Я вызвал по рации Анну и бросился бежать к ней навстречу. Хвала богам или кому-то там еще, но со мной ничего не приключилось. Я благополучно встретил Анну, запрыгнул на гравицикл и мы рванули прочь. Главное дело было сделано: данные Литвина я получил.
Теперь нужно было найти Кийко и Толяныча, либо то, что от них осталось
Теперь нужно было найти Кийко и Толяныча, либо то, что от них осталось
Пока мы летели на их метки, я продолжал прикидывать варианты, кто же напал на Литвина, как именно это сделал. Напрашивался логичный вывод: этот «некто» передвигался по веткам деревьев.
А что: засечь практически нереально, если шуметь не будешь. Ветки толстые и крепкие легко выдержат вес взрослого мужчины, а быть может, даже вес и поболее. И наконец, атаковали Литвина, который совершенно ничего не подозревал, именно сверху. Много ли раз мы глядели вверх, проверяли, не таится ли опасность там, наверху? Да ни разу!
И так приходится вертеть башкой на 360 градусов, еще не хватало задирать голову вверх. И, похоже, таинственный враг об этом знал. Знал, что напасть сверху будет наиболее удобно и безопасно. Судя по тому, что Кийко ничего не услышал и не понял, что произошло с Литвином противнику все удалось. Странно одно почему он не убил и Кийко?
Не успел? Не захотел? Не смог?
И, к слову, я ведь нашел только тело. А где вещи, где оружие?
Триста метров до точки. Тормози, приказал я Анне, вовремя спохватившись и проверив карту. Метки Кийко и Толяныча были совсем близко. И я решил, как и в прошлый раз, добираться ближе на своих двоих.
Спрыгнув с гравицикла в снег, который был мне чуть выше колен, я начал пробираться вперед. Удавалось это с трудом я вяз в снегу, он стеснял движения, однако я пер вперед как трактор. Пусть и медленно, но уверенно.
В этот раз ничего загадочного я не увидел, но от этого было не легче.
Оба мои соратника были мертвы.
Кийко лежал метрах в пяти от меня, нелепо раскинув руки в разные стороны. Грудь разворочена, под телом собралась немалая лужа крови, пропитавшая снег.
Толяныч был напротив него, совсем рядом. Он сидел, привалившись к стволу дерева. И выглядел он намного хуже не только он, даже одежда, включая теплую куртку, была в крови. Крови было так много, что понять изначальный цвет куртки было сложно.
Я осторожно двинулся вперед.
Проверять, жив ли Кийко было бессмысленно грудь разворочена несколькими пулями. На нем живого места не было. Складывалось впечатление, что его буквально нашинковали пулями, причем стоя всего в паре метров от жертвы.
С Толянычем все было иначе множественные порезы на руках, ногах, лице. Одежда изодрана. Его что, пытали, что ли? А впрочем, почему нет? Очень похоже на то.
Я подошел ближе. Толяныч сидел, опустив голову на грудь. Кровь все еще медленно стекала на снег, собираясь в лужи.
Я присел рядом, протянул руку, чтобы проверить пульс. Конечно, я понимал, что помочь ему уже вряд ли чем-то смогу: столько кровидаже будь медицинская станция у меня под рукой, и она бы оказалась бессильна.
Но я, несмотря на это, не понимая даже, зачем это делаю, протянул руку и приложил ее к шее Толяныча.
Он вскинул голову и впился в меня взглядом.
Это было настолько неожиданно, что я дернулся назад, сел задницей в снег.
Толяныч! Не шевелись! Я тебе помогу! затараторил я, чувствуя, как мое сердце бьется с такой силой, что готово выпрыгнуть из груди.
Тэ. просипел Толяныч.
Что? Не говори! Побереги силы!
Тэ вновь просипел раненый.
Я не понимаю, что ты хочешь сказать, я скинул рюкзак и достал полевую аптечку. Вряд ли она поможет, но ведь лучше попытаться, чем вообще ничего не делать.
