Для достижения аналогичного успеха на уровне армии использовались либо танковые дивизии, либо сводные моторизованные подразделения. Для 11-й армии таким подразделением стала «бригада Циглера». Уже 31 октября «бригада Циглера» пересекла и рубеж Саки Окречь, и Южнобережный рубеж, выйдя в тыл Приморской армии.
Одновременно с этим немецкие дивизии создавали свои отряды преследования: из состава 50-й пд «отряд ротмистра Бернарди», из соства 132-й пд «отряд майора Киршнера» и «усиленный разведбат 132-й пд», из состава 72-й пд «отряд Мартенса», «отряд майора Бааке» и «усиленный 3-й батальон 266 полка». Свои отряды создавали 22-я пд, 73-я пд и румынские части.
Румынские части двигались по направлению к Судаку, «отряд Бааке» прорывался по дороге Симферополь Алушта. Советские части, пытаясь задержаться на промежуточных рубежах, оказались рассечены на несколько частей.
Анализ документов, размещенных на портале «Память народа», позволяет сделать ряд достаточно важных выводов, не в полной мере отвечающих традиционному описанию событий:
1. Прорыв был осуществлен не на участке 9-го СК, а в двух точках: на левом и правом фланге Приморской армии.
2. Отступление войск осуществлялось не в инициативном, а в организованном порядке.
3. Руководство отступлением осуществляло Командование войсками Крыма (командующий вице-адмирал Левченко Г.И.).
4. Отступление осуществлялось не напрямую на Керчь и Севастополь, а с остановками на нескольких рубежах. Противника планировали задержать на рубеже Джанкой Айбары Фрайдорф, затем занять оборону на рубеже Саки Окречь (штаб в г. Карасубазар). Позади этого рубежа находился еще один, Южнобережный рубеж (штаб в г. Алушта).
5. Все намеченные для обороны рубежи были заняты войсковыми частями: Джанкойский 7-й обрмп и 276-я сд, Саки Окречь 421-я и 320-я сд (бывшая 1-я КДНО), Южнобережный 184-я сд (бывшая 4-я КДНО) и 48-я кд.
К сожалению, выбранная тактика отступления привела к негативным результатам. Попытки закрепиться на промежуточных рубежах, имеющих значительную протяженность, привели лишь к тому, что моторизованные «части преследования» противника, обходя советские заслоны, сумели выйти в тыл отступающим подразделениям РККА.
К сожалению, выбранная тактика отступления привела к негативным результатам. Попытки закрепиться на промежуточных рубежах, имеющих значительную протяженность, привели лишь к тому, что моторизованные «части преследования» противника, обходя советские заслоны, сумели выйти в тыл отступающим подразделениям РККА.
Приморская армия отступала до Симферополя более или менее компактно, однако в связи с тем, что армию оставило сначала командование, а и затем штаб, армия разделилась на несколько частей. Некоторые подразделения сумели прорваться в Севастополь напрямую (части 1, 2, 5 батальонов 7-й ОБрМП, саперный батальон 421-й сд, часть 383-го сп, остатки разведвательного батальона 172-й сд, включая танковую роту). Артиллерия и некоторые моторизованные части армии сумели проскочить на Алушту по дороге Симферополь Алушта до того момента, как ее перехватили части отряда преследования немецкой 72-й пд («отряд преследования майора Бааке»). 12 ноября 1942 года артиллерия была уже в Севастополе. 3 ноября в Севастополь прибыл командующий Приморской армией, 4 ноября прибыл штаб армии, 5 ноября прибыл армейский батальон связи.
Тылы и штабы дивизий Приморской армии попали в Севастополь только 58 ноября 1941 года окружным путем через горы, Группа полковника Глаголева (40-я и часть 42-й кд) вышла к Ялте по дороге через заповедник.
Противнику удалось 2.11.41 года прорвать фронт 421-й сд и начать движение на Алушту. 4 ноября 1941 года противник захватил Алушту, рассекая Южнобережный рубеж на две части. По одну сторону оказались остатки 1327-го сп 421-й сд и 262-й сп 184-й сд (командир полка-подполковник Г.А. Рубцов), по другую остальная часть 184-й сд, «конная группа генерал-майора Аверкина», 82-й саперный батальон, подразделения 116-го ОАД Черноморского флота. Приказ на отступление этих частей к Севастополю был подписан П.И. Батовым вечером 2.11.41 года, однако снова наблюдается запаздывание с доставкой приказов в части, ставшее роковым. На квитанции о получении стоит дата 04.11.41 года. К этому моменту 48-я кд и часть 184-й сд оказались отрезаны от Севастополя. По данным П.И. Батова, он отдал приказ 48-й кд об отходе через Алушту на Севастополь по радио в ночь со 2 на 3 ноября 1941 года. Двигавшиеся за 48-й кд полки 184-й сд имели приказ прорываться в Севастополь, а в случае невозможности переходить к партизанским действиям. 48-я кд (а точнее, конная группа Д.И. Аверкина в составе 6 легких кавполков) такого приказа не имела и должна была однозначно отходить на Севастополь.
Отступающие части советского 9-го СК преследовал «отряд Линдемана». На какое-то время противника удалось остановить силами 320-й сд, но через 3 дня ее фронт тоже оказался прорван. Планировалось остановить врага на Ак-Монайских позициях, но по непонятной причине один из полков 320-й сд (бывшая 1-я Крымская дивизия, командир дивизии полковник М.М. Шаповалов[63]) вовремя не занял оборону на Ак-Монайских позициях как раз в районе мостов через ров. Его командир не получил соответствующего приказа. Противник прорвался на Керченский полуостров.
