утонул лебединого тела
щекотал непослушных ресниц
пробежал незаметных часов
шелестел заоконной листвы
тише мыши и выше крыши
тише мыши и выше крыши
улетел моей головы
Александр Левин. «Больше жизни и ярче брызни» 45.
В следующем тексте слово было может быть понято и как глагол, и как краткое прилагательное, и как существительное:
человеческое тело
не расходится как мыло
в напомаженной воде
оно никогда не бывает было
оно всегда сейчас и где
Мария Степанова. «человеческое тело» / «Война зверей и животных» 46.
А в тексте Николая Голя слово были как существительное и как глагол вполне могут меняться местами в восприятии читателя:
Высокое искусство романтизма
не жаловало низменных примет.
Какие были, черт возьми их, были!
Какой вскипал и разгорался пыл!
Все знают обокрали и побили.
Романтик говорит, что прокутил.
Николай Голь. «Романтизм» 47.
Синкретичное имя как результат обратного словообразования
Многие поэты извлекают синкретическое имя или непосредственно существительное из совокупности современного прилагательного и древнего имени, застывшего в идиомах, наречиях, безличных предикативах. В стихах появляются разные падежные формы существительных пусто ( попусту), поздно ( допоздна), светло и светла ( засветло), темно ( затемно), давно ( издавна), сухо ( досуха, насухо, посуху) и т. п.:
Всё блажь ночей, причуда их, загадка.
До слабого рассветного поздна
творится, при мерцании огарка,
печальное признание письма.
Белла Ахмадулина. «Глубокий обморок» 48 ;
подарю тебе солнце и звезды
и старый сундук
где хранится прекрасное поздно
и золотое вдруг
Давид Паташинский. «мое дорогое» 49 ;
Заветный дом светло замрожено
От крыши тень крылом. Стучу в светло
перепелом там ждут меня давно
Ноэтоневозметоневозмо!..................
На дверь и стены зырит как в трюмо
и там я сам портрет и натюрмо
Генрих Сапгир. «Бутырская тюрьма в мороз» / «Генрих Буфарёв. Терцихи» 50 ;
Бумага стерпит и не то. Позор забудется под утро.
Заснет, согнувшись у стола, печальный кукольник забав.
Сложилось в землю шапито. Луна, забытая, как кукла,
плеснет хрустального светла, дорогу солнцу угадав.
Давид Паташинский. «Бумага стерпит, люди нет. Еды осталось на неделю» 51 ;
Лишь ты вздохнешь украдкой
С чужого высока
В ответ на чуждый стон.
Сергей Вольф. «Остаточная грусть» 52.
В подобных, достаточно многочисленных случаях обратного словообразования (редеривации) невозможно и не нужно искать единственную мотивирующую основу неологизма, воспроизводящего древнее синкретичное имя. Авторское преобразование формы не просто происходит на фоне всей парадигмы, хотя бы и дефектной, но и восполняет эту парадигму. Поэты частично достраивают разрушенные парадигмы, осколки которых сохранились только в наречиях:
Нельзя разрушать искусство,
душе пустотой грозя!
Тогда покажите пусто
и дайте мне что нельзя!
Михаил Яснов. «Памяти Олега Григорьева» 53 ;
Сад стоит ногами на кровати веки стиснув, руки на перильца,
Одеялко на потлевшей вате в тесную решетку утекло.
Никуда не дернуться дитяте обмершего града-погорельца,
Никому не отольется в злате вечное повапленное тло.
Олег Юрьев. «Песня» 54 ;
Олег Юрьев. «Песня» 54 ;
Костер сгорел дотла, и тло
хранило ровное тепло.
Сквозь тонкий куполок тепла
роса осенняя текла.
Михаил Дидусенко. «Костер сгорел дотла, и тло» 55 ;
всё из каменного пара, всё из ртутного стекла
нерушимое упало, пылью музыка всплыла, вся
из дышащего тела, из эфирных кристаллид вся
свернулась и истлела, только музыка стоит, вся
из тучного металла, вся
из выпуклого тла
содрогнулась и упала, только музыка: ла ла
Олег Юрьев. «всё из каменного пара, всё из ртутного стекла» 56 ;
Синеет тьма над городом моим,
спокоен вечер, небо звездно,
ушел домой усталый элоим
настало поздно.
Давид Паташинский. «Вели меня поднять над мостовой» 57 ;
Из губы прокушенной сочится
розоватым мартовским светлом
алый рыбий глаз растенья-птицы,
вдвое увеличенный стеклом
Валентин Бобрецов. «Белый голубь свежести не первой» 58 ;
На высоком моральном холме
мелкотравчатый выткан узор:
тут гвоздичка, там папороть нежный,
здесь торшер окружает светлóм
исторически-алые мальвы
Линор Горалик. «На высоком моральном холме» 59 ;
Солнечные капли часов,
звездные секунды светла,
черные, оранжевые,
догорят дотла.
Давид Паташинский. «Сладкое вино тростника» 60 ;
Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея,
ее светла сторожевая, еще, еще как я умею,
но вот сегодня не могу, как кровь на утреннем снегу,
как солнце в мясе переплета бескнижных, страшных облаков,
как глаза выпитая сота, как перекрестие полета,
как судорожно звал кого-то из комнаты для стариков.
Давид Паташинский. «Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея» 61 ;
Три кресла, стол, диван за ловлею рубина
участливо следят. И слышится в темне:
вдруг вымыслом своим, и только, ты любима?
довольно ли с тебя? не страшно ли тебе?
Белла Ахмадулина. «Дворец» 62 ;
Отчего ты только створочка,
а не целое окно,
отчего ты только шторочка,
а не целое темно?
