Сколько?
С полчаса.
Херово. А этого твоего «Альфа-самца» долго ждать?
Буквально пять минут! воспрял духом слегка потерявшийся Иннокентий. Кроме того на закусочку могу порекомендовать грибочки, огурчики, капустку, разносолы разные в ассортименте.
Что ж, в таком случае накрывай на стол. А, знаешь, присовокупи ещё ушей палёных. И стопки. Не люблю водку стаканами хлестать. Найдётся?
Для вас всё самое лучшее.
Через пять минут, как и было обещано, на нашем столе появились: запотевший графин, три стопки, три комплекта приборов, сложенные треугольником салфетки, миска лапши из свиных ушей, большая салатница полная разносолов и фирменное блюдо «Дикого Капитализма» два коричневатых предмета неидеально сферической формы, украшенные луковыми колечками.
Ну, кто смелый? закончил я с осмотром деликатеса.
А сам чего не ешь? спросил Стас, примеряясь к наструганным ушам. Ты ж человечину трескал, а свиными яйцами брезгуешь.
В свою защиту должен пояснить, что человеческих гениталий я в пищу никогда не употреблял. Украшения изготавливал, по молодости, да, но на зуб пробовать не доводилось. А учитывая, что свинья по своим физиологическим характеристикам очень близка к человеку, у тебя есть отличный шанс узнать, каково на вкус твоё богатство.
Я как-нибудь проживу без этого знания.
А я бы попробовал, робко заявил о себе Ветерок, только вот... пошевелил он плечом, напоминая о связанных за спиной руках.
Надеюсь, ты не нафантазировал себе блистательный план побега, достал я нож.
Надеюсь, ты не нафантазировал себе блистательный план побега, достал я нож.
Ни в коем разе, помотал Ветерок головой. Да и куда я с больной ногой убегу, даже если от вас вырвусь, что тоже навряд ли.
Рад, что ты это осознаёшь, разрезал я путы.
Станислав, тем временем, забрал у дегустатора вилку и нож.
По запаху что-то среднее между курицей и рыбой, разломил ветерок ложкой один из сферических деликатесов, после чего самоотверженно отправил половину в рот. М-м, весьма недурно, соли не хватает.
Запей, плеснул я ему в стопку из графина и себе со Стасом наполнил. Ну, предлагаю тост за мужское достоинство, чтобы наши бубенцы не закончили как эти.
Да уж, опрокинул стопку Станислав и закусил ухом. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что видал расклады и похуже.
В бою каких только неожиданностей не бывает, согласился с ним Ветерок, вытряся из стопки в рот последнюю каплю.
Не уверен, что оскопление прикладом можно отнести в разряд «неожиданностей», а вот собачьими зубами пожалуй. До сих пор что-то внутри шевелится, как вспомню. И собака-то небольшая, но, сука, вцепилась прям под корень и давай башкой из стороны в сторону трясти. Всё хозяйство в лоскуты секунд за пять. Чёрт, ну и кровищи же там было, хлестала как из дырявого ведра. И ведь непонятно, как её остановить, жгут-то не наложишь. Сбежались все, давай на разные лады советовать кто говорит прижечь надо, кто воском залепить. Тряпки прикладываем, зажать пытаемся, а они тут же мокрые насквозь, прям через них течёт, с боков, отовсюду. В общем, пока вокруг копошились, умер мужик от кровопотери. Не кричал даже, из-за шока, наверное.
Херовая смерть, потупил глаза Ветерок, хрустя огурцом.
Ой ли? закусил я половинкой яйца. После того, как гильдия за тебя возьмётся, ты о подобном мечтать будешь. Нет, ну серьёзно, как ты себе дальнейшее существование представляешь? Рук нет, глаз нет, про нос, уши и клеймо я уж молчу сущая ерунда. Вот выпустят тебя шиш-кебаб на ножках из застенка, и что дальше? По мне так лучшее решение шагать и шагать, пока в какую-нибудь реку не забредёшь, или озеро, чтобы там утопиться. Тут ведь не то, что мозги себе вынести, а и вскрыться не выйдет. Ты даже перегрызть себе вены не сможешь, ручек-то нету, а ещё куда-то хер дотянешься. Вот и будешь вспоминать историю неразделённой любви собачьих зубов к человечьим гениталиям в своих влажных мечтах.
Ветерок поставил стопку на стол и судорожно сглотнул:
Можно мне ещё?
Даже не знаю, налил я себе и Стасу. Водка не дармовая, а мы на твою шкуру ещё покупателя не сыскали. Кеша! Иннокентий, мил человек, не сочти за труд просветить иноземцев. Есть ли в вашем славном городе представитель «Девяти равных»?
