Наконец лязгнули внутренние запоры, и воротные створки с негромким скрипом разошлись в стороны. Сигнал тревоги так и не прозвучал.
Я повернулся к беспокойно ерзающему в седле майору Заславскому:
С богом!
Три эскадрона гусаров выметнулись из леса и спустя минуту уже втягивались в ворота улорийского городка. Следом пошли в дело драгуны. А вокруг по-прежнему было тихо. Отлично. Можно двигаться дальше.
Давайте сигнал!
Боец поджег запальную трубку брандскугеля зажигательного снаряда и аккуратно опустил его в трубу установленного за нашими спинами миномета. Второй солдат вынул запальник из костра и сунул его раскаленный шип в запальное отверстие. Секундная задержка и с гулким хлопком снаряд взмыл в небеса, уже там расцветая яркой звездой. Чем не сигнальная ракета?
Это и был сигнал для ожидающих своего часа тремя километрами западнее уланских эскадронов подполковника Новикова. Сейчас уланы тоже выдвигаются из засады, чтобы атаковать расположенный в поле обоз. Ждать больше нечего, и я, оставив в лесу всего эскадрон драгун, тоже направился к городским воротам.
Это и был сигнал для ожидающих своего часа тремя километрами западнее уланских эскадронов подполковника Новикова. Сейчас уланы тоже выдвигаются из засады, чтобы атаковать расположенный в поле обоз. Ждать больше нечего, и я, оставив в лесу всего эскадрон драгун, тоже направился к городским воротам.
Городок уже начинал просыпаться, только было поздно защищать его уже было некому. Гарнизон Россоши насчитывал всего двести человек, треть из которых была нейтрализована на своих боевых постах, остальные либо предпочли не высовываться, либо выбегали на улицы поодиночке и попадали под горячую руку наших гусаров, рыскавших по городу в поисках вражеских солдат. Наибольшее сопротивление было оказано оставленным в арьергарде воинства Яноша Первого фрадштадтским драгунским полком. Половина полка охраняла в поле оставшуюся часть обоза, а около четырех сотен островитян были расквартированы в торговых дворах в восточной части города. Все как доложила разведка.
Вот с этими и пришлось повозиться немного, но неожиданность нападения и большое численное превосходство быстро склонили чашу весов в нашу сторону. К моменту моего въезда в город драгуны уже выволакивали на улицу уцелевших фрадштадтцев. Но мы сюда пришли не ради мести подданным короля Георга и не ради сокращения вражеской армии на тысячу единиц. У меня катастрофически не хватало солдат, а городская тюрьма и подземелье ратуши Россоши были под завязку набиты полутора тысячами пленных соотечественников. Пусть этот случай положит начало хорошей традиции под названием «таридийцы своих не бросают».
Имелась и вторая причина, не менее важная, но по политическим причинам я всегда и везде подчеркиваю, что она именно вторая. Янош не счел нужным тащить все запасы продовольствия с собой в Корбинский край часть оставил в Россоши. Так вот эти запасы плюс часть нашей артиллерии, доставшейся врагу в качестве трофеев и остававшейся до сих пор в лагере под стенами города, подлежали непременному уничтожению.
Пушки было бесконечно жаль, но утащить их сейчас с собой мы были не в состоянии если потеряем скорость и маневренность, долго не протянем.
Ваше сиятельство, что с пленными делать? поинтересовался молодой гусарский прапорщик. С собой тащить больно хлопотно!
Раздеть их и запереть в казарме! усмехнулся я. Больно надо тратиться на содержание пленников, пусть их улорийцы кормят и одевают. Их одежду и оружие в ратушу. Продовольственный склад сжечь! Ратушу тоже! Лошадей реквизировать, мы найдем им новых всадников!
Заводных лошадей мы с собой привели почти тысячу, правда, не все они были строевые, то есть вероятность, что не все смогут выдержать общую скорость перехода, была высока. Не говоря уже о выучке боевой конь и командам специфическим обучен, и к звукам стрельбы привычен. Так что нескольких сотен прекрасных строевых лошадок, перешедших в наше владение от фрадштадтцев, будут большим подспорьем.
Михаил Васильевич! ко мне пробился Сашка Иванников, который в отсутствие оставленного с моей семьей Игната совмещал работу и моего секретаря, и ординарца, и посыльного для особых поручений. В ратуше заперся командир гарнизона, и с ним человек тридцать: стражники, островитяне, и гражданские. Грозятся взрыв устроить в подземелье, требуют командира!
Дегтярев там? я досадливо поморщился. Чересчур резвый командир гарнизона мог спутать мне все планы. Хотя какой он резвый? Оставленный на его попечение город проспал напрочь.
Там уже. Ждет вашей команды.
Все-таки некстати этот жест отчаяния! Только захвата заложников мне тут не хватало! Чего они могут требовать? Жизнь? Свободу? Чемодан золота и карету до ближайшего порта? Гарантией-то может служить только мое честное слово, и если бы я был плоть от плоти человеком этого мира и этого времени, то, как дворянин и офицер, я бы это слово дал и сдержал. Но как человек двадцать первого века готов был допустить любое развитие событий. Уж успех операции точно не поставлю в зависимость от требований кучки неудачников. Но вот своих людей нужно спасти.
