Начальник штаба Феодосийского отряда Е.П. Колодяжный отметил в своих воспоминаниях, что при вынужденном переходе в новый район в начале ноября 1941 г. отряд оставил (в Кизилташском монастыре) восьмимесячные запасы продуктов. Немецкие документы говорят о том, что никакого вынужденного перехода не было. И оставлены были не только запасы продовольствия.
«12.11.41 г. в районе Кизилташ (12 км южнее Старого Крыма) убиты 1 комиссар и 107 партизан. 56 партизан захвачены в плен. Село было подготовлено как центр партизанского движения. Оно состояло из нескольких домов, хижин, гостиницы и бедной церкви. Гостиница сожжена румынами. Захвачены 75 минометов (NB!), 200 винтовок, один румынский стальной шлем, множество амуниции. Большое количество оружия и боеприпасов уничтожено огнем. Найден расстрелянный румынский обер-ефрейтор»[104].
Рассматривая эту ситуацию, нужно признать, что организаторы партизанского движения допустили серьезный просчет. А.В. Мокроусов рассчитывал, что, как и во время Гражданской войны, партизаны будут удерживать под своим контролем целые районы, из которых партизаны будут совершать вылазки. Именно поэтому некоторые населенные пункты усиливались дзотами (как, например, с. Коуш, которое готовилось, как база отряда НКВД КрАССР).
Известный крымский историк Е.Б. Мельничук указывает: «Начальник ПР-IV И.М. Бортников от осведомителей из с. Коуш узнал, что в последние дни октября в селе была создана резервная база СНК Кр. АССР (непонятно, для чего и для кого предназначавшаяся. Е.М.). Бортников приказал командиру Ак-Шейхского отряда забрать все и использовать на нужды партизан, что и было исполнено. 2 ноября партизаны вывезли из Коуша девять грузовиков: муку, консервы, папиросы, вино, крой-кожу, мануфактуру, конфеты и т. д., но не успели забазировать. 3 ноября на лагерь напали немцы и уже успевшие организоваться в крупный отряд дезертиры-самооборонцы из Коуша, отобрали все запасы и вывезли обратно в Коуш, забрав по пути и стадо скота, принадлежавшее отряду»[105].
Анализируя немецкие и румынские документы, можно прийти к выводу, что эта ситуация в начале ноября 1941 г. была в принципе невозможна. 3-го ноября в Коуше не было не только «самооборонцев», но даже немецких частей, которые могли бы организовать эту пресловутую «самооборону». Безусловно, в условиях ослабления государственной власти неизбежно появляются группы мародеров и бандитов, которых, однако, при всем желании нельзя назвать «коллаборационистами». В случае с д. Коуш имела место другая ситуация.
В указанные даты мимо с. Коуш (ныне не сущ. с. Шелковичное), в 6 км. от него, еще отступали части Приморской армии, разгромившие немецкий «передовой отряд Мартенса» (противотанковый дивизион 72-й пд).
В указанные даты мимо с. Коуш (ныне не сущ. с. Шелковичное), в 6 км. от него, еще отступали части Приморской армии, разгромившие немецкий «передовой отряд Мартенса» (противотанковый дивизион 72-й пд).
Село Коуш было выбрано органами НКВД для создания базы отряда НКВД, для чего и завозились запасы. По донесению, сотрудники НКВД, охранявшие базу, 3.11.41 г. вступили в бой с «мародерами».
Приведу выдержку из одного документа: «Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов и проверка, проведенных на месте, свидетельствует о том, что утверждение о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и что большинство татар перешло на службу к врагу, являются необоснованным и политически вредным. Бывшее руководство центра партизанского движения (т.т. Мокроусов, Мартынов), вместо того, чтобы дать правильную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить подлую политику немецких оккупантов в отношении татарского населения, ошибочно утверждало, что большинство татар враждебно относится к партизанам, неправильно и даже вредно ориентировало руководителей отрядов в этом вопросе В деревне Коуш, группа партизан, бывшего четвертого района, в пьяном виде устроила погром, не разбираясь, кто свои, а кто враги. Грабеж продовольственных баз фашистами расценивали как мародерство со стороны местного населения, любого попавшего в лес гражданина расстреливали»[106]. Комментарии, как говорится, излишни.
Продовольствие завозилось в те населенные пункты, которые планировалось удерживать партизанскими соединениями. Но как показала практика, эта война была иной. Противник после захвата повел зачистку территории, и часть баз была захвачена противником.
Захват противником 75 ротных 50-мм минометов в бывшем монастыре Кизил-Таш и обнаружение большого количества минометных боеприпасов (без минометов) говорит о том, что вооружение и боезапас не успели перераспределить по отрядам.
В процессе прочеса в этом же районе, 18 ноября 1941 г. румынами был обнаружен партизанский склад продовольствия партизанского отряда[107], сформированного из 14-го истребительного отряда (командир В.М. Андреев, бывший директор санатория).
ПР-II частично сохранил свои базы, с единственным исключением: были утрачены отары скота, якобы угнанные бойцами трех вновь созданных отрядов, однако противник (22-я пд) отмечает захват большого количества скота (12 тыс. голов) в районе между Алуштой и Судаком.
2-й батальон 297-го СП (184-й сд) в ходе боя с частями немецкой 22-й пд и румынской 8 КавБр, двигаясь по дороге Карасубазар Ускут, случайно вышел к базе Ичкинского отряда и вывел в этот район противника.
