Да, этот барон как две капли воды был похож на одного средневекового персонажа, которому в самом начале своей попаданческой эпопеи я проткнул печень. Впрочем, тот тоже не остался в долгу и засадил мне дагу в ногу. Дело было в Фуа, а дуэль случилась из-за родной сестрички Луи Паука Мадлен Французской. Еще та история
И обратился к французу:
Простите, барон, за бестактность, но вы не родственник баннерета графства Фуа, барона Шарля дАйю?
Барона словно дубиной по башке стукнуло, он резко остановился и удивленно уставился на меня.
«Вот ты и попался, голубчик» ехидно подумал я, законно подозревая, что отловил еще одного попаданца.
Родственник ошарашенно проблеял француз. А точнее, он мой очень дальний предок, если не ошибаюсь примерно из пятнадцатого века. Я изучал семейные хроники, где он упоминается в числе других предков. А имение Айю до сих пор принадлежит нам. Но откуда вы узнали?
Я сначала ему не поверил, но потом понял, что ошибся. Да, похож, но не идеально. И голос другой у того был хриплый тенор, а у этого баритон. Ну что же, так бывает, когда фамильные черты передаются через много поколений. А жаль еще один матерый вояка мне точно не помешал бы. Да и плевать, что он из Средневековья, потому что умение воевать это немного другое, чем просто владение винтовкой или пулеметом. Но надо выкручиваться, ведь чуть не спалился.
И ваш французский вы, случайно, не гасконец? Шарль продолжил задавать вопросы. А еще у вас проскальзывают очень архаичные слова, так во Франции уже не говорят, разве что специалисты по средневековой лингвистике.
Нет, не гасконец. Акцент объясняется просто: в свое время я долго жил в Арманьяке, где изучал историю средневековой Франции по материалам того времени. По ним же нахватался архаизмов, что мне абсолютно не мешает. А что до вашего предка, просто вспомнилась фамилия. И сразу сменил тему разговора: Кстати, как вы попали на Сахалин? И почему один?
Изучаю флору и фауну этого замечательного острова, улыбнулся француз. Так случилось, что я лишился носильщиков, они просто сбежали, прихватив кое-какие вещи. Вот и приходится возвращаться в Александровск одному.
Неудачное время вы выбрали, месье барон.
Я приехал сюда полгода назад. Шарль пожал плечами. Еще до того, как началась эта ужасная война И, внимательно посмотрев на меня, поинтересовался: А вы? Вы что здесь делаете?
Немного подумав, я ответил откровенно:
Мы воюем. А здесь устроили засаду на японцев.
Барон неожиданно вытянулся в струнку и даже щелкнул каблуками.
Месье Любич, разрешите присоединиться к вам!
Настал черед удивляться уже мне.
А вам-то оно зачем?
Шарль нахмурился.
Во-первых, я полностью на вашей стороне в этой войне, а во-вторых Он запнулся. Так уж случилось, что я стал неожиданным свидетелем зверств японцев по отношению к мирным жителям. В-третьих, я не люблю всех азиатов, а в особенности японцев. В-четвертых, считаю своим долгом оказать посильную помощь правой стороне. Уж так воспитан, простите. Кстати, сегодня в полдень я проезжал мимо Дербинского и заметил, что оккупанты собираются куда-то выступать. Не их ли вы ждете?
Вас не тронули? Вопрос ученого я пропустил мимо ушей.
Француз презрительно скривился.
Они удивительно небрежно относятся к караульной службе, мне не составило труда проскользнуть мимо их постов. Но раньше я уже общался с японцами, и они даже выдали мне пропуск. Прошу, месье Любич, не откажите в моей просьбе. Оружие у меня есть, а перед тем, как заняться наукой, я проходил военную службу в кавалерии.
У меня немедля в голове сложился немного авантюрный, но вполне состоятельный план, как оповестить материк о том, что мы еще не сдались, и организовать в прессу вброс информации о зверствах японцев. Хочешь воевать? Почему бы и нет. Как раз проверю истинную лояльность, а заодно повяжу кровью.
Но дать свое согласие не успел, потому что на взмыленной лошади примчался урядник Наумов и сообщил, что к нам по дороге идут японцы. Я машинально ругнулся. Японцев я ожидал только утром, но, видимо, они так глубоко заглотили наживку, что сорвались на ночь глядя. Впрочем, все в масть, впереди еще около часа светового дня, так что успеем устроить качественный карачун. Если, конечно, обойдется без неожиданностей.
Барон, хотите воевать воюйте, но держитесь рядом со мной. Винтовка есть? Отлично. По местам!
Через полчаса на тракте показались топающие вразнобой солдаты, но японцев оказалось как-то очень мало, всего около взвода, возглавляемого прапорщиком на невысокой лошадке.
Что за черт? озадачился я.
Но тут же понял замысел самураев. Эти приманка для того, чтобы вскрыть возможную засаду, а основная орда идет сзади.
