Нынешняя она жила в быстром чтобы не сказать стремительном, времени, чреватом неожиданными переменами и насыщенном множеством разнообразных событий. А вот Лиза Берг, напротив, существовала в потоке медленного времени. Она родилась и выросла в Советском Союзе, где и вообще-то мало что происходит, если человек не совершает уж очень резких движений. Школа, институт, служба. Пара мужчин за добрый десяток лет. Квартира в старом доме, перспектива выйти замуж за коллегу и, возможно, через год-два купить машину. Еще можно было построить дачу. Такая вот колея!
А у Елизаветы Браге вся жизнь и того проще: всех дел летать и стрелять. И всех изменений в плавном ее, этой жизни, течении, что муж ушел к другой, но вместо него образовался любовник. Одна подруга, пара мужчин и служба, которая, если не считать экстрима, типа полетов в пурге или боя с противником, такая же скучная рутина, как и работа в совершенно секретном научном институте, занимавшемся всякой заумью, вроде параллельных вселенных и путешествий во времени.
Однако та Лиза, которая обо всем этом думала, попыхивая дорогущей кубинской сигарой в каюте шеф-пилота «Звезды Севера», жила совсем в другом мире. В другом времени, в иной судьбе. Она, не вдаваясь в ненужные подробности, за неполных три года успела сменить сколько-то там любовников и любовниц, кто ж их всех считал? побывать во множестве экзотических стран, найти сокровище Яруба и сокровище Лемурии, поучаствовать в двух захватывающих дух экспедициях и одной войне, в которой ей пришлось командовать и крейсером, и авианосной группой. Хватило бы и на две жизни! Ну, она, похоже, и живет теперь за двоих. И вот новый вызов. Вернее, два. Две проблемы, и обе надо решать.
«Не было печали Так кажется?»
Обдумывая ситуацию так и эдак, Лиза не заметила, как докурила сигару, а это, как ни крути, хороших два часа с минутами.
«Счастливые часов не наблюдают! Да уж!»
И в этот момент, словно только того и дожидался, в каюту вошел Рощин.
Так, так! сказал он, подходя к Лизе. Что случилось на этот раз?
Мысли читаешь?
Нет, но, если надо, научусь. Итак?
Как? напыжилась Лиза.
Лиза, успокаивающе поднял руку полковник, ради бога! Давай без сцен, ты же не гимназистка какая-нибудь, прости господи!
Ладно! тяжело вздохнула Лиза. Ты прав, а я нет. Извини!
Извиняю, кивнул Рощин. Переходи к сути!
Прочти это, кивнула Лиза на документы, все еще лежавшие на столе.
Красивые! прокомментировал полковник и взял в руки первое из двух писем. Бумага хорошая, оценил он, тушь, каллиграфия Могу я поинтересоваться, что это и откуда взялось?
Райт передал, объяснила Лиза. А ему эти документы вручили в посольстве Республики в Тулуаре[2].
Ну-ну Рощин взглянул коротко на Лизу и стал читать документ.
Весьма! отметил, завершив чтение. Второе письмо в том же духе?
И да, и нет! покачала головой Лиза. Прочти!
Ну-ну, Рощин покачал головой, но спорить не стал. Взял бумагу, просмотрел текст.
Советуешься или ставишь в известность? он вернул второй документ на место и, присев на край стола, достал портсигар.
Советуюсь.
Что ж, тогда начнем с проблем, предложил Рощин, закуривая.
Давай, снова вздохнула Лиза, предполагая, разумеется, о чем он станет говорить.
Я с тобой поехать не смогу.
Знаю.
Знаешь, конечно, но должен же я сказать?
Сказал, кивнула Лиза.
Ясный перец, что его никто не отпустит, да и ей, на самом деле, могут запросто «перекрыть кислород».
Будет скандал, пыхнул папиросой Рощин.
Да уж, представляю! Коньяка хочешь?
Хочу! кивнул полковник. Сиди! остановил он Лизу, хотевшую было встать и принести им обоим коньяку. Я сам налью.
