Чёрная осень [СИ с издательской обложкой] - Гончарова Галина Дмитриевна 2 стр.


- Доктор... я обдумаю этот вопрос. Обещаю, я его серьезно обдумаю.


Русина. Звенигород.

- Тор Дрейл, вы совершили не просто преступление. Вы совершили ошибку.

Сидящий в кресле мужчина беспокойно шевельнулся. Второй, расхаживающий по комнате, повернулся к нему, и словно раскаленную спицу вогнал. Настолько неприятен был его взгляд...

Роскошно обставленная комната - резная мебель, парчовые шторы, толстые ковры, хрусталь и золото, показалась слишком маленькой и тесной. Наружу бы - и удрать!

А ведь кто-то обманывается, считая тора Вэлрайо милейшим существом. Этаким добрым дядюшкой, вроде деда Мороза.

Как же!

Несмотря на щечки-яблочки, кругленькое брюшко и умильный взгляд, сущность тора Вэлрайо не изменится.

Это опасная ядовитая гадина. К примеру, каракурт.

Они тоже кругленькие, и не слишком большие, и даже симпатичные... кто-то же любит пауков. Кстати, и сам тор Вэлрайо их тоже любит, у него живет несколько здоровущих птицеедов.

Брррр, гадость.

- Я не считаю мой поступок ошибкой, тор Вэлрайо, - Слейд Дрейл не собирался сдаваться без боя. - Финансы императорской семьи Русины находятся в нашем банке, и...

- И взять их оттуда никто не сможет еще двести лет.

- Всегда можно найти... аргументы для самых несговорчивых.

- Тор Дрейл, вы не понимаете? - тор Вэлрайо заходил по комнате. - Когда Петер Седьмой обратился к нам с просьбой вывезти его и его семью из охваченной войной Русины, вы согласились.

- Но потом ее величество Элоиза решила, что принимать у себя свергнутого кузена слишком опасно, - резонно указал тор Дрейл.

- И это действительно так. Петер был обречен - и он должен был умереть. Но вот его дети...

- Претенденты на престол?

- Через пару поколений - уже наши претенденты, тор Дрейл. Покорные, послушные, воспитанные в нужном ключе... ворота на континент.

Слейд склонил голову.

Действительно, об этом надо было подумать. Что ему стоило подменить одну из великих княжон на двойника? Найти подходящую девку...

Их столько бегает, да и внешность у девушек не самая яркая...

- Моя ошибка, тор Вэлрайо.

- Ваша, тор Дрейл. И я советую вам ее исправить, пока еще не слишком поздно.

- Но...

- Пошлите за Петером кого-нибудь из своих людей. Не стоит спасать свергнутого монарха, но кого-то из его детей... почему нет?

Слейд медленно склонил голову.

- Повинуюсь, тор Вэлрайо.

- Надеюсь, у вас есть подходящий человек?

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Слейд медленно склонил голову.

- Повинуюсь, тор Вэлрайо.

- Надеюсь, у вас есть подходящий человек?

Тор Дрейл поднял голову - и на его губах внезапно заиграла улыбка.

- О, да. У меня есть подходящий человек, тор Вэлрайо. Он - есть.


***

- Братья! Соратники!!! Сегодня над нашими головами развевается знамя свободы! Свободы от тирании, свободы от оков, свободы...

Мужчина лет тридцати прищурился на оратора.

Эх, выстрелить бы...

Из револьвера он его снимет одной пулей...

Нельзя.

Надо отдать должное жаму Пламенному (хотя конечно, никакой он не Пламенный, это партийная кличка, равно как и у него самого - Тигр), он умеет руководить всем этим быдлом.

Толпа подчиняется ему, словно оплаченная продажная девка. Ложится под него после первых же слов, провожает восхищенными взглядами, вздыхает, радуется...

Да что там, все это стадо просто счастливо обратить на себя благосклонное внимание повелителя...

Ладно, пока еще - не повелителя. Просто первого среди равных...

Забавно, правда?

Как важно правильно назвать всю эту... глупость!

Испокон веков более сильный правитель свергал и убивал более слабого правителя. Лилась кровь, делились троны, меняли головы короны и венцы...

Но назови все это узурпацией - и на тебя ополчатся все окружающие страны.

Как же!

Обычный человек, более того, не тор, ни разу не тор, а вовсе даже жам.*

*- тор - благородный по рождению, дворянин. Жам - обычный простолюдин. Жен. вариант - тора, жама. Прим. авт.

И в правители?!

Не бывать такому!

А если поднять знамя Освобождения?

Если пообещать всем и каждому равноправие? Свободу, равенство, братство?

Власть народу, свободу народу, волю народу... землю, воду, воздух... и прочную веревку, на которой его так удобно хоть водить, хоть вешать.

Главное - правильно назвать происходящее.

Жам Тигр, один из столпов Освобождения, посмотрел на часы.

Уже вечер.

Уже... скоро?

Или просто - уже?

Ничего, он скоро все узнает. Одним из первых.

Есть свои плюсы в том, чтобы быть в сильной стае, есть...

Жам Тигр, некогда просто жам Сергей Михеев, улыбнулся. Да, далеко его завела судьба...

Из родного села повела-закрутила... сначала с дядькой в город, когда голод был, родители его упросили уехать, не надеялись всех прокормить, потом его жизнь помотала, ох помотала... и воровство в ней было, и убивать случалось, каторга в ней была, и плети, и побег, церковно-приходская школа и ремесленное училище. Самообразование и прослушанные курсы Университета за границей... чего не было?

Родного дома и не было.

Деньги он родителям присылал, весточки окольными путями получал, знал, что батьку о том году схоронили, что мамка плохая, что братья-сестры жизнь устроили, детей наплодили... а вот приехать...

