На этот раз геройствовать не стал. Свистнула стрела, и японец, тихонько похрипывая, съехал по столбу крыльца на заплеванную землю.
Я удовлетворенно ухмыльнулся, жестом отдал команду убрать труп и осторожно заглянул в мутное окошко, в щель между рамой и занавеской. И даже не сразу поверил своим глазам
Глава 12
За стойкой трактира стоял грузный мужик в алой шелковой рубахе и жилетке. Обширная красная морда, хитрющие маленькие глазки, расчесанные на пробор волосы, стриженая борода, весь такой холеный и на измученного пленника японских оккупантов никак не похожий.
Но удивил меня не он. И даже не японские офицеры за столом с какими-то девицами с прожженными и пропитыми мордами. А удивило то, что за тем же столом в той же компании сидели Сидели русские. Кто в гражданском платье, но большинство в мундирах: чиновничьих, полицейских, судебного ведомства, а пара хмырей так вообще в армейской форме. Эти тоже на узников не смахивали, даже совсем наоборот имели вполне довольный вид и по-дружески общались с косоглазыми, чокались с ними и неспешно закусывали.
Вот же гады Сдержаться не получилось. Ну да ладно
В свое время я зачитывался романом одного замечательного писателя о каторге Сахалина, так вот, он рассказывал, что многие чиновники из администрации острова быстро нашли общий язык с японцами. Теперь я наблюдал это воочию
«Да ну усилием воли прогнал сумбурные мысли. Опять началось Не время пророчествовать»
Быстро проинструктировал личный состав, шагнул на крыльцо, выдохнул и потянул на себя дверь.
В полутемном коридоре у двери в главный зал стояли еще два солдата. Оба разом вытаращили на меня глаза, но за винтовки взяться не успели. Веерный двойной мах с упором на правую ногу, смачный хруст и у первого отлетел кусок черепа, а он сам беззвучно опустился на пол. Второй интуитивно успел отстраниться, но клинок томагавка пробороздил ему физиономию от надбровной дуги через нос к самой челюсти. Лицо раскрылось, как консервная банка, японец схватился за разваленную морду и рухнул на колени.
Сейчас я вам устрою братание Я алчно ухмыльнулся, выхватил пистолет из кобуры и пинком снес с петель двустворчатую дверь.
В лицо резко ударило спертым сигаретным дымом, дешевым парфюмом и почему-то запахом кислой капусты.
Сидевшие за столом недоуменно уставились на меня и солдат, ввалившихся следом в зал. Один из японцев вскочил и потянул из кобуры револьвер. Сухо треснул маузер, и он рухнул прямо на стол, со звоном роняя посуду на пол.
Остальные офицеры так и остались сидеть. Девицы сначала завизжали, но тут же заткнулись.
Серьга, живо наверх, проверить второй этаж тихо приказал я унтеру, а потом сухо рявкнул: Руки на стол, кто пикнет лично глотку перережу.
Японцы дисциплинированно молчали, настороженно пялясь на меня узкими глазами. Но тут один из русских, тощий козлобородый брюнет с нервным породистым лицом, вдруг гневно хлопнул ладонью по столу и заорал фальцетом:
Ма-а-алчать! Что вы себе позволяете? Боевые действия окончены! Вы нарушаете приказ генерал-губернатора Ляпунова о полной капитуляции!
Кабатчик под шумок попытался слинять через боковую дверцу, но схлопотал по морде прикладом от одного из ополченцев и, тихо скуля, забился под стойку.
Я поощрительно улыбнулся, после чего подошел к брюнету, ухватил его за воротник черного чиновничьего сюртука и прямо через стол притянул к себе.
Что ты сказал, гад?
Вы вы приказ нарушать замямлил чиновник, постукивая зубами и отчаянно заикаясь.
Назовись, живо.
Коллежский а-асессор М-маслов
Ты слышал, что я сказал, коллежский асессор Маслов?
Н-нет, просипел чиновник, но тут же признался: Д-да
Ну вот, а я думал, ты глухой Я вытащил его из-за стола, отволок в угол, одним движением перерезал глотку от уха до уха, после чего небрежно оттолкнул от себя.
Жалобно хрюкнув, Маслов упал на колени, зажал ладонью гортань и медленно повалился на бок. В зале мерзко завоняло дерьмом и кровью, девицы истошно взвыли, но через мгновение опять замолчали. Один из русских, бородатый тучный мужик в полковничьем мундире, начал громко икать. Второй беззвучно открывал и закрывал рот, словно рыба на берегу. Остальные подавленно молчали. Японцы внешне все еще оставались бесстрастными.
Разоружить и всех мордой в пол, спокойно приказал я. Наших тоже.
Так-так В зале появился Стерлигов, обвел русских тяжелым взглядом и иронично протянул: Кого я вижу? Господин Зальца, вы ли это? О! Господин Домницкий? Мнится мне, что здесь попахивает изменой
Все они ваши, Борис Львович шепнул я ему. Но немного позже.
Неожиданно наверху послышались шум и топот, а через несколько минут солдаты сволокли вниз двух связанных порванными простынями японцев в исподнем, одного помоложе и второго, сухого и подтянутого, гораздо старше, с узкими щегольскими усиками на лице с резкими азиатскими чертами. У этого голова была сильно разбита, а на нательной рубахе расплывалось большое пятно крови.
Все они ваши, Борис Львович шепнул я ему. Но немного позже.
Неожиданно наверху послышались шум и топот, а через несколько минут солдаты сволокли вниз двух связанных порванными простынями японцев в исподнем, одного помоложе и второго, сухого и подтянутого, гораздо старше, с узкими щегольскими усиками на лице с резкими азиатскими чертами. У этого голова была сильно разбита, а на нательной рубахе расплывалось большое пятно крови.