Никаких команд отдавать не стал, все было оговорено заранее, открытие огня предусматривалось только по моему сигналу после ракеты. Пусть шагают, в полуверсте дальше на тракте стоит Серьга со своими на тот случай, если косоглазые вздумают прорываться в Тымово. Он и встретит.
Японский прапорщик вдруг отдал какую-то команду, солдатики сошли с дороги и попадали на запыленную траву, а сам прапор, не слезая с седла, принялся обозревать окрестности в бинокль.
«Ну-ну, пялься, пялься, с некоторой опаской подумал я. Еще час назад я сам с этого же места пытался высмотреть своих. Таки высмотрел, но после того, как кое-кто получил по башке, больше никто не высовывался. Но все равно заканчивай зырить, Соколиный Глаз»
Японец не внял и все продолжал пялиться.
Шоб тебе повылазило Яков Самуилович нырнул за валун и зачем-то закрыл голову руками.
Какая хитрая человека укоризненно прошептал Тайто. Все смотреть и смотреть в стеклянные глаза
Снять бы тебя зло буркнул Стерлигов.
У меня самого мурашки по коже бегали, но в конце концов прапор опустил бинокль, слез с лошадки и присоединился к солдатам.
Что за черт? Никак ночевать здесь собрались? вслух подумал я. Хотя место удобное, решение не переть ночью тоже вполне резонное. Большую часть пути они прошли, утром сделают рывок и уже в Тымове.
И, как чуть позже выяснилось, догадка оказалась правильной. Прапорщик сел на свою кобылу и поскакал в обратную от Тымова сторону, а через четверть часа показались передовые колонны основного отряда.
Японцы маршировали повзводно, впереди ехало несколько конных, среди которых выделялась малиновая рубаха майданщика, а позади лошади тащили пару точно таких же орудий, как у нас. Пулеметов не было. Общим числом я насчитал около полутора сотен штыков, чуть поменьше роты полного состава. Правда, японцев все равно было гораздо больше, чем нас.
А еще через полчаса самураи уже принялись обустраиваться на ночевку.
Удивительное безрассудство. Впрочем, чего еще можно ожидать от азиатов? Барон иронично ухмыльнулся. Но, думаю, вы не станете жаловаться в японский генеральный штаб, месье Любич?
И не уговаривайте, месье дАйю, обязательно напишу жалобу самому императору Муцухито. Я тоже улыбнулся и вытащил из кобуры сигнальный пистолет.
С приятным чмоканьем в патронник вошел толстенький патрон с желтой папковой гильзой. Звонко щелкнул взводимый курок.
«Ну что, с богом» подумал я и нажал на спусковой крючок.
Но ничего, кроме сухого удара бойка, не услышал. И чуть не получил инфаркт, заметив, что несколько японцев, собиравших хворост для костров, подошли уже почти к нашим боевым порядкам.
Тысяча чертей! свирепо прошипел я и снова взвел курок.
Но опять случилась осечка. И только после того, как я заменил патрон, в воздух с шипением взвилась ярко-белая ракета. Грохнул дружный, но нестройный залп.
И тут же время для меня каким-то странным образом остановилось. Исчезли все звуки, наступила мертвая тишина. А японцы все так же занимались своими делами и не собирались падать.
«Что за бред?» отстраненно подумал я.
И только когда над японцами, с некоторым перелетом, появились две больших грязно-серых вспышки, время снова запустилось. Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемета, вопли раненых и стоны умирающих сумасшедшая какофония звуков резанула по ушам.
Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель я даже слышал стук стальных шариков о землю и человеческие тела. Пулемет не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.
Я приметил среди пеньков малиновую рубаху Карлюкова, который, выпятив толстую задницу, пытался отползти в сторону, и взял его на прицел. Приклад «Арисаки» легонько стукнул в плечо майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. Лязгнул затвор. Выстрел и в паре шагов от купца навзничь рухнул японский офицер. Второй схватился за живот и боком завалился в траву.
Стрелял я выборочно, только в офицеров и старался ранить, а не убивать. Иначе кого потом вешать? Не мертвяков же
Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «Франкотта» барон дАйю, Тайто методично посылал пулю за пулей с другой стороны. Неподалеку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда, высовывая из-за камня только винтовку.
Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею, и среди мертвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.
Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но там их встретили «Гочкис» Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство все еще пыталось сопротивляться.
Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота, и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать весь этот гвалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмешь
Пожалуй, пора Я подшиб высунувшего из-за пенька башку японца и снова взялся за ракетницу. Вот только попробуй не выстрелить, паршивый пистоль, выкину в болото
К счастью, на этот раз ракета взмыла в начинающее темнеть небо с первого нажатия спускового крючка. Разрывы шрапнели и стук пулеметов тут же прекратились.
Я отложил винтовку, встал, в правую руку взял маузер, а левой потянул из-за пояса томагавк.
Господа, прошу в атаку. Яков Самуилович, вас это не касается.