Очень приятно!
Харатьян шагнул навстречу, и мы пожали друг другу руки. Ингу он приветствовал аналогичным образом, слегка сжав её ладошку.
Жаль, что не удастся познакомиться поближе, сказал я, нам ещё нужно к пяти часам успеть на Ярославский вокзал.
Куда это вы собрались, в Ярославль, что ли? как бы с ленцой интересуется Ростоцкий.
В Лесном сегодня выступает группа «Високосное лето», говорят, последний концерт, после которого группа прикажет долго жить.
Эх, а можно с вами? сделал умоляющее лицо Харатьян.
Так у тебя же встреча.
Я кивнул в сторону Ростоцкого. Тот махнул рукой:
У нас разговор, в общем-то, на пять минут, я просто хотел Дмитрию показать твой сценарий. На, держи, почитай на досуге, только не потеряй, пока в этот в Лесной катаешься.
Обещаю, буду хранить как зеницу ока!
Ну тогда бегите, а то и впрямь опоздаете.
На вокзале мы оказались за четверть часа до отправления электрички. По пути я успел просветить Харатьяна, что вход на мероприятие будет осуществляться по билетам в виде таких вот первомайских открыток.
Ничего, если не удастся купить как-нибудь пролезу, самоуверенно пообещал Дима.
В электричку и впрямь набилось полно молодёжи, по виду большинство студенты. Причём как минимум половина без билетов, и контролёры, зашедшие в наш первый вагон, где народ не только сидел, но и стоял, тут же принялись обилечивать.
Пока ехали за это время нас с Харатьяном успели узнать, и на какое-то время мы оказались в эпицентре внимания примерно половины вагона. К счастью, порвать на сувениры не успели, так как электричка остановилась, и нас с другими пассажирами вынесло на платформу «Лесная». На краю платформы располагался стенд с расписанием движения пригородных поездов. Действительно, последняя электричка на Москву проходила в 22.05.
Тем временем вся толпа ломанулась в сторону посёлка, и наша троица следом. До выстроенного в стиле сталинского ампира Дома культуры с колоннами на входе и лепниной сверху идти оказалось тоже недолго. Здесь на входе в зал меломанов встречали двое крепких ребят, которые надрывали открытки и в таком виде возвращали их владельцам. Тут-то Харатьян и занервничал, так как кассы были закрыты, а никто поблизости открыток не продавал. Видно, всё было заранее распродано по своим ещё в Москве. Вообще непонятно, как в госучреждении по каким-то открыткам проводится полуподпольный концерт.
Ребята, давайте я вам заплачу, а? обратился он в отчаянии к одному из контролёров.
Иди-иди, буркнул тот в ответ, тут или с билетом или от ворот поворот.
Иди-иди, буркнул тот в ответ, тут или с билетом или от ворот поворот.
Это ж артист Дмитрий Харатьян, вступился за спутника.
И чё? Хоть Юрий Никулин без билета пускать запрещено Ты-то будешь проходить? Если нет не мешай людям.
Мы отошли в сторону. Как-то не хотелось бросать Харатьяна в одиночестве и расстроенных чувствах. Какая-то патовая ситуация.
Бли-и-ин Чё ж делать-то?
Дима оглядывался по сторонам, словно бы пытаясь разыскать взглядом кого-то, кто сможет продать ему билет. И такой человек нашёлся, вернее, не человек, а спекулянт парень с утиной физиономией и в клетчатой кепке.
Ребята, лишний билетик есть, возьмёте?
Почём, обрадованно поинтересовался Дима.
Червонец.
Улыбка медленно сползла с лица нашего спутника.
Слушай. Ну поимей совесть, ну хотя бы за семь давай
Не, червонец, мотнул тот головой. Если не хотите я другого покупателя найду, тут много таких безбилетников.
Бли-и-ин, снова протянул Харатьян, у меня только восемь рублей осталось.
Я вздохнул и сунул руку в карман.
Давай свой билет.
И тут же передал открытку Дмитрию. Тот захлопал глазами, потом промямлил и тоже полез в карман:
Слушай, вот, у меня есть восемь рублей, мелочь я на проезд оставлю
Так, ты давай свои восемь рублей придержи, они тебе ещё пригодятся. А я, Мить, могу себе позволить провести на концерт актёра, который исполнил главную роль в фильме по моей книге. Всё, пошли, а то уже скоро мероприятие начнётся.
В зале все сидячие места оказались заняты, так что нам пришлось притулиться возле стены, но хотя бы мы оказались недалеко от сцены. Слава Богу, в этой толкотне и полусумраке при довольно слабом освещении нам удалось остаться неузнанными. На сцене стояли инструменты: гитара, бас-гитара, клавишные и ударная установка.
«Високосное лето»! заорал кто-то в зале. Дава-а-ай!
Впрочем, никто крикуна особо не поддержал.
Свет в зале начал гаснуть лишь двадцать минут восьмого, причём погас он полностью, даже на сцене не было ни видно ни зги. В зале послышался свист, кто-то опять заорал: «Високосное лето», затем со стороны сцены послышись сначала звук падения чего-то тяжёлого, а затем кто-то негромко выругался. Ещё полминуты спустя раздался звук электрооргана, в который начала медленно вплетаться электрогитара. Постепенно огни рампы над сценой начали светлеть, и вскоре авансцена осветилась красным, зелёным, жёлтым и голубым. Теперь-то можно было разглядеть участников квартета. Кутикова с бас-гитарой я узнал сразу, Ефремов за барабанами тоже вроде узнавался. То, что за клавишными Крис Кельми мне уже заранее рассказали в электричке, в целом же прибалт почему-то ещё не очень сильно походил на себя середины 80-х. Про то, что вон тот бородатый и патлатый гитарист Александр Ситковецкий, мне тоже рассказали. Как и про вокалиста Владимира Варгана.