К сожалению, этот период крымской истории сильно сфальсифицирован советской стороной. Далеко не всегда достоверными являются даже документы, составленные во время войны. Из рапорта военкома 48-й кавалерийской дивизии Попова Военному совету Кавказского фронта от 8 ноября 1942 г.: «Целый день 6-го ноября мы дрались и скакали от рубежа к рубежу. Последний рубеж в районе д. Куру-Узень мы удерживали до 16-го. К этому времени татары-предатели из д. Казанлы вывели нам в тыл автоматчиков, и создалось такое положение, при котором 68-й кавполк, прикрывающий дорогу Ускут-Карасубазар, оказался совершенно от нас отрезанным. Остальные части 62-й, 71-й и 147-й кавполк оказались в тактическом окружении. Единственный выход вел в лес через ущелье по реке Суат на г. Демерджи»[64].
Изучение первичных документов (как советских, так и немецких) по действиям «конной группы генерал-майора Д.И. Аверкина», в которую входила 48-я кавалерийская дивизия, дает совершенно иную информацию.
Генерал-майор Аверкин по радио получил приказ П.И. Батова в ночь на 4.11.41 г. отходить к Алуште, оказывая содействие 421-й сд, обороняющей дорогу Симферополь Алушта, затем эта дивизия должна была двигаться через Ялту на Балаклаву[65]. За ней пешим маршем следовали части 184-й сд. Однако, дивизия опоздала с выполнением приказа, и к 15 часам 4.11.41 г. противник, сломив сопротивление остатков 421-й сд подполковника Коченова, захватил Алушту, отсекая части, обороняющиеся в восточной части Южнобережного рубежа: конную группу генерала Аверкина (48-ю кд в полном составе, 147-й полк 40-й и два полка 42-й кд), а также часть 184-й стрелковой дивизии. Вечером 4.11.1941 г. и в ночь на 5.11.1941 г. советскими частями была предпринята попытка прорыва.
Противник указывает, что первыми прорывались части 294-го полка, затем попытку прорыва предприняли бойцы 297-го полка и 116-го берегового артиллерийского дивизиона ЧФ[66].
48-я кд (конная группа генерал-майора Д.И. Аверкина[67]) в прорыве участвовала достаточно ограниченно. Пленные из состава этого соединения противником не отмечены. Большая часть личного состава конной группы была пленена двумя большими группами.
Рапорт военкома 48-й кавалерийской дивизии Попова утверждает, что 68-й кп 48-й кд оказался в окружении, якобы из-за предательства татар, которые провели румын некими тайными тропами.
Журнал боевых действий румынского Горного корпуса полностью опровергает эти данные. Румынские моторизованные части преследования («отряд преследования Горного корпуса» и «усиленный 58-й разведывательный батальон») двигались исключительно по дорогам с твердым покрытием, и предательство здесь совершенно не при чем. Румыны двигались по дорогам, обозначенным на картах.
«Отряд преследования румынского Горного корпуса» двигался по дороге Карасубазар Ускут. 58-й румынский разведывательный батальон с приданными частями (пулеметный и два конных эскадрона), заперший части 68-го кавполка на горной дороге, двигался по шоссе со стороны Судака. Причем, по румынским данным, произошло это событие не 4 и не 5 ноября.
Лишь утром 6.11.41 румынский отряд получил приказ зачистить дорогу[68]. Таким образом, в плен попали 1120 человек[69]. Учитывая тот факт, что легкие кавалерийские полки 48-й кавдивизии, даже изначально не сильно многочисленные, на рассматриваемый момент имели не более 200300 сабель, то скорее всего речь идет о группе, состоящей из 68-го, 147-го, 151-го кавполков, действовавших отдельно от основного состава 48-й кд. Противник указывает, что из общего количества пленных захвачено всего 11 офицеров, относящихся к медицинскому и техническому персоналу.
К этому времени вторая группа, основные силы конной группы генерала Аверкина, уже полностью лишилась командования. В ОБД Мемориал содержатся трофейные документы отдела 1С (разведка) 22-й пехотной дивизии, в которых указывается, что практически весь личный состав «группы генерала Аверкина» был пленен восточнее Алушты. При этом вместе с личным составом остались лишь офицеры медицинской, ветеринарной и технической служб. Суммарно противник сообщает о пленении 7 тыс. человек, из них всего 29 офицеров (в основном из состава медицинской и ветеринарной служб).
А.В. Мокроусов отмечает появление Д.И. Аверкина у себя в штабе партизанского движения утром 6 ноября 1941 года.
Штаб 48-й кавдивизии и 211 человек из состава дивизии (в основном офицерский состав) оставили свой личный состав и ушли вверх по ущелью. Почти не имея продовольствия, восемь суток бродили по Караби-яйле и Тыркинским лесам. Зуйский и Колайский партизанские отряды принять их к себе отказались. Эта группа была выведена в расположение Ичкинского партизанского отряда секретарем Судакского РК ВКП(б) А.О. Османовым, который хорошо знал местность.
Из дневника И.Г. Генова: «13.11. Сегодня в 8.40 со стороны Верхнего Кокасана пришли две группы 172 командира и бойца. Это остатки 48 кавдивизии. Вид у всех ужасный: обросшие, оборванные, обмерзшие, легко одетые, плохо обутые, некоторые даже без оружия. Все голодные. Мы их отогрели, накормили, вооружили приняли, как братьев Ко мне пришло командование: начштаба полковник Лобов М.Т., полковой комиссар Попов Е.А., начальник политотдела майор Клеветов П.Е., врио нач. особого отдела ст. л-т Касьянов и командиры полков подполковник Городовиков Б.Б. и капитан Исаев Д.Ф. После переговоров Лобов, Попов и другие согласились остаться в моем районе. Распорядился всех обустроить еда, мука, одежда, шанцевый инструмент и перейти на Среднюю, где строить землянки»[70].