Могут случиться неприятности, предупредил, уже достигнув поставца. Великий князь точно взбеленится. О твоих, флотских, и говорить нечего. Кое у кого пар из ушей пойдет.
Догадываюсь, в третий раз тяжело вздохнула Лиза.
Значит, все уже обдумала.
Десять раз и во всех комбинациях.
Ну, тогда излагай свои резоны! предложил Рощин, возвращаясь с двумя бокалами.
Нечего излагать, пожала плечами Лиза. Тебя не отпустят, это факт. Но мы, Вадим, люди служивые, нам и в любом случае покой может только сниться. Меня призовут или тебя в бой пошлют
А ведь тебе это нравится! вдруг улыбнулся Рощин. И как я этого сразу не понял? Ты же их всех уешь одним своим согласием!
Не стану врать, призналась Лиза. Я обиделась! И насрать, права я или нет! Меня оскорбили, разве нет?!
Тебя оскорбили, согласился Рощин. И теперь доктор Рэтлиф дает тебе отличный шанс поквитаться.
Значит, ты не будешь против?
Значит, ты уже все решила?
Нет, покачала головой Лиза, в том-то и дело, что ничего я не решила! Но знаешь, Вадим, у них адмиралы носят эполеты. Представь, я в эполетах и вся в золотом шитье!
Звучит захватывающе!
А выглядит, наверно, еще лучше!
Часть I
Дороги, которые мы выбираем
Глава 1
О, фортуна!
Март 1933 года
1. Шлиссельбург, Себерия, двадцать третье марта 1933 года
«Вернулась я на родину»
Вот черт знает что! Ведь, если правду сказать, никакая ей это не родина. Ни разу и нигде. Лиза родилась в Ленинграде, в СССР, а это совсем даже наоборот: Шлиссельбург, Себерия и далее везде. Но стоило сойти по трапу на потрескавшийся бетон Самсоновского поля, оказалось все-таки родина. И от этого уже никуда не денешься. Родина она родина и есть, ни с чем не спутаешь!
И дым отечества нам сладок и приятен! сказала вслух, вдыхая сырой воздух Приладожья, пахнущий печным дымом и весной.
Красивые стихи, отметил Рощин. Кто написал?
А бог его знает! пожала плечами Лиза. Где-то слышала
Ну да! Как же! Слышала она! В школе учила. «Горе от ума» называются. Но вот беда, Грибоедов в Себерии попросту не родился. Хотя, может быть, и родился, но стихов не писал? Или родился и писал, но не в Себерии, а в Киеве? Тоже реалистично. Другой мир, другие поэты. Удивлять должно не это, а то, что совпадений, на самом деле, гораздо больше, чем различий.
Не помнишь и не надо, не принципиально! бросил Рощин и показал рукой куда-то в сторону. Смотри-ка лучше, какие люди нас встречают!
Лиза посмотрела, и на сердце стало еще лучше, хотя, казалось бы, куда больше-то?! И так через край! Но с другой стороны, от Надежды и Клавдии она, допустим, ничего другого и не ожидала. Могла предположить присутствие Полины, если та не на дежурстве. Но Петр и Григорий? Бывший муж и единоутробный изверг? Согласитесь, это уже перебор!
А ты, оказывается, популярна! заметила Мария, ей все было внове, и все незнакомцы. Или это полковника так встречают?
С Машей Лиза сошлась на удивление хорошо. Словно всю жизнь ее знала. Со школы или еще как.
Да нет! улыбнулась, взглянув на новую подругу. Рощина вон те встречают, моторизованные!
И она кивком показала, кто и где. Там около выстроившихся в ряд трехосных легкобронированных вездеходов «Кокорев-Кирасир» плотной группой стояли офицеры в коротких кожаных куртках на меху, как у авиаторов, и в пилотках вместо фуражек.
Да нет! улыбнулась, взглянув на новую подругу. Рощина вон те встречают, моторизованные!