Мальца нашего срубил Серьга тряханул пожилого за шиворот и показал мне саблю с богатым эфесом. Совсем срубил. Сунулся Фролка поперек батьки Еще Алехина посек, но не сильно. Ну мы его в штыки и приклады взяли. Больше никого наверху нет, кроме бабы одной. Ее сгоряча тоже приложили, валяется.
Я зло стиснул зубы. Вот и первые потери. Жалко парнишку, но уже ничего не поделаешь, остается только поквитаться с лихвой.
Хорошо, теперь займись наблюдением за улицей. Кто появится, сразу доклад. Отдав приказ унтеру, я шагнул к японцам. Кто понимает русский язык?
Ни один из офицеров не ответил, но все русские красноречиво разом посмотрели на японцев.
А полный чиновник в мундире судебного ведомства услужливо подсказал:
Двое, вон тот молодой, в очках, и тот, худой лейтенант вроде
Поднять. Я показал на лейтенанта, дождался, пока его поставят на ноги, после чего задал вопрос: Представьтесь
Тот нехотя ответил:
Лейтенант Мацуи Таэда.
Я глянул ему в глаза и лениво процедил:
Правила простые. Отказ отвечать долгая мучительная смерть, согласие жизнь.
Тот криво усмехнулся и коротко, в тон мне, ответил:
Первое.
Как угодно Я приобнял его левой рукой, правой всадил нож в пах, рванул кверху, вспарывая живот, и оттолкнул в сторону.
Сипло втягивая в себя воздух, японец повалился на пол. Я жестом приказал ополченцам оттащить его подальше и показал на прапорщика в очках в тонкой золотой оправе:
Теперь этого.
Японец покосился на судорожно сучившего ногами лейтенанта. По его красивому лицу с почти европейскими чертами крупными каплями скатывался пот.
Условия понятны? вежливо поинтересовался я у него. Ответите на мои вопросы, и вас не расстреляют.
Прапорщик бросил красноречивый взгляд на остальных офицеров. Я все понял и приказал отвести его в подсобку.
Итак, для начала меня интересует, сколько в Тымове постов и патрулей, их маршруты, а также количество и расположение японских солдат в поселке. Поспешите, у меня нет времени.
Прапорщик кивнул и зачастил почти без акцента:
Я только переводчик, но все, что знаю, обязательно скажу. В Тымове осталось меньше роты солдат, это около восьмидесяти человек, при двух орудиях и пулемете, они расположены в казармах охраны каторжной тюрьмы. Посты на въезде и выезде из поселка, патрулей две нет, три группы по три человека, сменяются они в тюрьме маршруты оттуда начинаются, но как как они следуют, я не знаю, честно, здесь всем командует сёса Ояма то есть майор Ояма, только он решает. Он там, со всеми но, боюсь, он тоже откажется отвечать. Ояма самурай, как у вас говорят, белая кость. А я не разделяю взглядов старого сословия, я против этой войны меня просто призвали да, я люблю ваш народ, привык уже, учился в Санкт-Петербурге, в университете, на философском факультете
Похвально, прапорщик. Я ободряюще кивнул японцу. Что здесь делают русские?
Мы их везли из Александровского поста в Корсаков, чтобы отправить в Японию сообщил японец. Они давно сотрудничают с нами а потом добавил: Наверху был тюса Огава, это значит подполковник, со своим адъютантом, он представитель Генерального штаба Японии. Огава тоже самурай, очень высокомерный, он даже отказался сидеть за столом с вашими с вашими предателями. Женщины частью местные, частью из Александровска простите они шлюхи. Местных жителей и пленных ну, тех, кто остался в живых заперли в тюрьме
Договорить прапорщик не успел, за дверью послышался звук торопливых шагов, после чего в подсобке появился Серьга.
Патруль, четыре человека быстро доложил унтер. Идут сюда быстро идут.
Прапорщик. Я хлопнул японца по плечу. У вас есть еще одна возможность помочь. После этого я отпущу вас. Не беспокойтесь, никто ничего не узнает. Надо встретить патруль
На лице прапорщика особого желания содействовать не отразилось, но через секунду промедления он все-таки кивнул.
Пусть зайдут в трактир шепнул я ему в прихожей. Давай, встречай
И подтолкнул к выходу, а сам прижался спиной к стене слева от двери. Напротив притаились Серьга и солдат с «цветочной» фамилией Ромашкин приземистый крепыш с сильно побитой оспой физиономией.
Прапорщик шагнул за порог и остановился. Через пару минут послышался чей-то взволнованный голос. Прапорщик ему ответил и вернулся в трактир, за ним ввалились пара солдат во главе с ефрейтором.
Все случилось мгновенно. Приклад «Мосинки» Серьги с хрустом врезался в висок ефрейтора, Ромашкин коротко пырнул штыком второго японца, а я рубанул по башке третьего. И только потом сообразил, что в патруле было четверо солдат.
Сунулся во двор, но навстречу стеганул выстрел пуля свистнула над головой и с резким стуком врезалась в притолоку.
Черт Я быстро отпрянул за косяк, а когда выглянул, увидел, что оставшийся в живых японец со всех ног улепетывает в сторону острога.
Серьга вскинул винтовку, гулко бабахнуло солдат споткнулся и кубарем полетел на землю, но тут же поднялся и, подволакивая ногу, побежал дальше.
Унтер мудрено ругнулся и вторым выстрелом влепил японцу пулю в спину.
Кровь Господня Я вытащил ракетницу, взвел курок и выпустил ракету в черное небо. Серьга, теперь все к острогу, а здесь оставь одного для присмотра за пленными. Живо, живо