Мотоцикл я получил, его заправили, даже запасная канистра на люльке полна была. Вещи свои убрал в багажный отсек, комбинезон надел, фуражку на шлемофон сменил с очками. В коляску убрал канистры, четыре с соляркой внутрь, ещё две сверху. Ту, что с машинным маслом, привязал, закрепив между коляской и мотоциклом у заднего сиденья. После этого, попрощавшись с местными, стронул слегка перегруженный мотоцикл с места и покатил в сторону брода. Чтобы не заблудился, мне выдали сопровождающего на мотоцикле-одиночке, за ним и ехал. Нужно успеть проскочить на ту сторону, пока немцы не появились.
Оружие, включая оба ДТ, я оставил, мотоцикл и так имел излишек веса, а пулемёты я ещё найду. Танков брошено много. Я даже МГ с коляски снял и вместе со всем боеприпасом сдал. Так что при мне, как ни странно, только наган и две ручные гранаты Ф-1, всё остальное сдано под роспись.
Добрались нормально, я старался держать максимально возможную скорость, но больше тридцати километров в час не получалось, один раз чуть не навернулся, однако доехали. Сопровождающий попрощался и покатил обратно.
Добрались нормально, я старался держать максимально возможную скорость, но больше тридцати километров в час не получалось, один раз чуть не навернулся, однако доехали. Сопровождающий попрощался и покатил обратно.
Командир, старлей, что заслон держал на броде, сказал, что немцы пока не появлялись. Зато наших человек триста уже перешло. Его бойцы помогли перегнать мотоцикл на ту сторону, там, просушив движок, я запустил его и покатил прочь. Стоило отъехать подальше и найти подходящее место для днёвки. Пока до брода добирался, фара была включена, а тут я ее выключил и ехал почти на ощупь, благо зрение адаптировалось и дорогу было видно она блестела укатанными колеями. Теперь мне нужно бояться не только немцев, но и наших, а то и на звук мотора могут пальнуть. Дурных и злых на это дело всегда хватает. Насчёт обстрела я не преувеличиваю, трижды меня обстреливали со стороны, хорошо не попали, чуть позже обязательно груз на утечки проверял. Один раз на стрелковую колонну одной из наших дивизий наткнулся. Как меня не подстрелили, непонятно. Засаду устроили и встретили. Хорошо, осветили фонариками и опознали во мне танкиста по шлемофону. Я показал бумаги командиру, уставшему раненому майору, о том, что выполняю секретное задание, порадовал его, что до брода немцев на пути нет, а идти им до речки ещё одиннадцать километров, и погнал дальше. Уже без приключений.
К рассвету, проехав ещё километров двадцать, загнал мотоцикл в овраг не было тут больше подходящих укрытий, нарезал штык-ножом травы, чтобы замаскировать технику, и, устроившись чуть в стороне от мотоцикла, уснул. Не охранять же самого себя? Я один вообще-то, подчинённых ещё не набрал. К слову, у меня в удостоверении записано, что я командир танковой роты. О как повысили! Командующий пытался из своих возможностей всё выжать. Выше должность дать даже ему было бы сложно.
Глава 9
Создание танковой роты
Проснулся я от того, что на меня кто-то навалился, и похоже, не один человек. На автомате я перебросил нападающего через себя, не зря же два года греко-римской борьбой занимался, но другой держал крепко, а к груди прижалось что-то острое. Я открыл глаза и увидел, что это были не немцы, а красноармейцы, и один из них прижимал к моей груди штык винтовки. Если тот навалится, то штык пробьёт меня насквозь, так что я замер. Ничего другого не оставалось. Меня быстро освободили от оружия, сдёрнув его вместе с ремнём, по карманам прошлись, но документы не нашли, они всё так же к телу привязаны, даже наручные часы сняли. Планшетку и бинокль тоже отобрали. Только сапоги не тронули. Не догадались залезть, а там великолепная финка, обменял на трофеи у ротного старшины комендачей стрелкового корпуса. То, что это не немцы, меня не сильно порадовало. Похоже, дезертиры. Да не похоже, а они самые и есть. Война чуть больше недели идёт, сегодня тридцатое июня, а эти уже грязные как чушки, расхристанные и воняют. Как можно себя до такого довести? Девятерых я насчитал. Один наверху склона смотрит за окрестностями, четверо тут у меня, и ещё четверо подошли к мотоциклу, что стоял в десяти метрах, и начали потрошить его. А я и пошевелиться не могу, этот громила крепко удерживает меня штыком. Другой, видимо старший, достал из кобуры мой наган и покрутил его в руке.