ПР-III частично утратил свои базы, которые оказались на пути отступающих советских войск, испытывающих дефицит продовольствия. Симферопольские отряды 1 и 2 имели запасы на кордонах Аспорт и Тарьер, которые располагались на дороге Саблы Алушта Ялта. Через эти кордоны отступали части Приморской армии, уже трое суток не получавшие продовольствия.
Часть запасов была захвачена 7 ОБр МП (о чем упоминает в своих воспоминаниях Е.И. Жидилов). Остатки достались немецкому 3-му батальону 266-го полка 72-й пд, который осуществлял преследование отходящих частей 7 бригады. Но как это ни странно звучит, часть продовольствия в этом районе сохранилась до весны 1942 года, его просто «потеряли» из-за того, что в лес вышли «не те люди». Весной эта часть продовольствия была обнаружена немцами и уничтожена. Это произошло в тот момент, когда партизаны отчаянно голодали и буквально умирали от голода после тяжелейшей зимы.
ПР-IV так же частично утратил свои базы по той же причине. 1520 человек базировщиков Красноперекопского отряда находились на «перевале» отряда в с. Пычки[108] Бахчисарайского района. После боя Приморской армии с «группой преследования Мартенса» в районе деревень Шуры[109] и Бия Сала[110] «базировщики» вызвались быть проводниками у отряда 31-го сп 25-й сд бросив подготовленные базы продовольствие и имущество, завезенные в октябре на «перевал». Продовольствие было реквизировано отступающими частями 95-й и 172-й сд во время отдыха бойцов дивизии в д. Бия Сала.
С базами Лариндорфского отряда произошла та же история: 23 «базировщика» во главе с командиром отряда В.П. Яровым находились на «перевале» в д. Карло Куйбышевского района. Продовольствие было использовано частями Приморской армии. Через перевал прорывалось основное ядро Приморской армии (остатки 25-й и 95-й сд). Базировщики ушли вместе с отступающими войсками.
Базы Фрайдорфского отряда в районе д. Мангуш еще раньше оказались на пути отступления Приморской армии, снабжение которой прекратилось уже 28.10.41 г. К примеру, в журнале боевых действий 95 сд указано, «бойцы обгоняли отступающие колонны, разбирали ульи, брали мед, тем и питались». В воспоминаниях бойцов 95-й и 25-й сд встречаются упоминания о том, что питание некоторых частей удалось организовать только благодаря продовольствию, обнаруженному в лесу.
ПР-V
Большая часть баз этого района оказалась в зоне боевых действий. 6.11.41 г. в связи с отходом роты 3-го полка морской пехоты, д. Черкез-Кермен вместе с базовым партизанским лагерем и запасами продовольствия оказались захвачены немецкими войсками (50-я пд). Эти данные подтверждаются ЖБД 50-й пд, который указывает, что в деревне захвачены большие запасы продовольствия.
Донесение отдела 1 С штаба 50-й пд: «18.11.41 г. Разведывательный батальон 150 (50-я пд) захватил группу партизан в районе г. Эли-Бурун, захвачены 4 винтовки 1 пулемет. Расстреляна связная партизан Анна Городовая из Любимовки 1909 года рождения и 4 партизана, охранявших склад с продовольствием»[111].
Протокол допроса партизан показывает, что никто из них не выдал расположения остальных складов. Их расстреляли тут же, у выхода древней дороги из долины Кара-Коба на плато. Приговор, подписанный ротмистром Бернарди, командиром немецкого разведбата, был составлен задним числом. Несколько лет назад вешние воды вымыли пять костяков в том месте, где некогда находился партизанский склад. Только один из костяков был в форме, остальные в гражданском. Не зная этой истории, поисковики СОПО «Долг» похоронили их как «безвестных защитников Севастополя».
Е.Б. Мельничук утверждает, что база в районе села Ай-Тодор была разграблена местными жителями сел Ай-Тодор и Уппа, которые участвовали в ее закладке[112]. Это не совсем так. Из документов 50-й пд: «В районе Ай-Тодор 28.11.41 г. выявлена партизанская группа местных жителей. Выяснилось следующее: утром 5.11.41 г. в село прибыл комиссар Шумилин, который собрал 17-летних юношей: татар и русских и увел в лес. Численность отряда 30 человек. У комиссара пистолет и полуавтоматическая винтовка, у остальных винтовки и по 60 патронов, 15 гранат и 1 ручной пулемет. К отряду присоединились два солдата и местный житель Сеит Асан Мемет Месторасположение отряда выясняется, уничтожена случайно найденная база партизан, на которой находились минометные мины и артиллерийские снаряды»[113]. Немцам удалось ликвидировать отряд только в декабре 1941 г., когда был пойман С.А. Мемет, пришедший в Шули за продуктами[114].
Выводы: Обобщая имеющуюся информацию, можно прийти к выводу, что причины утраты баз и невыхода части личного состава в партизанские отряды совершенно иные, нежели принято указывать. Основных причин две:
плохая организация закладки баз
влияние боевых действий
Вопрос продовольственных баз для крымских партизан являлся исключительно важным. К сожалению, следует признать, что его решение было выполнено не лучшим образом. Как пишет в своей докладной записке один из руководителей партизанского движения Сметанин: «Количество заготовленных продуктов вообще было на 34 месяца, а при условии потери баз продовольственное положение стало крайне напряженным, даже в феврале 1942 г., причем оставшиеся продукты расходовались в отрядах бессистемно и без учета (отряды 3-го района и Евпаторийский отряд).