Иванников, узнай, что там у уланов? распорядился я.
У подполковника Новикова все должно быть в порядке, у них задача проще. Так что проблемка с поздно спохватившимся командиром гарнизона является нашей единственной загвоздкой. И разрешить ее необходимо как можно скорее.
Ратуша в Россоши была небольшая, под стать самому городку. Тем не менее видна она была издалека, ибо большинство окружающих ее домов вовсе не стремились тянуться ввысь. Ведущая к главному зданию города улочка была грязной и кривой, а неказистые домики через один то выступали на улицу, то отступали от нее видимо, во время строительства никаких планов застройки не существовало в принципе, и каждый будущий домовладелец действовал по своему усмотрению.
Ратуша в Россоши была небольшая, под стать самому городку. Тем не менее видна она была издалека, ибо большинство окружающих ее домов вовсе не стремились тянуться ввысь. Ведущая к главному зданию города улочка была грязной и кривой, а неказистые домики через один то выступали на улицу, то отступали от нее видимо, во время строительства никаких планов застройки не существовало в принципе, и каждый будущий домовладелец действовал по своему усмотрению.
Не доехав половины квартала до центральной площади, я остановился. С этого места уже можно было более или менее прилично рассмотреть здание ратуши два этажа, узкие окна, местами облупившаяся штукатурка, опирающийся на две колонны небольшой козырек над главным входом, пристроенная к правому крылу колокольня, возвышающаяся над основным зданием еще на два этажа. Метров тридцать в длину и примерно пятнадцать в ширину. Не нужно быть экспертом, чтобы уверенно заявить о невозможности удержать такое здание неподготовленным к осаде гарнизоном численностью тридцать человек, включая гражданских.
Очень сомневаюсь, что ратуша Россоши является исключением из правил, следовательно, никаких оружейных складов там нет. Зала городского собрания, суд, кабинет бургомистра и канцелярия, архив, сокровищница и тюрьма вот стандартный набор помещений и служб, характерный для местных ратуш, располагайся они хоть в Улории, хоть в Таридии, Силирии или Тимланде. За другие страны не скажу, там не был, но вряд ли стоит ожидать больших отличий.
То есть оружие и боеприпасы у засевших в главном здании Россоши в наличии только те, что они принесли с собой и никаких бочек с порохом там просто не может быть. Блефует начальник гарнизона, развести меня хочет на ровном месте. Ну-ну.
Прибежал командир штурмового батальона Дегтярев, подтвердил мои выводы относительно способности противника оборонять здание, но угрозы взрыва исключить не мог.
Они и глазом моргнуть не успеют, как мы уже ввалимся в окна второго этажа, а еще через минуту все будет кончено. Но если у них есть бочонок пороха и решимость зажечь запальный шнур, то мы можем не успеть.
Да, будет обидно проделать такой рейд и в последний момент лишиться половины людей, которых надеялись освободить.
Большая-то часть в тюрьме да на рынке, в подвале торговых рядов, огорошил меня майор, здесь подвал совсем небольшой, в него больше сотни человек не запихнешь.
Сотня не сотня, но люди все одно наши, надо выручать.
Так я ж не спорю, ваше сиятельство, здоровяк Дегтярев как-то совсем по-детски смутился, дадите команду, так я сам на штурм пойду.
Не надо, Василий Николаевич, твое дело задачи своим бойцам ставить и руководить боем, довольно уже самому под пули лезть, здесь я сделал паузу, подумав о том, что сам собираюсь заниматься делом, обычно поручаемым специально подготовленным людям. Только вот людей таких у меня нет. Да и вряд ли они вообще есть в этом мире не пришло еще время для них. В общем так, майор, я пойду и поговорю с этим улорийским командиром. Как там его зовут?
Тарновский. Капитан Хенрик Тарновский, проявил осведомленность внимательно слушавший разговор Иванников.
Как подам условный знак, начинайте штурм. Если посчитаете, что что-то идет не так, штурмуйте без сигнала.
Дегтярев умчался к своим штурмовикам, а я неспешно направился к ратуше.
Небольшая площадь перед резиденцией местного градоначальства была пока пустынна, но во всех прилегающих улочках толпились наши солдаты. Пушек с картечью у осажденных нет, пулеметов в этом мире пока не существует, так что в случае штурма они всего по разу выстрелить успеют, прежде чем мои бойцы достигнут стен здания. Никаких шансов у них нет, только шантаж жизнями пленных.
Я спешился и медленно пошел к главному входу. Сейчас меня наверняка держали на прицеле несколько человек, и, хотя выстрел в парламентера был невыгоден осажденным, чувствовать себя мишенью было неприятно. Собственно говоря, здесь и сейчас может закончиться занимательная история Сергея Прохоркина, замечательным образом превратившегося в князя Михаила Бодрова. Случайный выстрел не совладавшего с нервами солдата или горожанина может оборвать жизнь Князя Холода. Просто и нелепо, но история знает еще и не такие нелепости.
Капитан Тарновский! громко произнес я, остановившись метрах в двадцати от главного входа. Ты хотел говорить с командиром, я пришел. Выходи, говорить будем!