Отъехав от брода километров на пять, чтобы солдаты с заслона нас не слышали, я остановил танк, заглушив хорошо потрудившийся мотор. Честно сказать, я бы раньше встал, но Банина только сейчас рассмотрела несколько больших тёмных силуэтов на обочине дороги. Нужно глянуть. И ещё. Дальше мы не поедем. Три снаряда в боеукладке есть, а задание мы до конца не выполнили. Я собираюсь повернуть, проехать десять километров и, как рассветёт, прицельно расстрелять мост, желательно быки. Хотя бы один. Немцы железную дорогу уже используют, до ближайшей станции грузы доставляют, так что мост очень важен для них. Возвращаться со снарядами к нашим не стоит, скажут, бегу с поле боя раз есть чем биться, нужно биться. Я и сам так считал, везти снаряды к нашим глупо.
Открыв люк стрелка, внимательно осмотрелся, девчата сидели как мышки. Закрыв люк, я сменил Лютову и поменял диск пулемета на полный, приготовив его к бою, а то она не умела. В брезентовом мешке были стреляные гильзы, открыв кормовую дверь башни и выбравшись на корму, я высыпал гильзы, затем вернулся и надел мешок на место. Велев Юдиной охранять танк, остальным разрешил покинуть машину и подышать свежим воздухом, а сам, придерживая ПП, стал смотреть, что там у дороги. То, что это не немцы, ясно, они без костров в чистом поле не ночуют.
Оказалось, несколько грузовиков. Я пробежался и осмотрел кузова, в одном нашёл цинк патронов, но не пулемётные, винтовочные. Всё равно прихватил, для карабина Юдиной пойдут. Еще было два танка, в БТ-2 пусто, всё снято, а вот у Т-26 спаренный ДТ стоял, я тут же сбегал за инструментами и споро его снял. Установил у себя в башне. Это кормовой пулемёт, им Банина будет пользоваться. Чуть позже покажу, как и что нужно делать. Также забрал все снаряжённые пулемётные диски, выкинув из КВ наружу пустые. Боекомплект у пулемётов полный. Сейчас ещё бы один, тогда по штату их было бы. Зато в БТ нашёл шлемофон, что вручил Лютовой. После этого еще тщательнее осмотрел грузовики. Тут до меня кто-то не раз побывал, вымели все подчистую. Я и цинк-то с патронами случайно нашёл, под пустыми ящиками из-под снарядов. К «сорокапяткам». Другие поленились ящики выкинуть, а я нет.
На полу в кабине одного из грузовиков нашёл россыпью патроны к нагану. Жаль, не к ТТ, но я и этому рад. Продовольствия не было, я дважды прошёлся. После этого мы вернулись в танк, и я показал Баниной, как использовать пулемёт, она приложилась к прикладу пару раз, пробуя наводить. Потом запустил двигатель и покатил прочь, свернув в чистое поле.
Двигались мы не до самого моста, а встали в овраге с хорошим твёрдым дном. Рядом ельник, туда мы сделали с десяток ходок с девчатами, лапник рубили. Замаскировали танк, теперь он на большой куст похож, жаль, колея хорошо видна, и с земли, и с воздуха. Тут никак не замаскируешь. Сообщив девчатам, что теперь на них охрана, выдал каждой часы из трофеев специально с секундной стрелкой выбирал, им как медикам это нужно, сказал, что подарок от меня лично. Время установил по своим, сообщив, сколько каждая дежурит. Взял лопату и вырыл ямку для костра, ветки я собрал, чтобы бездымный был. Лопату оставил это чтобы в туалет ходить. Ну и, сообщив, когда меня будить, вскоре отбыл ко сну, устроившись под танком. По три часа каждой дежурить. Автомат с подсумками отдал он лучше, чем карабин. Под танком расстелил брезент, оба военфельдшера забрались ко мне, и вскоре мы уснули за два часа до рассвета.