Нет, не мог.

Боялся посмотреть матери в глаза.

Или не боялся? Не хотел?

Этого Сергей и сам не знал. И не хотел доискиваться до ответа. И домой ехать не хотел.

Намного приятнее стоять здесь, в тихом уголке, наблюдать за лицами людей на площади, и понимать, что они - твои.

Ты можешь сделать с ними, что пожелаешь.

Власть - заводит.

Сильнее страсти, слаще любви, слаще всего...

Власть - и есть жизнь... и лишившись власти - ты лишаешься жизни. Как это наверное, уже и произошло с отставным императором. Приказ жам Тигр уже отдал. А телеграф - отличная штука, Петера охраняют его люди, им хватит и намека.

Выполнят.

В стране не должно быть двух центров власти...

И по тонким губам мужчины скользнула хищная улыбка, как нельзя более отражающая его суть и подтверждающая партийную кличку.

Тигр, как он и есть.

Плотоядный.

Голодный.


***

- Мы присягу давали, ты, мразь!!!

- Тор Алексеев, не горячитесь, - мужчина в мундире подполковника поднял руки, словно признавая правоту собеседника и сдаваясь ему на милость. - Вы не правы.

- Да что вы, милостивый государь?

Мужчина лет тридцати - тридцати пяти разглядывал своего собеседника с отвращением, как экзотическое насекомое.

Вроде бы и экзотика, но какая ж она... гадкая!

Омерзительная!

- И будьте любезны не ехидствовать, полковник, - огрызнулся собеседник. - Я такой же офицер, как и вы! И пулям не кланялся!

- А что - штаб обстреливали? - иронично уточнил полковник Алексеев.

Был полковник, что называется, погибель девичья. Плечистый, светловолосый, сероглазый, с обаятельной улыбкой, а уж если в седле... или на балу... или на параде...

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Девушки штабелями падали.

Даже, говорят, одна из Великих Княжон, но - тссссс!

За такое могли и голову снять. Или загнать командовать взводом туда, где и медведи не ходили.

- Я бы попросил, полковник, - поджал губы собеседник. - Поймите, вы сейчас уже никому не поможете, и никого не спасете... это нереально.

- Неужели, тор Орлов?

- Что вы сделаете? Броситесь за императорским поездом, попытаетесь его остановить? Но император уже приговорен, равно, как и его семья. Вы ничего не успеете...

- Если я не спасу, так хоть отомстить успею. Или вы хотите отдать Русину - в руки этих?

Последнее слово было произнесено просто с неподражаемой интонацией. Отвращение, брезгливость, неприятие, даже смущение чуточку - о таком в приличном обществе и говорить-то стыдно.

- Полковник, согласитесь, Петер Седьмой разочаровал всех, кого мог. Его решения...

- Если вы так говорите, тор Орлов, полагаю, вы знаете и кого надо поддерживать? - понятливо кивнул полковник.

Тор Орлов улыбнулся.

Ну вот, а крику-то было... как девственницу уговаривать, честное слово! Все полковник правильно понял, и уговаривать практически не пришлось.

Да и в чем он соврал-то?

Петера действительно не спасти.

А значит - надо поддержать наиболее достойного из претендентов...

- Его высочество Гавриил станет отличным правителем, я даже не сомневаюсь.

- Гаврюша, значит, - с непонятной интонацией протянул полковник.

- Тор! - приподнялся подполковник Орлов. Но сделать ничего не успел.

В челюсть ему врезался тяжелый кулак.

Мужчина отлетел в угол, пару раз дернул ногами - и затих.

Полковник потер кулак. М-да... надо было осторожнее, опять печатка в палец впилась, синяк будет. Ничего, переживем.

Значит, его высочество Гаврюша, великий князь, будь он неладен, решил, что будет лучше смотреться на троне Русины?

Вот кто бы сомневался. Хочется ему корону, аж седалище свербит...

- Колька!

Денщик влетел пулей.

- Вытащи это отсюда.

- Тор... да как же это...

- И определи на гауптвахту. Пусть посидит пару недель.

Алексеев подумал секунду, а потом решительно рванул с плеч собесседника погоны.

- Вот так... будешь ты меня на измену подбивать, мразь!

- Тор... - денщик даже попятился от такого поворота событий.

- Рот прикрой - и действуй!

Денщик подхватил бесчувственное тело - и потащил из кабинета.

Полковник Алексеев подошел к стене, посмотрел на карту.

Может, он и не успеет...

Где сейчас императорский поезд?

Последний раз вести они получили из маленького городка с названием Зараево. Наверное, туда и надо направить верных людей...

Еще он всякую паскуду не поддерживал!

Император Гаврюша!

Бред! Нонсенс! Издевательство!

Тьфу!


***

- Все же, это очень вульгарно...

Означенный Гавриил в этот момент прикалывал к одежде белую розу.

Символ Освобождения.

Розу ему срезали в оранжерее - в это время года они уже не цветут. Великолепный цветок сорта "Императорский звездочет" смотрелся как-то... своеобразно.

Белоснежный, с легкой синевой, цвет.

За букет таких цветов по весу золотом платят, и радуются, что дешево достались.

И такой цветок срезать в угоды быдлу?!

На какие только жертвы не пойдешь ради трона Русины!

И все равно - не смотрелось!

Наверное потому, что на военном мундире любой цветок не слишком уместен. Другое дело - ордена... но его высочество великий князь Гавриил ни разу в жизни не воевал.

Генералом числился.

Но воевать?

Смеяться изволите?

Это же война. Там грязно, там всякое быдло, там... там так неэстетично!

Князь никому не признавался, но ему попросту было страшно.

Это всякая плесень вроде жамов может рисковать собой. Их тысячи и миллионы, их не жалко.

Назад Дальше