Первые минут сорок шла арт-роковая песенная программа, состоящая из песен «На продажу», «Доверься медленной реке», «Повелитель снов», «Ослепший художник», «Свиньи рвутся в бой», «Колдун крадет стеклянных лебедей» В один из моментов Кельми скрылся за кулисами, а минуту спустя появился в чёрном, обтягивающем костюме, на который флюоресцентной краской был нанесен трафарет скелета. Публика пришла в неописуемый восторг, у меня же этот перформанс вызвал лишь улыбку.
Если будем ставить своё шоу, то я уж построюсь сделать что-то более зрелищное. До этого мы как-то не обращали особо внимания на эту сторону наших шоу, сделал всем одинаковые майки и хватит, считая, что наша музыка говорит сама за себя. Но ведь народ-то вон какой падкий на внешние эффекты, доходит до нас понемногу поветрие с Запада.
Я покосился на Ингу и Харатьяна. На их лицах застыло благоговейное выражение. Нет, надо точно сделать супершоу, естественно, не переступая границ цензуры. Никаких сатанинских ритуалов типа откусывания куриных голов и литров крови на сцене. Всё можно сделать куда как менее эпатажно, но вполне достойно.
Между тем первая часть концерта закончилась, и Ситковецкий объявил, что сейчас будет исполняться рок-опера «Прометей прикованный». Сзади появился серебристый занавес с молниями, видимо, символизирующими гнев Зевса. Ситковецкий внушительно, с легким театральным подвыванием начал:
Олимп в руках владыки-Зевса,
Зевс бог богов и бог людей,
Не ведает законов громовержец,
А непокорных в мир теней
Нетерпеливою рукою отправляет
Конца не будет мукам Прометея!
А ведь к спасенью был надежный путь
Кутиков изображал Богиню Ужасов, и от его воплей кровь стыла в жилах:
Прометей, от мук ты никуда не скроешься!
Прометей, от них тебе не убежать,
Но росой свободы ты тотчас умоешься,
Стоит тебе только тайну рассказать!
Честно признаюсь, слышал эту рок-оперу в той жизни один раз, и особого впечатления она на меня не произвела. Запомнил, что шла в районе получаса, и сейчас, где-то ближе к финалу, в зале неожиданно загорелся свет.
Честно признаюсь, слышал эту рок-оперу в той жизни один раз, и особого впечатления она на меня не произвела. Запомнил, что шла в районе получаса, и сейчас, где-то ближе к финалу, в зале неожиданно загорелся свет.
Внимание! Немедленно прекратили выступление! Всем организованно пройти на выход!
Это крикнул в мегафон милиционер с погонами майора, позади которого стояли ещё парочка стражей правопорядка. В то же время дверь запасного выхода открылась, и там виднелись ещё фигуры милиционеров. Музыка на сцене тут же заглохла, а в следующее мгновение все зрители, все несколько сотен человек с криками типа: «Атас, облава!» ломанулись к этому самому запасному выходу, словно бы прозвучало объявление о том, что зал заминирован. Нас потащило вместе со всеми, я только успел схватить Ингу за руку, надеясь, что Харатьяна как-нибудь не затопчут он мне был нужен ещё для второй части фильма. И ещё чтобы сценарий не потерял.
Оказавшись снаружи, я увидел, как меломаны буквально сминают оцепление, которое оказалось не готово к такому напору. Потащил Ингу дальше, в образовавшийся прорыв между растерявшимися людьми в форме. Конечно, можно было спокойно постоять в сторонке, подождать, пока с задержанными начнут разбираться. Но на фига оно мне надо? Поэтому мы предпочли вслед за всеми ломиться дальше в лес, пусть попробуют нас там выловить.
Так-то уже стемнело, а в лесу вообще практически ночь, только сполохи заката едва пробивались сквозь ветви деревьев. Мы остановились только минут через пять бега, я-то был ещё ничего, а вот раскрасневшаяся Инга слегка запыхалась. Я ещё раз возблагодарил её за предусмотрительность в туфлях она бы по лесу точно не побегала, пришлось бы вообще, чего доброго, нести её на руках.
Парень, тормознул я пробегавшего мимо чувака. Не подскажешь, станция в какой стороне?
Пфф Кажется, туда, махнул он рукой куда-то в ночь.
Ясно, пробормотал я, хотя толком так и не понял, куда двигаться.
Пошли просто хотя бы в примерном направлении, предложила Инга.
Мы и двинулись И почти тут же до моего слуха донёсся такой сладкий гудок локомотива!
Туда! опередив меня, махнула рукой направо Инга.
Не спеши, а то тут такие ветки в потёмках без глаз останешься, предупредил её я. Да и времени ещё час с лишним до последней электрички.
Тут же в голове закрутилась строчка из песни про сбежавшую электричку. Вот уж не хотелось бы остаться ночевать на платформе. Вроде и лето, но ночью всё равно холодает. А гостиница здесь вряд ли имеется, останется только стучаться к местным жителям в окна.
И между прочим, мы не одни будем такие, даже несмотря на гудок, кто-то всё равно заплутает и пропустит последнюю электричку. Так что лучше пусть и с соблюдением мер предосторожности, чтобы не выколоть глаз и не провалиться в какую-нибудь нору, но всё лучше поспешать. Я двигался первым, выставив перед собой руку, про себя молясь, чтобы не подвернуть ногу. До декабрьского чемпионат мира, конечно, ещё полно времени, хотя сборы ориентировано стартуют с начала ноября где-то в районе Владивостока, но можно просто подвернуть ногу, растянув связки, а можно её сломать. И тогда моя поездка в Японию накроется медным тазом.