Игорь Булатовский. «Скворушка» 63 ;
В пустоте жилья
я привык к давну,
и не те же ль я
дни за хвост тяну?
Сергей Петров. «В пустоте жилья» 64 ;
В отношении бедности духа
Тот поэт, что взирает с высот
На непаханность чудного суха
Это, прямо сказать, идиот.
Константин Рябинов. «Рассказ» 65.
На прочтение безличного предикатива как краткого прилагательного может влиять порядок слов:
Там будто все время идет дождь
или снег. И время все темно.
И ты там никуда не идешь,
а все смотришь время в окно
Игорь Булатовский. «Там будто все время идет дождь» 66.
При обычном порядке слов во фразе всё время темно тоже, конечно, можно понимать слово темно как определение к слову время, но инерция восприятия сочетания всё время как обстоятельства, синонимичного наречию всегда (а именно такую функцию оно имеет в первой строке приведенного фрагмента), все же диктует, что темно безличный предикатив. Инверсия время всё темно существенно меняет восприятие.
В ряде случаев возникает вопрос: почему поэтам недостаточно тех признаковых существительных, которые имеются в общеупотребительном языке Ахмадулиной не подошло нормативное слово темнота, Яснову и Бобышеву пустота, Рябинову сухость, Волохонскому желтизна? Вероятно, причина здесь обнаруживается не только в производности (исторической вторичности) нормативных слов, но и в их словарной определенности, в самом факте фиксированного абстрактного значения, а также в том, что словарные существительные частично утратили живую связь с прилагательными. На эту мысль наводит словоформа светлом из стихов Бобрецова: автору понадобилось заменить исторически первичное непроизводное слово свет суффиксальным, содержащим элемент прилагательного. То есть поэтам понадобилось именно синкретичное обозначение предмета и признака.
Наиболее выразительны примеры синкретизма в таких контекстах, в которых нельзя однозначно определить часть речи.
Например, у Всеволода Некрасова:
За окном зима
Зеленая мгла
Сколько ты зима всего намела
Намела накрутила невпроворот
В комнате тепло
В окне стекло
Окно не окно
А прямо кино
Ничего не понятно
Всеволод Некрасов. «Ночью электричеству не спится» 67.
Строки В комнате тепло / В окне стекло позволяют видеть в слове тепло и безличный предикатив, и существительное (в параллелизме со словом стекло, если его воспринимать как существительное). Но слово стекло читается и как безличный глагол. Примечательно, что в этом тексте появляется сентенция Ничего не понятно.
У Владимира Строчкова в строке где темно в углу на фоне отчетливых существительных, образованных транспозицией безличных предикативов:
Ночью время тихое
тюкает в стекло.
Сколько там натикало,
сколько натекло,
горстку ли накрапало,
налило с ведро,
чтобы там на краткое
набралось светло.
Тьма густеет, тянется,
вязнет на полу,
даже днем останется,
где темно в углу,
по полу, по стеночке
как там не тяни,
тенькая застенчиво,
стянется в тени
и темнит, и копится
лужицей темна,
сохнуть не торопится
тёмная стена;
а светло летучее,
веселящий газ,
с первой темной тучею
вытекает враз.
А пока по капельке
в тонкое окно,
в дом бессрочной каторгой
цедится темно,
и, пугаясь тиканья,
съёжилось тепло.
Ночи время дикое
тычется в стекло.
Владимир Строчков. «Ночью время тихое» 68.
У Игоря Булатовского в строке и цветно у нас темно слова цветно и темно могут читаться и как существительные-субъекты, и как краткие прилагательные-предикаты:
Хлоп и сложены давно
бабочкины маслобойки,
и цветно у нас темно
в тонком воздухе прослойки.
Кто там глубже ни вздохнёт,
все чешуйки перепишет,
останется лишь тот,
кто последних передышит.
Игорь Булатовский. «Ква?» 69.
Наличие в современном языке наречий типа досуха, затемно, попусту не является обязательным условием для преобразования наречия или безличного предикатива в существительное:
С близка глядя на животное,
Вдруг чувствую восторг
(Будто кончился срок)
Грива искрящейся кошки
Похожа на Нью-Йорк.
Елена Шварц. «Волосоведéние Vision» 70 ;
Агапе без эроса экое скучно
Наверное, это не для человека.
Безбожно-безножно, ненужно-недужно
ты стал мне духовной любовью-калекой
Марина Матвеева. «Love sapiens» 71 ;
Но к вечеру
в кастрюле тесто
Аби замешивала. Как
потом всю ночь в теплице кухни
под крышкой начиналось тесно!..
А волосинки на руках,
что сабли вспыхивали, тухли.
Санджар Янышев. «Аглая» 72.
Авторские полные прилагательные, образованные от существительных
Не менее интересным явлением воссоздания именного синкретизма является процесс, имеющий противоположную направленность. Если предыдущие примеры показывали разные пути и результаты ретроспективной субстантивации (деадъективации и деадвербиализации), то следующая группа примеров демонстрирует преобразование не признаковых, а предметных существительных в прилагательные. При этом трансформация осуществляется прибавлением к существительным адъективных флексий, но не суффиксов прилагательных:
Похожа на Нью-Йорк.
Елена Шварц. «Волосоведéние Vision» 70 ;
Агапе без эроса экое скучно
Наверное, это не для человека.
Безбожно-безножно, ненужно-недужно
ты стал мне духовной любовью-калекой
Марина Матвеева. «Love sapiens» 71 ;
Но к вечеру
в кастрюле тесто
Аби замешивала. Как
потом всю ночь в теплице кухни
под крышкой начиналось тесно!..
А волосинки на руках,