До этого момента я видела секретаря шефа только мельком, сидящей за столом в окружении груды бумаг. На мое: "Я на собеседование к Александру Илларионовичу, " последовал, не подымая глаз от очередного документа, кивок в сторону двери и реплика заходите. Вас ждут. И это при том, что в приемной толпилось в ожидании своей очереди не менее полутора десятков человек.
А вот сейчас я могу ее детально рассмотреть. Сухонькая невысокая старушка лет шестидесяти с неброским макияжем. Одета в черную узкую юбку и белую блузку. Дресс код идеального секретаря времен президента Линкольна. Сейчас увидит на полу своего мертвого босса и начнет визжать.
Увидела. Не визжит. Какая-то патологически неправильная реакция на труп. Просто удивленно приподняла бровь. И это все. А где истерика. Где лихорадочные метания по кабинету с последующим бегством и криками о помощи. Может быть, просто впала в ступор. Хотя, не похоже. Уж очень какой-то цепкий напряженный взгляд, с которым старушка внимательно оглядывает кабинет, стараясь не упустить ни одной детали. Наконец, повернула голову в мою сторону. Теперь внимательно рассматривает меня.
Так, Блонди, сосредоточься, это я себе. Работаем по третьему варианту. Не забывай, ты в состоянии аффекта, безумный взгляд, руки судорожно сжимающие орудие преступления, что там еще говорил по этому поводу профессор Малик, читавший нам курс криминальной психиатрии. Не могу вспомнить. А ведь получила отлично. Хотя, как показала практика, для этого натуральным блондинкам, к которым без сомнения отношусь и я и Маринка, достаточно было надеть на экзамен юбку покороче. Я хоть конспект вела и учебник перед экзаменом полистала, а Маришка просто ограничилась короткой юбкой и томными вздохами, перемежающимися хлопаньем ресниц.
Снова отвлеклась. Интересно сколько можно меня разглядывать. Сказала бы что нибудь.
Похоже, наш зайчик отбегался, спокойным голосом резюмировала секретарша. На лице у нее появилось ярко выраженное скептическое выражение.
Милочка, обратилась она ко мне. Если вы хотите изобразить состояние аффекта, то у вас это совершенно не получается.
Эта змея, что, мысли читать умеет.
И нет, я не умею читать мысли. Хватает моей многолетней практики общения с людьми. Признаться меня повеселила ваша попытка занять мою должность. Я с нетерпением ожидала некоторого скандала, после вашего собеседования. В конце концов, Александра Илларионовича нужно было поставить на место. Он начал манкировать моими советами. Но не до такой же степени. Результат превзошел мои самые смелые ожидания. И где, если не секрет, где вы взяли эту дурацкую статуэтку. Я же специально положила на стол библию. Прямо вам под руку.
А вот теперь в ступор впала я. И с этой коброй в человеческом облике Маришка предложила мне сразиться. Да она таких как я за завтраком десятками ест в промежутке между глотком кофе и кусочком кекса.
Ну и что прикажите мне с вами теперь делать, продолжила старушка. Конечно, проще всего закатить истерику, вызвать полицию и, утирая глаза платочком, принимать соболезнования от толпы лживых сочувствующих, пытающихся выпытать малейшие детали этого инцидента. Останавливает меня от этого только два незначительных обстоятельства. Во-первых, я испытываю некоторое чувство вины от своей причастности к случившемуся. На самом деле, все это от начала и почти до конца моя личная постановка. Начиная с вашей беседы с Мариной и заканчивая ударом по голове. Вот только концовка подкачала. Совершенно не понимаю откуда появилась эта статуэтка. А ну-ка дайте ее мне.
Старушка буквально силой вытащила статуэтку из моих судорожно сведенных пальцев и, не обращая внимания на кровавые подтеки, начала ее внимательно рассматривать поворачивая в разные стороны.
Странно, где то я ее уже видела. Не могу вспомнить где. Ладно держите, вернула мне назад статуэтку, которую я на автомате приняла. Берегите ее. Чувствую она вам еще не раз пригодится.
Это как, намек на то, что я еще кого нибудь пришибу, мелькнуло в голове.
Да так о чем это я, продолжила секретарша. Чувство вины. Да ладно, кого я пытаюсь обмануть, саму себя. Ни малейшего чувства вины. Если бы не ваша покойная бабка, на вас бы давно уже надели наручники. Ох и стервой же она была. Когда, вы говорите, ее похоронили?
Ну, вот, а я о чем говорю, ее два года как похоронили, а до сих пор знающие люди боятся с ней связываться. И я не причисляю себя к героиням, готовым навредить любимой внучке вашей покойной бабушки. На самом деле все должно было закончится ко всеобщему удовлетворению для всех за исключением Александра Илларионовича. Вы бы получили свои деньги и подтвердили репутацию глупой, но удачливой блондинки. Я бы спокойно продолжила работать еще лет пять вплоть до очередной попытки шефа выйти из под контроля. Да и Александру Илларионовичу это бы пошло на пользу. Я уже присмотрела для него должность председателя правления. Года через три мы бы и переехали в головной офис. Все бы получилось, если бы не эта статуэтка.
Ладно, Александра Илларионовича заменим начальником планового отдела. Шустрый парнишка. Думаю, он справится. А вас, милочка, придется отправить куда подальше. Смерть спишем на несчастный случай, подскользнулся, ударился головой о край стола. Про вас никто и не вспомнит. В приемной я всех разогнала, скажу, если понадобится, что вы ушли четверть часа тому. А через сутки о вас в этом мире все забудут. Да и я заберу ключи от вашей квартиры. Может, пригодится. Вы, милочка, не возражаете? В качестве компенсации за ваше спасение. Нет, не возражаете. Ну так громко вслух и скажите: "Я отдаю этот ключ от квартиры Аденаиде Истермановне добровольно и без принуждения".
