Сэр Бэримэр. А как же ваша работа с отчетами? Неужели шеф освободил вас от писанины.
Леди, это единственный плюс во всей этой ситуации, признался спецназначенец.
Нет, ну каков паршивец. А как же радость общения со мной. Да, запущенный случай, подумала я. Ничего, время на исправление недостатков у нас теперь с избытком. Мы из тебя лапочка еще такого ловеласа сделаем, закачаешься. Графини будут толпами ложится у твоих ног.
А давай потом его не станем отдавать графине, себе оставим, робко предложила Милка.
Поживем увидим, оборвала ее Блонда.
Между тем сэр Бэримэр продолжал.
Лорд Лэсли когда узнал, что паспорт на имя Блонды Лэстер Рин Корнелли оформил барон Николс, так сразу и поручил ему заканчивать отчеты. И тоже фингал под левый глаз поставил.
Стоп, какой барон Николс, паспорт же выписывал Стив.
Ну да, с недоумением посмотрел на меня сэр Бэример. Барон Стив Николс.
Так что у вас в отряде все бароны?
Почему это все бароны, удивился спецназначенец. Сержант Петерс граф, правда, он граф из Лесного края и графство у него по размерам меньше, чем баронство у Стива. Но тем не менее. Да и ребята из его отделения все оттуда же из Лесного края. Земляки. Вторые, третьи сыновья местных баронов. Сказать по правде разбойники чистой воды. Ну так суровый край, суровые нравы. А старшина третьего отделения вообще маркиз. Ну и конечно же все в отряде дворяне. А как иначе? Все маги не ниже четвертой категории. Среди простолюдинов таких не бывает. Спецотряд все же. За исключением меня. То есть я тоже маг четвертой категории, а остальное совершенно не важно.
Стоп, какой барон Николс, паспорт же выписывал Стив.
Ну да, с недоумением посмотрел на меня сэр Бэример. Барон Стив Николс.
Так что у вас в отряде все бароны?
Почему это все бароны, удивился спецназначенец. Сержант Петерс граф, правда, он граф из Лесного края и графство у него по размерам меньше, чем баронство у Стива. Но тем не менее. Да и ребята из его отделения все оттуда же из Лесного края. Земляки. Вторые, третьи сыновья местных баронов. Сказать по правде разбойники чистой воды. Ну так суровый край, суровые нравы. А старшина третьего отделения вообще маркиз. Ну и конечно же все в отряде дворяне. А как иначе? Все маги не ниже четвертой категории. Среди простолюдинов таких не бывает. Спецотряд все же. За исключением меня. То есть я тоже маг четвертой категории, а остальное совершенно не важно.
На этих словах спецназначенец прервал свою речь тяжелым вздохом.
Ну нет дорогуша. Сейчас ты мне все как на духу расскажешь. И к ректору не надо будет обращаться. Хотя почему сейчас. Оставлю ка я эту историю на сладкое.
Сэр Бэример. Мне нужно срочно измерить уровень дара, а потом попасть к ректору для согласования будущей магической специальности. На самом деле вы же понимаете, что лорда Итона в большей степени интересует не мои способности, а факты из личной жизни. Так что буду внедрять в массы вашу легенду про тайную эльфийскую любовницу лорда Лэстера.
Да вы что, леди. Не вздумайте такое сказать лорду Итону, испуганно прервал меня спецназначенец. Никакой тайной любовницы. Законная жена, с которой лорд Лэстер сочетался тайным браком.
Да, вынуждена была с ним согласится. Так звучит значительно лучше.
А с вами я предлагаю встретится часов в шесть у меня в комнате. Обсудим планы на следующий день и вы расскажете мне, с кем договорились о моем репетиторстве по части имперского этикета. А кроме того, добавила я про себя, ты, лапушка, в деталях посвятишь меня в историю, превратившей тебя из лорда Ардена в сэра Бэримэра.
Надеюсь моими наставниками не станут барышни из местного салона мадам Зи-Зи, пошутила я. Что!?.
Смутился и глазки отвел в сторону. Что-то невнятно забормотал. Неужели и в самом деле решил привлечь к моему обучению дам с низкой социальной ответственностью? Какой запущенный случай. Ну, да ладно, и с этим разберемся.
Небольшое помещение, в котором меня с нетерпением ожидал профессор Тэтчер, полностью соответствовало моему представлению о лаборатории, безумного ученого. Тесно уставленное приборами непонятного назначения, колбами, ретортами, магическими шарами вперемешку со старинными фолиантами, оно будило фантазию у всякого романтически настроенного человека. Здесь легко можно было представить беседу с духом короля Георга четвертого о судьбе Империи. Или на худой конец, трансформацию свинца в золото с помощью философского камня.
У человека, не обремененного излишним воображением, вид лаборатории вызывал лишь одно желание. Немедленно выбросить на свалку весь этот хлам и вымыть наконец оконные стекла.
В центре лаборатории на столе, слегка расчищенном от ненужных предметов, стояла небольшая хрустальная пирамида. Именно к ней мне и предложил прикоснутся профессор Тэтчер, дабы определить силу моего магического дара.
Правда саму процедуру предварил затянувшийся ритуал взаимного расшаркивания. Сначала профессор демонстрировал свою обиду тем фактом, что я не помчалась к нему стремглав, сразу же по по окончанию лекций. В ответ я изображала свое глубокое раскаяние, корча умильные рожицы и опуская глазки. Будучи прощенной, получила в подарок обстоятельную лекцию о теории и практике измерения силы дара.