Как не быть, пожал тот плечами, протирая стойку. Тут все только дорогой и живут, гильдийцы у нас первейшие люди. Их контора на Октябрьской, возле стадиона. Но после двадцати там закрыто, в восемь утра отпирают.
Славно, кивнул я Кеше в знак благодарности, и налил Ветерку. По такому случаю предлагаю второй тост за ценные кадры. Не чокаясь.
За кадры так за кадры, выдохнул тот и осушил стопку первым.
А скажи-ка мне, дорогой друг Александр Ветров, прожевал я второе яйцо, распробовав пикантный вкус, от кого ты слыхал про нашу общую знакомую.
Про Белую Суку? уточнил Ветерок.
Теперь ты понимаешь, отчего Оленька так нервно реагирует на употребление данного зоологического термина? адресовал я Стасу риторический вопрос и вернул своё внимание Ветерку: Да, про неё.
А от Паши Беспредела и слыхал. Он, когда узнал, кому заказ выдали, грозился её изловить и посадить на цепь, Ветерок усмехнулся, и поскрёб подбородок. Сказал, мол, раз сука, место ей на цепи, возле моей койки. Лаять, говорил, научит и скулить, чтоб вся округа знала, когда хозяин домой вернулся и напряжение снимает. Спустя два дня у него всё нутро через спину вылетело. Паша броник поверх бушлата носил из стальной пластины, на груди, так её воронкой внутрь вогнуло, а рожу осколками посекло. Свинцовая рубашка с пули видать сорвалась при ударе, и разлетелась, Ветерок хмыкнул и покачал головой, о чём-то размышляя. Если выстрел был почти с километра, это ж просто охуеть какое терпение нужно, чтобы дождаться выхода цели на прямую линию. Дело-то в Каменке происходило, там высоток раз-два и обчёлся, а Паша квартировал метрах в семистах оттуда. Я потому и спросил. Мы потом трос нашли с крыши по стене до земли спускающийся, растяжки на лестнице, ну и следы, так сказать, жизнедеятельности...
Что, думаешь, привирает наша Сука про дистанцию? не без удовольствия поинтересовался Станислав.
Для снайпера это нормально, улыбнулся Ветерок. А как ещё марку держать, когда окромя тебя никто твоего искусства не видит? Результат-результатом, но это ведь дело секундное, а часы-дни подготовки, выбор позиции, просчёт траектории... Обидно. Да и на чужом фоне чтобы не теряться, надо приукрасить. Все так делают.
Ну, тогда за искусство, предложил я очередной тост и наполнил тару.
А у тебя, как погляжу, опыт имеется, опорожнил Стас свою, уже не закусывая.
Так ведь с шестнадцати лет щекой приклады шлифую, бесцеремонно взял Ветерок ломоть уха из стоящей перед Станиславом тарелки. За искусство.
Без него жизнь блёкла и слишком продолжительна, согрел я внутренности водкой. Почему с бандой связался? Мог ведь и иначе заработать.
Поначалу и зарабатывал, охотой промышлял. Сам-то я из-под Череповца, там леса дичью богатые. Даже слишком.
В смысле?
Забредает время от времени с юга мразь всякая, до Москвы-то триста пятьдесят километров по прямой. Но в целом жить можно. Мы же с дедом охотились, земля ему пухом, он меня всему и научил. А как дед помер... Ветерок приуныл и уставился в дно стопки. Короче, не заладилось у меня с той поры. Тоскливо одному по лесам ходить, не такой я человек. В девятнадцать прибился к отряду и с ним на восток двинул. Поначалу всё шло неплохо, работали, охраной в основном, деньги водились... А потом, как это бывает, нежданно-негаданно случилась хуйня. Хорошо помню, под Котельничем остановились. Есть у них там посёлок рядышком, Караул называется вот уж действительно говорящее название. Сидели с ребятами в кабаке тамошнем, мирно выпивали. Ну как мирно, шумели, конечно, получку же обмывали, но никого не трогали. Кстати, не накатить ли нам по новой?
Это можно, разлил я, заинтересовавшись историей.