Ну, краснопёрый, и что
Договорить он не успел, его банально снесло взрывной волной. Четыре огненных комка у мотоцикла, точнее того, что от него осталось, воя катались по траве, пытаясь сбить пламя. Я растяжку поставил на мотоцикле. Просто на всякий случай, мало ли, и гляди-ка, пригодилась, кто-то инициировал подрыв. Соляра детонирует плохо, поэтому граната была на канистре с бензином. Прежде чем спать лечь, я заправил мотоцикл, в канистре литров семь оставалось, так что было чему взорваться.
Дальше действовал я молниеносно. Перекатившись вбок, укрылся в небольшой ямке и, схватив свой наган, что выронил старший дезертиров, открыл огонь. Из-за этих гадов я все свои вещи и топливо потерял, поэтому жалеть их не собирался. Бил на поражение. Пять выстрелов, потом ещё два добивающих в подранков и всё, дезертиров нет. На тех четверых, что горели, я не обращал внимания. Подойдя к старшему, я выдернул у него из-за ремня ТТ, видимо, какого-то командира убили или с трупа сняли, и стал быстро собираться. Обыскал тела, откладывая, что пригодится. Заодно все свои вещи вернул. Эти гады так подсветили мою стоянку, что тут скоро немало немцев соберётся, поэтому времени терять нельзя. Большинство моих вещей сгорело в мотоцикле, в принципе, не сильно жаль, главное сам жив и цел, а вещей ещё наберу. Единственно, жаль тюк с немецкой формой лейтенанта-танкиста, что прихватил с собой. Хотел под вечер внаглую по дорогам проехаться, танк себе поискать, а тут вон что вышло.
Перезарядив наган, вернул наручные часы, бинокль, ремень с кобурой, планшетку. Ну и пробежался по телам бандитов. А как их ещё называть? Всего три вещмешка на девятерых что-то маловато, было ещё два вещмешка у сгоревших, но там до сих пор тела тлеют, я и не подходил даже.
В одном мешке сразу сюрприз обнаружился. Он оказался доверху полон пачками советских банкнот в банковской ещё упаковке. Тут примерно тысяч сто, если на глаз. Этот вещмешок я отложил. Из двух других выбрал тот, что поновее, высыпал содержимое на траву и стал отбирать, что возьму. А вообще у дезертиров с едой не густо, видимо, поэтому я их и заинтересовал. А ведь если бы по-хорошему подошли, покормил бы и отправил дальше, но бандиты есть бандиты.
Я отложил себе самое чистое полотенце, выбрать из двух было не сложно, круглый красноармейский котелок, две ложки, три фляжки две алюминиевые и одну стеклянную, больше брать не стал, лишний вес, отличную бритву, початую пачку соли, неплохую кружку. Бедные какие-то дезертиры. Ещё была толстая пачка газет, видимо, на самокрутки и подтирки использовали, их я тоже прибрал. Больше ничего интересного не обнаружилось, разве что с одного снял новенькую на вид пилотку и убрал ее в планшетку. Моя фуражка-то в мотоцикле сгорела, над ним сейчас стоял чёрный столб дыма. Документов у дезертиров не было, а из оружия забрал ТТ и запасной магазин, пустой. Также меня заинтересовал единственный имевшийся в наличии ППД с дисковым магазином. Запасного диска не было, но, надеюсь, найду и подгоню. У ППД это беда диски подгонять нужно. Сидор за спину, автомат на бок, пистолет убрал в карман и побежал прочь. Второй сидор, что с деньгами, пришлось в руке нести, немного неудобно, если что придётся бросить, прежде чем в бой вступить. Но избавляться от него я не спешил. Может пригодиться.