До моста километра три осталось. Тяжёлые зенитки с той стороны, не помешают, сближусь и прямой наводкой расстреляю один из быков. Ещё в академии я получил прозвище Уникум. В тире заметил, что куда смотрю, туда и попадаю из револьвера или винтовки, да и с ручным пулемётом на ты, хотя раньше дел с ними не имел. Это Глеб. Вот в прошлой жизни мне приходилось стрелять из найденного в тайниках оружия, расстреливая все патроны. Там тоже попадал куда целился, но я думал, все так могут, и только на танкодроме в Кубинке, когда нам дали сделать несколько выстрелов из орудий и пушек разных танков, стало ясно, что я действительно уникум. Из того же КВ-2 я не один раз выстрелил для ознакомления, как другие курсанты, а почти тридцать. Прямой наводкой за три километра я попадал туда, куда хотел, а с коротким стволом танковой гаубицы считалось, что это невозможно. Я же разрушил эту уверенность. С закрытой позиции не стрелял, смысла не видел, а прямой наводкой одни попадания. Даже не рядом, тут промах три-пять метров и промахом-то не считается, а именно прямое накрытие, так что я был в себе уверен. Боеприпас в танке был один осколочно-фугасная стальная гаубичная граната ОФ-530, массой сорок килограммов. Трёх попаданий в одно место должно хватить. Я надеюсь на это. Разбудила меня Лютова, время дежурство которой было. Подёргала за ногу. Сапоги я снял, в одной форме спал, подложив шлемофон под голову. Пост у девчат был устроен довольно просто: сделана сидушка на склоне, чтобы голова была выше уровня оврага. Это чтобы нас не застали врасплох. Видимо, она что-то рассмотрела и решила поднять меня. Я велел так поступать. Девчата мои временные подчинённые как командира танка. Пусть попутчицы, но факт приказы отдаю я, мы так договорились. Открыв глаза, я вопросительно посмотрел на неё, разгоняя остатки сна. Времени, похоже, прошло немало, солнце в зените стояло. Глянув мельком на часы, определил, что одиннадцать часов утра. До подъёма ещё три. Я решил выспаться, пользуясь возможностью. Другие две девушки лежали рядом.
Там кто-то идёт по полю, негромко сказала она, старясь своих боевых подруг не разбудить.
Да? заинтересовался я. Сейчас глянем, наверное, кто-то из окруженцев.
Насчёт бинокля, тут моя промашка, забыл выдать. Достав из планшетки свой морской монокуляр, босиком поднялся на склон и, осторожно выглянув, стал изучать чужаков. Лютова, кстати, похоже, только сейчас мой орден на гимнастёрке рассмотрела и удивилась. А я чувствовал, как у меня раздвигаются в улыбке губы. Пусть до трёх бойцов было больше километра, но я отчётливо опознал двоих. Танкисты несли на руках раненого. Тот перебирал ногами, помогая идти, значит, в сознании. Парни из нашей сводной роты. Похоже, из тех танков, что были подбиты у моста. Смогли покинуть машины и, как стемнело, попытались уйти.
Им ведь и реку ещё нужно было пересечь, что они недавно и сделали.
Это наши парни, из сборной танковой роты, не отрываясь от оптики, сообщил я. Видимо, выжили во время атаки на мост. Один ранен. Я приведу их сюда, подготовьтесь для оказания помощи.
Хорошо.
Из медицинских средств у нас только три немецких перевязочных пакета нашёл в мотоцикле, и всё, инструментов кроме ножей нет, но придётся справляться с тем, что есть. Так что Лютова стала готовиться и будить девчат. А я, поднявшись на склон, быстрым шагом, изредка поглядывая вокруг в оптику, чтобы нас не обнаружили, направился к парням. Заметили меня довольно быстро, я и двухсот метров не прошёл. Неудобно босиком гулять. Они сразу скрылись в траве, залегли. Остановившись, я стал ждать и, когда показалась голова, увенчанная шлемофоном, помахал рукой, показывая, что свой. Встал один из парней и направился ко мне, опознал. Ещё бы, один из моих учеников, что стал мехводом из командиров в механики-водители, как и я. Мы встретились, обнялись.
Это наши парни, из сборной танковой роты, не отрываясь от оптики, сообщил я. Видимо, выжили во время атаки на мост. Один ранен. Я приведу их сюда, подготовьтесь для оказания помощи.
Хорошо.
