Мы шли больше десяти минут, за которые я успела несколько раз представить, как достаю меч Коула и пронзаю им ничего не подозревающую Аврору в спину. Будто слыша мои мысли (что, впрочем, могло быть действительно так), Виена то и дело фыркала, незаметно призывая туман, будто надеясь, что так я заблужусь. В конце концов раздался лязг чугунных ворот, выросших перед нами из темноты. Они отворились, впуская нас из гнетущего леса в удивительный сад. За мрачными раздумьями я не заметила, как мы прошли половину Пелем-Бей. Вокруг цвели питаемые магией ковена кустарные розы, тюльпаны и гортензии, что пустили здесь корни, присвоив себе старинное поместье Бартоу-Пелл.
Вы переехали? удивилась я, остановившись на возвышении у журчащего фонтана. Разве это не музей?
Уже нет, оскалилась Аврора самодовольно, взлетая по каменным ступенькам, высеченным прямо в холме.
Некогда принадлежащий известному семейству аристократов и ежедневно собирающий толпы туристов, особняк служил теперь ведьминым логовом. Построенный из светло-серого камня, в два этажа, он, впрочем, прекрасно подходил для этой роли. Спален внутри, по слухам, было множество: немудрено, что весь табор Авроры смог здесь поместиться. Неуверенно переступив узкий порог и очутившись внутри, я убедилась в этом: таким большим, пожалуй, не был даже дом Шамплейн.
Аврора вдохнула в поместье новую жизнь: добавила телевизоры, радио, пару компьютеров за письменными столами, но интерьер кардинально менять не стала. Особняк по-прежнему был окном в мир восемнадцатого века: высокий потолок украшали лепнина и плафон, а стены были облицованы голубым шелком и панелями из натурального дерева. Изношенный паркет застилали мягкие дорогие ковры, и в каждой комнате был свой будуар и мраморный камин, в котором убаюкивающе трещал огонь. Тяжелые шторы из жаккарда, множество зеркал и целая выставка из картин в золотых рамах. На одной из них я узнала рыжеволосую Аврору, лежащую обнаженной на зеленом лугу у ручья, как древнеримская Диана, и невольно скривилась. Повсюду встречались люди в элегантных черных сюртуках, в которые Аврора так любила наряжать своих атташе: на первом этаже их было не меньше дюжины. Похоже, ряды Авроры вновь пополнились.