Я отдаю этот ключ от квартиры Аденаиде Истермановне добровольно и без принуждения, на автомате повторила я, не особенно вникая в смысл произнесенного.
Да вы не расстраивайтесь так, продолжала нагружать меня старушка. Там на месте вам за квартиру выдадут компенсацию. Эх, если бы не ваша бабка, сдала бы вас в полицию и не горя не забот. А так, надеюсь, вас ничего не держит в этом мире. Потому что вы в него вряд ли когда нибудь вернетесь.
Все сказанное Аденаидаой Истермановной до чертиков напоминало мне сцену из какого то дешевого детектива. Кажется, Донцова подобным грешит. Это когда в кульминационный момент главный злодей объясняет жертве всю подноготную происходящего, упиваясь собственным превосходством и беспомощностью жертвы, а потом обязательно появляется герой и всех спасает.
На всякий случай, огляделась вокруг. Жертва в моем лице наличествовалась, злодей присутствовал, а вот тело начальника на роль героя спасителя ну никак не могло претендовать. Ладно подождем немного, вдруг появится. Не дождалась. Окружающий мир начал темнеть перед моими глазами и я стала медленно погружатся в черное небытие.
Последние слова, которые расслышала, это затухающее бормотание секретарши: "Угораздило же меня именно с этой девицей связаться. А что оставалось делать, остальные кандидатки сами готовы были тут же на шею шефа броситься. Полная деградация нравов у нынешней молодежи. И откуда только взялась эта чертова статуэтка. Неужели, проделки Стеллы. По-любому я ее внучке ничего плохого не сделала. А уж что там с ней на месте случится, так этот не моя вина."
Последние слова, которые расслышала, это затухающее бормотание секретарши: "Угораздило же меня именно с этой девицей связаться. А что оставалось делать, остальные кандидатки сами готовы были тут же на шею шефа броситься. Полная деградация нравов у нынешней молодежи. И откуда только взялась эта чертова статуэтка. Неужели, проделки Стеллы. По-любому я ее внучке ничего плохого не сделала. А уж что там с ней на месте случится, так этот не моя вина."
В голове на мгновение мелькнула мысль, интересно кто такая эта Стелла, бабушку звали Соломия. Потом все окончательно исчезло.
Глава вторая. Тайная канцелярия и ее обитатели
Очнулась я сидящей с ногами в массивном кожаном кресле, расположенном в углу небольшого уютного кабинета. Правда этот кабинет отличался от предыдущего как слон от черепахи. Понимаю неудачное и бессмысленное сравнение, наверное последствия перманентного шока, от предыдущих событий. Все таки для одного дня явный перебор. Сначала я убила потенциального начальника, потом пообщалась с его секретаршей и должна сказать, что эта беседа произвела на меня большее впечатление, чем убийство и наконец переместилась невесть куда, причем не на секунду не сомневаясь, что к родному миру это невест куда имеет самое отдаленное отношение.
Небольшая комната изысканно отделанная голубыми тиснеными шелковыми обоями и обставленная изящной резной деревянной мебелью с огромным арочным окном в торце комнаты, прикрытым тяжелыми портьерами голубого же бархата вызывала ассоциации чего то музейного эпохи этак Людовика четырнадцатого. С кабинетом этот будуар роднило лишь отсутствие кровати с балахоном и наличие огромного черного стола прямо перед окном, за которым восседал небольшой лысоватый мужчина среднего возраста в странной одежде, которую я идентифицировала как камзол.
Мужчина увлеченно работал с бумагами, перелистывая стопу документов время от времени возмущенно фыркал, хватал перьевую ручку из письменного прибора стоящего на столе, я такой в кино видела, и начинал что то лихорадочно исправлять. Несмотря на то, что мое кресло располагалось у стены напротив стола, мужчина, судя по всему, не подозревал о моем присутствии.
Мне тоже не особенно хотелось привлекать его внимание, во всяком случае до того момента, когда я осмотрюсь и выработаю линию поведения. Впрочем о какой линии поведения можно вести речь, когда я не могла даже предположительно ответить на любой вопрос из перечня что, где, когда и почему. Поэтому я просто тихонько покашляла.
Реакция воспоследовала незамедлительно. Мужчина оторвался от изучения бумаг поднял голову и наконец то увидел меня. Теперь я знаю, что такое круглые от изумления глаза. После того, как у него из рук выпало перо и упав на стол забрызгало несколько листов чернилами, мой визави обрел дар речи.
Вы кто, запинаясь поинтересовался он.
Я Блонда, сама не понимаю почему назвала свое прозвище вместо имени.
Похоже мой ответ ситуацию не прояснил.
А вы откуда, продолжал допытываться собеседник.
Я от Аденаиды Истермановны, пояснила я не сомневаясь, что мой ответ претендует на звание самого идиотского ответа года.
Не тут то было. Изумленное выражение лица мужчины сменилось брезгливо раздраженным. Даже тембр голоса изменился. Да и осанка появилась. Буквально на глазах лысоватый растерянный мужчина превратился в крупного государственного чиновника с колючим тяжелым взглядом и властным голосом.
Опять это сумасшедшая старуха что то отчебучила, а мне значит расхлебывать, прорычал он. Будь у меня возможность, давно бы отозвал ее и определил на работу в самую захудалую дыру. Да вот только никто там в вашем мире не хочет надолго задерживаться. Все норовят побыстрее перевестись в магические миры. А ей хоть бы что. Прижилась. Менталистка чертова. Да с ее пятым рангом здесь ей никто и простейшего допроса провести не поручил бы. А там как же. Звезда первой величины.