Ну, поднял стопку Ветерок, за деда моего, Архипа Петровича, храни Господь его душу. Так вот, празднуем, значит, культурно отдыхаем, и тут подваливает в тот кабак компания, рыл в десять-двенадцать, точно не скажу, хмельной уже был. А нас семеро. Сразу видно, что местные, с хозяином заведения вась-вась, смехуёчки. Сели за столы в противоположной стороне, заказали, сидят, пьют, и на нас косятся. Ну а мы на них. Хули, такая кодла, при стволах опять же. Понапрягали так друг-дружку чутка, вроде пригляделись, успокоились. И тут, звонко хлопнул Ветерок тыльной стороной правой кисти о левую ладонь, дёрнул чёрт за язык одного из наших ляпнуть, что мол, местные припизднутые какие-то, а из нужника как раз в это время ихний возвращался, аккурат мимо нашего стола. Ну а дальше несложно догадаться, как события развивались. Вся кодла отрывает жопы от скамеек, суёт ручонки за пазухи, и тут нам бы обстрематься, сделать бы хоть попытку всё на тормозах спустить, но нет. Это по трезвянке жить хоцца, а в пьяном угаре совсем другое на уме. Тоже берёмся за стволы, ёптыть, нашли лохов. Немая пауза. Их с дюжину, нас шестеро встало. Один только сидит Семёныч, пулемётчик наш. Почему сидит? Да у него ПКМ на полу, под ногами. А кабак цивильный, столы со скатёрками длинными. Нагибается Семёныч, значит, приподнимает свою бандуру и... Красиво, конечно, вышло, усмехнулся Ветерок, постукивая стопкой по столешнице. Скатёрка кверху фух! По ногам да по животам из-под стола очередью. Ну и мы присоединились к расстрелу, куда деваться. Пять секунд гора трупов. С нашей стороны, правда, тоже двоих коцнуть успели, одного слегка, а другому в грудь прилетело. Хозяин ещё с дробашом своим... Тоже вальнуть пришлось. Обшмонали всех по-бырому, кассу сняли а чего терять-то? похватали раненых и к лесу. Кабы всё это мимоходом приключилось да и хуй с ним. Но вот беда работали мы в Котельничем, рожи наши хорошо там примелькались. А тут ещё и жмуры эти оказались не абы кем, а дружками сынули местного сельхоз-воротилы, да и сам сынулька у той расстрельной стены кончился. Это я уж потом узнал, когда из лесу, шарфом по глаза замотавшись, на деревни окрестные набеги совершал, картошку воровал, чтобы с голоду не подохнуть. На каждом, сука, сарае рожи наши расклеили, и так везде, куда ни сунься. И как тут прикажете крутиться? Связи у воротилы оказались будь здоров, и на награду он не скупился, Ветерок ненадолго замолчал, посмотрел нам в глаза и добавил: Это было давно, но вы можете попробовать. По сорок золотых за голову давал. Только меня надо живым доставить, иначе не поверит.
Не по пути, огорчил я ушлого продавца собственной головы и развёл руки, обрадованный долгожданным визитом Иннокентия, гружёного блюдами. А вот и горяченькое подоспело! Налетай, нам ещё есть что обсудить.
Глава 24
Дорого ли стоит человеческая жизнь? Лет семьдесят назад этот сакраментальный вопрос породил бы уйму не менее сакраментальных в своей затасканности ответов, но хвала немирному атому! сегодня, отвечая на него, нет нужды упражняться в софистике и демагогии. В среднем человеческая жизнь стоит двенадцать золотых. Разумеется, многое зависит от цели, исполнителя, нанимателя, сроков и обстоятельств, но средневзвешенная цена за устранение двуногого раздражителя такова. Учитывая, что подавляющее большинство людей и даром никому не спёрлось, двенадцати золотых хватит, чтобы избавиться от любой особи из девяносто девяти и девяти десятых процентов их общей массы. Человеческая жизнь товар ходовой, благо ассортимент всё ещё богат, и перед клиентом широкий выбор. Продавцов чужой жизни принято называть охотниками за головами, многим кажется, что это звучит благороднее, чем «убийца», но суть та же ты берёшь деньги за то, что тебе никогда не принадлежало, и отправляешь это в великое Ничто. Уникальная экономическая модель, но она работает. Некоторые мои коллеги возразят, мол, они не такие, они выслеживают и убивают приговорённых, творят правосудие. Лицемеры. Пригоршня золотых приговорит любого, в том числе и палачей. Идя на охоту, следует помнить, что твоя цель не олень, и вполне может нанять собственного охотника, или двух, или отряд, да хоть армию, весь вопрос в платёжеспособности. Правосудие? Как бы не так. Деревенский парень, впервые сорвавший со стены портретик с ценником, ещё может пребывать в романтических заблуждениях относительно справедливости и прочей хуеты, но если взрослый мужик, не один год промышляющий отстрелом двуногих за награду, начнёт втирать мне подобное, я отрежу ему башку и постараюсь найти на неё покупателя. Это будет несложно. Да, как не парадоксально, охотники за головами один из самых желанных товаров охотников за головами. В моей практике были случаи, когда приходилось жёстко конкурировать с коллегами за право первого выстрела по нашему общему старому знакомому, настолько жёстко, что некоторые коллеги становились сопутствующими жертвами. Я и сам давно бы пополнил чей-то кошелёк, кабы ни позволил однажды задержаться, а затем и остаться навсегда в своей голове одной простой параноидальной идее: «Никому нельзя верить. Ни-ко-му».