И она кивком показала, кто и где. Там около выстроившихся в ряд трехосных легкобронированных вездеходов «Кокорев-Кирасир» плотной группой стояли офицеры в коротких кожаных куртках на меху, как у авиаторов, и в пилотках вместо фуражек.
Господа пластуны, прокомментировала Лиза и обернулась к Рощину.
Ступай, Рощин! сказала она, предвкушая его реакцию на ее сюрприз. Пообщайся! Или знаешь что, устрой мальчишник! Можно даже с девками!
Мальчишник? переспросил озадаченный полковник. С девками?
Рощин, ты что, передумал на мне жениться? подняла она тщательно выщипанную бровь-ниточку.
А когда свадьба? переходя на деловой тон, спросил ее «суженый, ряженый».
«А удар-то ты, Вадик, пропустил! Не ожидал такого поворота, разве нет?»
Через неделю, строго сообщила Лиза, считая с сегодняшнего дня.
Принято, кивнул Рощин. Надеюсь, брак церковный?
Давай пока обойдемся гражданским, охладила его пыл Лиза. Я могу попросить дядю Андрея То есть адмирала Борецкого, разумеется. Он хоть и сукин сын, но брак зарегистрировать все еще способен. Адмирал Кондратьев вот тоже, или Марков
Как иногда бывает, Лиза сначала ляпнула, подумала потом. И сама себе удивилась. Что именно она имела в виду, упомянув адмиралов Кондратьева и Маркова? То, что они, как и ее двоюродный дедушка, барбосы паршивые и кобели драные, или то, что, являясь адмиралами Флота, имеют право объявить двух разнополых старших офицеров мужем и женой? Но вот про гражданский брак она сказала обдуманно. Имелись у Лизы резоны на этот счет, и достаточно серьезные притом.
Хорошо, не стал спорить с ней Рощин, но с одним условием. Через год, считая с сегодняшнего дня, пойдешь со мною под венец с исполнением всех обрядов.
«Все обряды? Круто замешиваешь, полковник! Но, сказав А, приходится соглашаться и на Б».
Впрочем, оставить последнее слово за Рощиным она не могла ни при каких обстоятельствах.
А если залечу? прищурилась Лиза, полагавшая, однако, что вряд ли забеременеет, раз до сих пор ни разу не получилось.
Если залетишь, то раньше! пожал плечами полковник. Ублюдков плодить не станем. Согласна?
По рукам! Иди уж! улыбнулась все еще «топтавшемуся» подле нее Рощину. Мы тоже гульнем! Не против?
Ни в чем себе не отказывай, дорогая! улыбнулся в ответ полковник.
Вообще-то это моя реплика!
Но я сказал первым!
Бог с тобой, Рощин! махнула она рукой. Бери, не жалко. А мне надо привыкать уступать
Тренируйся! усмехнулся полковник и, отвесив дамам поклон, пошел к сослуживцам.
Увидимся утром! крикнул он, оглянувшись. Не скучай!
Не дождешься! крикнула в ответ Лиза, доподлинно зная, что в отношениях с Паганелем ей в свое время именно этого и не хватало.
Легкость, порождаемая равенством, вот как называется это чувство!
Ну, что, Маша, пойдем-ка и мы, что ли! А то, поди, заждались нас уже! Намерзлись бедные!
Полторы сотни метров до «красной линии» она прошла, как манекенщица на подиуме. Легко, стильно, под ритмичное постукивание высоких каблуков. Победительно, как выражались поэты прошлого: ни разу не сомневаясь в себе, своей внешности и замечательной способности сводить с ума всех подряд, не делая различий по полу, возрасту и вероисповеданию. Даже странно было, как мог кто-нибудь ее не любить, тем более ненавидеть! Но о тех, кто ее терпеть не мог или не хотел, она себе сейчас думать запретила.
«Наслаждайся моментом, милая!» приказала она себе, и, что характерно, сегодня это получалось у нее без заминки, точно так же, как и с походкой: легко, непринужденно.