Из медицинских средств у нас только три немецких перевязочных пакета нашёл в мотоцикле, и всё, инструментов кроме ножей нет, но придётся справляться с тем, что есть. Так что Лютова стала готовиться и будить девчат. А я, поднявшись на склон, быстрым шагом, изредка поглядывая вокруг в оптику, чтобы нас не обнаружили, направился к парням. Заметили меня довольно быстро, я и двухсот метров не прошёл. Неудобно босиком гулять. Они сразу скрылись в траве, залегли. Остановившись, я стал ждать и, когда показалась голова, увенчанная шлемофоном, помахал рукой, показывая, что свой. Встал один из парней и направился ко мне, опознал. Ещё бы, один из моих учеников, что стал мехводом из командиров в механики-водители, как и я. Мы встретились, обнялись.
Живы, сказал сержант, фамилия, кажется, Золотухин. Бывший командир БТ.
Выжили. Башню нам снесло. Командование принял Кузмин, он ушёл к нашим, а я перегоняю КВ следом. Подобрал девчат, два военфельдшера и сержант, медики.
«Двойка»?
Она, родимая. Кто с тобой?
Младший сержант Костров, мехвод, он один из танка спасся, и башнер из моего экипажа. Снаряд как попал, сразу командира и стрелка убило, башнер ранен. Мы перевязали рубахами как могли, но всё равно рана серьёзная.
Идём к нашим, девчата помогут, врачи всё же.
Пока мы шли к танкистам, что залегли, я довольно быстро ввёл сержанта в курс дела. Сменил одного из парней, и мы фактически донесли раненого до укрытия. Пока девчата занимались им, я отправил Кострова с фляжками к реке, воды набрать, котелки также выдал, а сам занялся костром. Заодно узнал, как парни воевали. Спаслись, и это важно. Девчата под стоны башнера довольно быстро справились. Кости целы, но серьёзная рана находилась с внутренней стороны бедра. Почистили, промыли водой из фляги и, заштопав, перебинтовали. Я же, подвесив три котелка с водой, стал готовить. Из фляги полили на руки девчатам, чтобы те отмылись от крови. Кострову пришлось второй рейс за водой сделать. Сварили мы макароны с тушёнкой и заварили чай. Парни сутки не ели понемногу, но хватило всем. Я всё что было выложил, сухари тоже. В общем, сыты все, но есть больше нечего, если только чай. По поводу того, что я задумал, танкистов уже ввёл в курс дела, и они желали поучаствовать, поквитаться за погибших ребят.
Вы остаётесь тут, сообщил я девчатам.
Те возмутились, но я пообещал, что мы вернёмся и заберём их. Костров, что делал третий рейс воду желательно иметь в запасе, вернул фляги хозяевам, я свою повесил на ремень. Попил из котелка и продолжил уговоры, до тех пор, пока те не согласились. Дальше я предложил:
Парни, девчата, у меня фотоаппарат есть, подарок, и плёнка, предлагаю сделать несколько снимков. Адреса полевой почты брать не буду, лучше адреса родных дайте, им отправлю. Так надёжнее. Фото на фоне танка. Как вам предложение?
Согласны были все, пока девчат прихорашивались, поправляли форму, единственной расчёской причёски пытались создать, я достал фотоаппарат, открыл крышку и заправил плёнку. После этого устроил фотосессию. Три девушки вместе, потом с парнями, и каждого по отдельности на фоне танка. После этого адреса родных девчат и парней записал в блокнот. Поди знай, какая у них полевая почта будет, как к нашим выйдем, куда кого направят. Всего десять снимков вышло. На двух меня запечатлели, Костров, оказывается, тоже на ты с фотоделом был. На первом снимке я один был, на втором меня девчата обнимали. Не просил, всё сами. Это фото тоже попросили, на память. Больше кадры старался не тратить. Я тоже приоделся, пилотку на голову, сапоги, форму поправил, должен буду красиво смотреться. Вообще Глеб, а теперь и я, парнем был красивым и брутальным. Помните Соломина из фильма «Крепкий орешек»? Я не говорю, что один в один, но сходство поразительное. Убрав фотоаппарат, я полчаса учил обоих танкистов заряжать танк. Тут раздельное заряжание. Вообще экипаж у танка состоит из шести человек. Командир, наводчик, двое заряжающих, стрелок-радист и механик-водитель. Раненый боец не хотел с девчатами оставаться, так что его усадим на место командира, а когда прибудем на место, я переберусь в кресло наводчика и открою огонь. Стрелять буду сам. Время пока было, я достал фару, снятую мной с Т-26, и мы с Костровым стали устанавливать её, благо держатель уцелел, чуть позже проверили. Горит нормально.