Тэкс! наконец выдавил из себя Толяныч, и тут же его голова опала, тело вздрогнуло, и мне показалось, будто бы из него какой-то штырь вытащили.
Только что он сидел, дрожал, то ли от холода, то ли от озноба из-за потери крови, и вот замер. Живой человек превратился в труп на моих глазах. И переход этот был столь разительный, что заметил его даже я, полный профан.
Что? до меня, наконец, дошел смысл сказанного, однако поверить в это я не мог. Мозг услужливо подсказал версию, что мне послышалось, что я неправильно понял слово.
Вот только перепроверить это не удалось: покойник мне повторять ничего не стал.
Я же так и сидел возле погибшего соратника, пытаясь понять, осознать то, что мне было сказано. Этого просто не может быть!
Тэкс? Законник? Но ведь он умер на моих глазах. Его убил киборг. Я лично видел, как умер Тэкс. Я не мог ошибиться.
Но мой соратник, которого кто-то пытал, все же назвал имя. Имя того, с кем я воевал бок о бок всего сутки назад, и того, кто точно мертв.
Что за чертовщина?
Что за чертовщина?
Хоронить товарищей было некогда, да и бессмысленно. Ну не в снег же их закапывать?
Я побрел прочь, вызвал Анну и остановился, дожидаясь, пока гравицикл подлетит ко мне.
Она не заставила себя ждать. Уже спустя минуту я уселся на мягкое сидение и хлопнул Анну по плечу.
Вперед.
Мы отлетели на пару километров от этого места, прежде чем я приказал Анне остановить машину.
Они умерли? спросила она.
Я просто молча кивнул.
Ты забрал данные?
Я снова кивнул.
Ну, хотя бы есть шанс вернуть их через клон-центр, облегченно сказала она. Что теперь? Летим на север? Будем искать аудитора?
Да, ответил я, но перед этим нужно будет посетить еще одно место.
Какое? Ты узнал, кто на них напал?
Да. Точнее нет, покачал я головой, не знаю, как сказать
Скажи, как есть, предложила Анна.
Толяныч назвал имя. Имя человека, который умер у меня на глазах всего сутки назад. Он не мог прийти в себя, не мог ожить в клоне и вернуться. Да и вообще, не мог начать убивать наших. В этом просто нет смысла
Это ты о ком?
Есть такой Тэкс, законник, из колонистов. Слыхала?
Вроде слышала имя пожала плечами Анна, но лично не знакома. А что? Это он напал на Кийко и Анатольевича?
Именно его мы со Строговым и встретили, пояснил я. С ним и благодаря ему завалили киборга. К сожалению, ни Строгов, ни Тэкс тот бой не пережили. Да и я еле до форта добрался И тут Толяныч перед смертью называет его имя
Может, он ошибся?
Толяныч? Вряд ли, вздохнул я.
Значит, этот Тэкс все же выжил, предположила Анна, выжил, и
И что? Начал убивать всех направо и налево? фыркнул я. Бред! Ты знаешь, что случилось с Литвином?
Что?
Его кто-то привязал за ногу к ветке. На высоте метров десять, не меньше. А еще освежевал.
Анна скривилась.
И что?
Тэкс был ранен. Причем смертельно. Ладно, пускай он как-то выкарабкался, пускай выжил. Пускай даже сбрендил и начал убивать всех, кого встретил. Но как он убил Литвина? Это просто абсурд.
Так что ты задумал? поинтересовалась Анна.
Летим, я вновь сел на гравицикл, в этот раз за руль.
Куда? не поняла Анна, но все же послушно уселась позади меня на сидение.
Я хочу убедиться в том, что я не спятил, пояснил я.
Как это?
Мы проверим тело Тэкса.
А надо ли? с сомнением протянула Анна.
Надо, твердо ответил я.
