Так, что будь умницей, слушайся меня во всем и впредь обращайся ко мне не иначе как Великий демон Голубого Хамелеона. А я в этом случае о тебе позабочусь.
А если я сниму кулон и заброшу его куда нибудь в самое темное место.
Нашла чем испугать, захихикал демон. Ты только себе при этом жизнь испортишь. Не забывай, что в своем натуральном виде ты вызовешь очень много и очень неприятных вопросов. А я просто впаду в спячку. Стану медитировать и познавать Вселенную.
Да, пришлось с сожалением согласится. Этим пожалуй я демона не испугаю.
А если я разобью твой камень? Мне показалось, что Кеша очень дорожит своей пирамидкой.
Хихиканье сменилось гомерическим хохотом.
Девочка-а ха-ха.
Достал уже этой девочкой.
Ты просто не представляешь, о чем говоришь. Как ты собралась его разбить. Молотком что ли. Лучше головой по сапфиру постучи, пользы больше будет. Может поумнеешь. Да на Эдеме нет такой силы, которая могла бы разрушить Голубой Хамелеон. Сапфир сам по себе достаточно прочен. Но в нашем случае он связан структурой демона пятого круга.
Даже кольцо правды не нужно, чтобы понять, что он не врет.
Все, больше идей нет. Я с раздражением сорвала с себя кулон и бросила его на столик. Похоже в этот раз Демон меня переиграл. Сволочь рогатая.
Чтобы немного себя успокоить, взяла в руки статуэтку бабули, небрежно брошенную спецназначенцем и начала ее разглядывать. Не сосчитать, как часто в детстве я игралась с ней, придумывая разные самые невероятные истории.
Странно, подумалось мне. В детстве я обожала давать имена всем вещам и предметам меня окружающим. У меня были куклы Ленка и Власа, тапочки Чапки, любимое зеленое платье Листочек. В прихожей стояло Большое зеркало Бум-Бум, а чайник гордо именовался Рыка. Все предметы, которые меня окружали в детстве, приобрели собственные имена. Все, за за исключением этой статуэтки. Она всегда оставалась бабулиной статуэткой.
Статуэтка здорово напоминала Голливудского Оскара. Тот же размер, правда, покрытие не золотистое а серебристо-голубоватое. И весит не 3 килограмма а от силы полтора. Зато фигурка практически идентична. Этакий невнятный рыцарь с мечом на цилиндрической подставке.
Неудивительно, что все вокруг заявляют, что уже где-то видели эту статуэтку. Наверняка регулярно смотрят светскую хронику с Земли.
А в детстве я фантазировала, что моя бабуля в молодости была знаменитой кино дивой. Вот она идет по красной дорожке. В роскошном черном платье с глубоким вырезом и в шляпке, украшенной страусиными перьями. Мельтешат вспышки фотоаппаратов. Потом ей вручают Оскар. А потом уже я иду по этой самой дорожке.
Мечты, мечты. А все окончилось тем, что я стукнула статуэткой Александра Илларионовича по голове и он упал на пол обливаясь кровью, И пусть эта ужасная картинка только плод моего воображения, навеянного Аденаидой Истермановной, но боюсь что теперь она навсегда будет связана в мой голове с бабулиной статуэткой. Вот бы так же стукнуть статуэткой по кулону Голубого Хамелеона, чтобы он знал как обижать меня такую умную и красивую.
Взяла и легонько стукнула.
Да, вы что, чертыхнулась я, когда в голове немного прояснилось. Это что такой радикальный способ утилизации мебели. Хорошо хоть кресло осталось на месте.
Я стояла в на том самом месте, где только что находился столик с бабулиной статуэткой в руках, а в метре от меня висел демон, вылитая копия профессора Адама Смита, только размером поменьше и без преподавательской мантии.
Хорошо хоть нечто в виде набедренной повязки прикрывало чрево. Иначе совсем неудобно бы получилось. Все-таки одинокая девушка и практически обнаженный демон, мало ли что можно надумать.
Полуметровый демон висел напротив меня, судорожно сжимая в руках кулон с голубым сапфиром и мелко и часто дрожал.
Полуметровый демон висел напротив меня, судорожно сжимая в руках кулон с голубым сапфиром и мелко и часто дрожал.
Знакомься, Блонда, это наверняка Великий демон Голубого Хамелеона, вслух произнесла я.
Ну что вы, леди Блонда, дрожащим голосом возразим Демон, испугано косясь на бабулину статуэтку, которую я покачивала в руках. Если хотите, можете называть меня Леопольдом, или Чебурашкой. Я не обижусь. И большая к вам просьба. Не могли бы вы держать эту штуку, которая у вас в руках, от меня подальше.
А что случилось, язвительно поинтересовалась я, откуда такая покладистость.
Прекращайте издеваться, попросил Демон грустным голосом. Не знаю где вы достали эту гадость и совершенно не хочу знать, что это вообще такое, но твердо убежден, что с помощью вашей статуэтки вполне по силам разбить мой сапфир. И никакая внутренняя структура мне не поможет. Да вы, леди и сами обо всем догадались. Так что давайте заключим мир. Я готов вам подчиняться, вы же постарайтесь не очень меня напрягать своими закидонами.
Ну что же, меня все устраивает. Буду называть тебя Милкой. Можешь давать мне дельные и не очень советы и даже спорить со мной. Все таки с тобой не так скучно будет.
А теперь объясни мне, что, собственно, произошло.
Да я и сам не знаю. Я ведь никогда раньше, после заточения в камень, не покидал сапфир. А левитировать не мог даже, когда был свободным Бесом. Это до того как меня Старец поймал.