Мне на самом деле понравился профессор Тэтчер своим научным энтузиазмом и увлеченностью. Он здорово напоминал профессора Малика из моего родного мира, который читал нам криминалистику. Петр Алексеевич подчас так увлекался, описывая очередное преступление и углубляясь в детали расчленения трупа, что отдельные наиболее впечатлительные студенты выскакивали из аудитории и мчались в туалет, сдерживая рвотные позывы. Еще одна черта роднила Профессора Малика и профессора Тэтчера. У обоих напрочь отсутствовал иммунитет к симпатичным студенткам.
Так вот, сила дара в Академии измерялась двумя артефактами. Один стационарный, использовался при поступлении большого числа испытуемых. По слухам он был подарен Академии лично Георгом 4 и вел свою родословную еще от древних магов. Артефакт при прикосновении начинал светиться и яркость свечения говорила о силе дара. При этом саму яркость члены приемной комиссии определяли на глазок в соответствии с собственным разумением, что порождало подозрения в волюнтаризме и коррупционной составляющей.
Так вот, сила дара в Академии измерялась двумя артефактами. Один стационарный, использовался при поступлении большого числа испытуемых. По слухам он был подарен Академии лично Георгом 4 и вел свою родословную еще от древних магов. Артефакт при прикосновении начинал светиться и яркость свечения говорила о силе дара. При этом саму яркость члены приемной комиссии определяли на глазок в соответствии с собственным разумением, что порождало подозрения в волюнтаризме и коррупционной составляющей.
Второй артефакт являлся детищем лично профессора Тэтчера. Я выслушала обстоятельный рассказ, о том как профессор своими руками, будучи юным аспирантом, отлавливал подходящего Духа в мире 15/67. Потом долго внедрял ему необходимые Информационные матрицы. Дальше очень длинное и непонятное изложение. Потом что-то еще более непонятное. И в заключении рассказа, обученный Дух был привязан к хрустальной пирамидке. Достаточно приложить к ней руку, как Дух тут же вселяется в тело изучаемого объекта, пробегает по энергетическим каналам. Замеряет их плотность и размеры и в конце выдает результат, оформленный в справочную таблицу.
Профессор Тетчер не зря гордился своим детищем. Он даже имя Духу дал, обозвав его Кешей. Оказывается такого качественного артефакта, не было ни в одной другой магической академии. В исключительных случаях, когда заходил вопрос об измерении силы дара наследников Королевских домов, его с артефактом приглашали по всему Эдему.
А вот теперь и мне выпала такая честь.
Руководствуясь указаниями профессора, я приложила ладонь к одной из граней пирамиды. Шандарахнуло так, как будто в лаборатории взорвалась светошумовая граната, используемая для нейтрализации террористов.
Когда пыль рассеялась и в глазах перестали мельтешить зайчики, а в ушах стучать бубны сводного оркестра боевых шаманов, передо мной открылась любопытная картина. Во первых мое желание по наведению порядка в помещении оказалось частично выполненным. Всякая ненужная рухлядь в виде обломков приборов, осколков стеклотары и отдельных страниц манускриптов сосредоточилась преимущественно вдоль стен, так что центр помещения сиял девственной чистотой. Даже стол куда то исчез.
В середине пустого пространства стояли я и профессор Тэтчер, а прямо перед нами висело в воздухе непонятное мохнатое существо судорожно сжимающее тонкими лапками ту самую пирамидку, к которой я столь неосторожно прикоснулась и мелко испуганно дрожало. Похоже я испортила артефакт профессора.
Я осторожно покосилась на своего соседа, ожидая любой, самой неадекватной реакции на произошедшее. Профессор меня удивил. Он с любопытством рассматривал мохнатика, а потом обратился ко мне.
Леди, нам с вами несказанно повезло. Мы стали свидетелями редчайшего события, мгновенной трансформации Духа в Беса. Наверное при каждом измерении Дух получал кусочек Информационной Матрицы. А сегодня, попав в ваше тело получил достаточный объем знаний для нового скачка в развития. И посмотрите, какие уникальные свойства приобрел мой Кеша. Стал видимым, научился левитировать себя и перемещать предметы. Надеюсь, он не утратил способность к измерению силы дара.
Как же, попал он в мое тело, пробурчал в моей голове голос Милки. Кто эту мелочь пузатую туда пустит. Пусть благодарит, что жив остался.
Никогда не предполагала, что Милка так не любит Духов. С этим надо что-то делать. В конце концов здесь вся магия основана на работе с Духами.
Вы, леди, идите, продолжил профессор Тэтчер. Все равно сегодня ничего измерить не удастся. А я постараюсь успокоить Кешу и перезаключить с ним магический договор. Только ректору ничего о произошедшем не говорите. Скажите, что не застали меня.
Профессор совершенно правильно отреагировал на мой молчаливый вопрос и удивленно приподнятую бровь.
Буду вам должен, сказал он.
Приятно иметь дело с понимающим человеком.
Глава восьмая. Тайны страшные и не очень
Кабинет ректора неуловимо напоминал то самое помещение, из которого не далее как вчера Аденаида Истермановна отправила меня в другой мир. Разве что трупа возле стола не хватало, да кресел в углу помещения было не одно а два и небольшой столик между ними. Вот в одно из этих кресел ректор и предложил мне сесть, устроившись напротив. Наверное, таким образом лорд Итон подчеркивал неформальный характер нашей беседы. Вряд ли ректор часто беседует со студентами развалившись в кресле.