Бежал довольно долго, изредка поднимаясь из оврага и осматриваясь. Столб дыма над мотоциклом продолжал виднеться вдали, долго ещё гореть мой груз будет, а я приближался к какому-то лесу, куда вёл овраг. Судя по следам, дезертиры отсюда и пришли. Тоже двигались по дну оврага. Если смотреть по трофейной карте, это не лес, просто большая роща. Одной роты немцам хватит, чтобы её прочесать, так что как укрытие не особо годится.
Роща оказалась не пуста, когда я добрался до опушки, то приметил часового, молодого совсем парнишку. Мне месяц назад девятнадцать исполнилось, но совсем взрослым себя ощущаю.
Стой, кто идёт! всё же заметил меня боец.
Свои. Лейтенант Бард. Разводящего ко мне.
Стойте на месте.
Боец кричать разводящего не стал, но тот сам вскоре появился. Да не один, кроме сержанта были ещё два бойца и лейтенант-стрелок. Мы обменялись удостоверениями, я ещё и приказ от командующего армии предъявил, что выполняю секретное задание, потом убрал документы на место в этот раз я их не на ноге носил, а на сгибе локтя. Так проще доставать. Заодно награды засветил. Один из бойцов аж присвистнул.
За Финскую? спросил лейтенант Садов.
Нет, за эту. Везло немцев бить на глазах командарма, а он на награды не скупился. Войну сержантом начал.
Ничего себе, поразился тот, помогая бинтовать документы к руке.
Я привёл форму в порядок, и мы прошли в глубь рощи, где тот и рассказал про свои приключения. Лейтенант ротным был, выводил остатки батальона чуть меньше ста человек из окружения, плюс ещё около пятидесяти прибилось к ним по дороге. Он остался старшим по званию в батальоне. Я достал карту и показал, как добрался до наших, посоветовал днём идти по оврагу, сокращая расстояние, а ночью сделать рывок. Ну и описал, как на меня бандиты в нашей форме вышли, подтвердив, что это моя техника горит вдали, мол, повреждена была во время схватки. Дал карту посмотреть, и тот срисовал кроки. Потом попросил Садова помочь. Мы отошли в сторону, и я показал деньги в вещмешке. Нужно передать командованию, чтобы пустили на благое дело купить оснастку для какого-нибудь завода или ещё чего. Найдут, куда пристроить. Тот подозвал ротного старшину и назначил его ответственным за деньги. Втроём пересчитали их, оказалось сто тридцать шесть тысяч. Мне выдали расписку от Садова, что средства тот принял, старшина тоже свою закорючку поставил, а я написал рапорт, как встретился с дезертирами и что обнаружил при них. Это чтобы легализовать Садову деньги, откуда тот их получил. Еще попросил лейтенанта поделиться людьми, мне танкисты и разведчики нужны.
Хорошо. Танкисты есть, да и разведчики тоже, порадовал тот меня.
Кстати, ты пришлых людей проверял? Немцы любят предателей засылать под видом окруженцев, чтобы сдавали такие группы подразделениям охранных дивизий, которые занимаются поимкой групп вроде твоей.
Думаешь, у меня тоже есть?
Вполне возможно. Немцы особо не стараются придать достоверности, потому на начальном этапе выявить их легко. Бойцы после боёв грязные и воняют, а эти чистенькие и пахнут мылом, да и поговорить можно, поймать на несоответствиях. Некоторые даже легенды не учат.
Двое таких, сказал старшина, что, закинув вещмешок с деньгами на левое плечо, стоял рядом и слушал.
Нужно их нейтрализовать. У вас бойцы из НКВД есть?