Наверное, после того, как вы меня статуэткой стукнули и я понял, что эта штука вполне может разрушить носитель, и тут вы правы, для демона амулета это мгновенное и окончательное развоплощение.
Так вот я настолько испугался, что похоже перепрыгнул на новый круг развития. Слышали наверное, что эмоции для нас все. Схватил сапфир и попытался сбежать. Почти тоже самое, что с Кешей произошло, только он послабее будет и меня испугался, а я вот от вашей статуэтки запаниковал.
Так что, с удивлением принялась я рассматривать бабулину статуэтку. Это тоже артефакт? И в нем заточен демон фиг знает какого круга?
Ну, уж нет. Я не знаю, что это такое, но демона в статуэтке точно нет. Там вообще ничего нет. Просто чернота.
Все не могу больше без носителя, произнес мой собеседник визуально истончаясь и втягиваясь в камень. Кулон медленно приземлился на пол.
Э, а кто столик возвращать будет, возмутилась я.
Это не ко мне, это к грузчикам, или к плотникам, или к столярам, на ваше усмотрение, леди, раздался как будто издали ехидный Милкин голос.
Жизнь постепенно вошла в спокойное русло. Я вскакивала по утрам, приводила себя в порядок, потом завтракала, бежала на пары, руководствуясь информацией браслета, слушала лекции, обедала, занималась в библиотеке, ужинала, возвращалась к себе в комнату, нежилась в ванной, ложилась спать и так день за днем. Все как будто замерло в преддверии двух знаковых событий Инициализации Духом и Осеннего Императорского бала.
Конечно каждый день на этот событийный скелет накладывалось что-то свое, особенное.
Я успела познакомится со своими сокурсниками. С некоторыми тут же вступила в негласное соревнование за умы и симпатии большинства. Это в первую очередь касалось шестерки мажоров, которые объединились в устойчивую группировку и пытались навязывать свое превосходство остальным. По формальным признакам, фамилия первого круга, я сама должна была войти в эту группу, а может и возглавить ее. Но как-то не сложилось.
Так что моими клевретами стали те самые трое наглых типов, оккупировавших галерку. Они таки полностью ее отбили от поползновений остальных первокурсников и весело проводили там время, скрываясь от преподавательских глаз. Вся троица оказалась детьми баронов из Лесного края, земляками сержанта Петерса. Хорошие ребята. Мне они очень понравились.
Много позже я поинтересовалась у сэра Бэримера, откуда у бедных баронов из Лесного края деньги на оплату образования в престижной Магической Академии. К этому времени я поняла, что речь идет о действительно очень крупных суммах.
Невразумительный ответ спецназначенца сводился к тому, что через Лесной пролегает торговый путь из Запретного Леса в центр Империи. И что вообще то все жители Лесного края очень благородные люди. В случае конфликта они всегда, ну почти всегда, оставляют торговцам самую ценную для них вещь. Как оказалось речь шла о жизни последних. Короче разбойничают помаленьку.
Через несколько дней появился сэр Бэримэр. Он с гордостью продемонстрировал мне полное отсутствие синяка у себя под глазом. Оказывается лорд Лэстер настолько проникся информацией о возможных неприятностях, связанных с оплатой моего обучения, что разрешил спецназначенцу обратится к целителю.
Судя по всему, комиссия из центрального аппарата была прекрасно осведомлена о возможном финансовом нарушении и потирая руки готовила убойный для шефа Тайной канцелярии акт, посвященный в основном грандиозному факту коррупции. Агент тайной Канцелярии в Казначействе доложил, что Главный казначей Империи загодя записался на аудиенцию к Императору, что бы представить акт проверки и по возможности поглубже окунуть лорда Лестера в дерьмо. Только вот не сложилось. И все благодаря информации, доведенной шефу сэром Бэримэром.
Остаток недели был посвящен выполнению спецназначенцем личного поручения лорда Лестера по поиску крысы в стенах Тайной канцелярии, которая сливала информацию в Казначейство. Таковая в конечном итоге была обнаружена и показательно наказана.
При этом агент казначейства ни сном ни духом не знал о том, что у лорда Лэстера появилась дочь. Он просто передал по инстанции информацию о переселенце с Земли, оформленном по третьей категории. А уж там сопоставили эти сведения с изменением в Реестре.
А я еще грешила на местных аналитиков. Впрочем, возможно в казначействе работают ребята посерьезнее, нежели в Тайной канцелярии. Все таки деньги счет любят.
Так вот, когда сэр Бэримэр доложился шефу о проделанной работе, тот настолько растрогался, что захотел представить спецназначенца к награде. Но к несчастью для последнего, в процессе доклада лорд Лэстер узнал величину суммы, которую ему пришлось выложить из собственного кармана, дабы компенсировать бюджетные затраты. Эта цифра настолько потрясла лорда Лестера, что он снова попытался поставить синяк под глаз докладчику.
Поэтому сэр Бэримэр, сославшись на неотложные дела, связанные с подготовкой к Осеннему Императорскому балу, быстро ретировался в Ротсельбург мне в помощь и в ближайшее время не предполагал объявляться по основному месту службы.
На следующий день по прибытию, после окончания занятий, сэр Бэример сопроводил меня к баронессе Риола на предмет овладения премудростями светского этикета. Сразу на выходе из ворот нас ожидал самодвижущий экипаж с водителем, оказавшимся при ближайшем рассмотрении сержантом Пэтерсом. Мы тихонько поехали в сторону Ротсельбурга, до которого и неспешными шагом можно было добраться минут за десять.