Я не сказал ей правду. Точнее, не сказал всю правду. Я действительно собирался проверить, осталось ли на месте тело Тэкса. Но на самом деле меня интересовало совершенно иное
Глава 18 Квест
До места сражения с киборгом мы летели, совершенно не таясь. А чего бояться? Или кого?
Я рассудил просто если Толяныч не ошибся и на них напал именно Тэкс, то здесь я не обнаружу его тела. Да и он сам вряд ли будет здесь ошиваться.
Если же Толяныч ошибся, то и тела я не найду, и, опять же, сам Тэкс вряд ли будет караулить нас тут.
Конечно, по уму стоило бы действовать более аккуратно, но я пренебрег всеми опасениями. А причина для этого была простая Анна, сидящая сзади меня и без паузы зудящая о том, что мы попусту тратим время.
Вот как ей объяснить, что это не трата времени, и что, потратив жалкий час, мы узнаем, кто нам противостоит или хотя бы исключим несколько теорий. Вряд ли для аудитора этот час что-то решит.
Во всяком случае, я думал так. Анна явно была иного мнения. Но это неважно уже все решено и все делается.
Мы вылетели на заснеженный холм и я резко сбросил скорость, а затем и остановил гравицикл.
Даже отсюда мне было видно, что на том месте, где я и видел Тэкса в последний раз, что-то лежит. Что-то, очень напоминающее своими размерами и очертанием человеческое тело.
Будь здесь. Не глуши гравицикл, приказал я Анне и спрыгнул с машины в снег.
Мороз усилился, ветер был неимоверно холодный, но я мало обращал внимания на выверты природы. Разве что снег под ногами хрустел так, что мне казалось, будто мои шаги слышит вся округа. С каждым шагом я проваливался в снег чуть ли не по колено, однако продолжал упрямо переть вперед.
До Тэкса оставалось всего несколько метров, но их я преодолел очень медленно. Тело Тэкса лежало там, где я его и оставил. Вот только выглядело оно совершенноиначе.
Иначе в том плане, что исчезла одежда, а вместе с ней и кожа. Передо мной было освежеванное тело. Точь в точь такое же, как и там, на дереве.
Я, наконец, добрался до покойника и стоял прямо над ним.
Тело лежало на животе и я, преодолевая брезгливость и рвотные позывы, вызванные увиденным, заставил себя присесть, перевернуть его. Это оказалось делом трудным труп успел закоченеть настолько, что мне казалось, словно бы я ворочаю какое-то бревно. Но все же мне удалось задуманное, тело я перевернул.
И тут же пришлось схватиться за рот и отвести взгляд в сторону.
У трупа не было глаз. Пустые глазницы, и все! И явно глаза не птицы выклевали и не животные вырвали. Глаза были очень аккуратно вырезаны, вытащены. Кожу также сняли очень профессионально. Уверен, что даже я волков не так уж хорошо свежую. Здесь потрудился истинный профессионал своего дела. Пока неизвестный.
Впрочем, догадки, кто именно этот «неизвестный», у меня уже были. И проверить их не составляло труда.
Итак, подводя итог: на Толяныча и Кийко напал не Тэкс. Именно Тэкс, самый настоящий и всамделишный сейчас лежит мертвым возле моих ног. И его данные уже давно скопированы на мой чип. Тэкса освежевал тот же противник, что и Литвина тут даже обсуждать нечего.
Причем, как мне кажется, кожа снималась не просто так. Похоже, ее использовали в качестве маскировки. Причем весьма удачно, раз Толяныч на последнем вздохе мне назвал имя Тэкса. Значит, сам был твердо уверен, что их атаковал именно законник. И вообще, ничего в противнике не показалось Толянычу странным Тэкс и Тэкс.
Я уверен, что обычный человек я, Анна, Толяныч, Айден, Кузьма или любой другой колонист не смогут выглядеть как некто, чью шкуру напялят. Это ж чушь! Но факты, как говорится, на лицо.