Останови, велел я водителю.
Мотоцикл замер, и я, спрыгнув на землю, направился к советским командирам. Двое вышли мне навстречу, остальные на месте остались. Вокруг во множестве головы торчали, наблюдали, что будет. Один из командиров был полковником, с перевязанной бинтами головой, второй лейтенант, я подозреваю переводчик. Так и оказалось. Тот начал представлять командира дивизии.
Не суетись, лейтенант, сказал я тому на русском и кинул руку к виску, пальцами больно ударившись с непривычки о край каски. Товарищ полковник, командир танковой роты лейтенант Бард, девятнадцатая танковая дивизия Пятой армии, выполняю особо секретное задание командующего. Имею при себе все нужные бумаги. Разрешите предъявить?
Показывай, с интересом меня изучая, разрешил тот.
Лейтенант, помоги.
Я скинул правый рукав френча, и он помог размотать бинт. Я достал из пакетика своё удостоверение и приказ командующего оказывать мне всю необходимую помощь. Полковник около минуты изучал приказ. Потом подозвал кого-то рукой, и к нам подошло ещё пять командиров, одному в звании майора полковник дал изучить бумагу, и майор подтвердил, что подписи он узнаёт. После этого я вернул документы на место и, пока переводчик бинтовал руку, рассказал о своей цели:
Товарищ полковник, просьба у меня одна: помочь с людьми. Я заметил у вас много людей в комбинезонах. Нужны танкисты, шоферы, зенитчики, разведчики и интендант. Ещё повар и военврач. Рота моя тут формироваться будет, в тылу противника, на базе брошенной техники. Это один из приказов, отданных мне.
Рисковый приказ, покачал тот головой. Будут тебе люди, лейтенант.
Он отдал команду, и вскоре на поле выстроились все люди. Я даже рта открыть не успел, как услышал крик:
Слава!
Повернув голову, я улыбнулся: от строя бежала знакомая рыжая девушка, военфельдшер Лютова. Подбежав, она первой обняла меня, да и я не сплоховал, покрутив ее в воздухе. Наконец мы расцепились, и она спросила:
Откуда ты тут взялся?
Вы его знаете? тут же заинтересовался старший политрук я подозреваю, из особого отдела дивизии, взгляд выдавал профессию.
Слава!
Повернув голову, я улыбнулся: от строя бежала знакомая рыжая девушка, военфельдшер Лютова. Подбежав, она первой обняла меня, да и я не сплоховал, покрутив ее в воздухе. Наконец мы расцепились, и она спросила:
Откуда ты тут взялся?
Вы его знаете? тут же заинтересовался старший политрук я подозреваю, из особого отдела дивизии, взгляд выдавал профессию.
Это старший сержант Бард. Я рассказывала, как мы из окружения выходили. Он из большого танка мост расстрелял с поездом и бензином.
Уже лейтенант, улыбаясь, уточнил я. Немцы штаб армии захватили, а я отбил. За это мне лейтенанта дали и наградили третьим орденом Красной Звезды.
Ого. А ты завидный жених!
Что есть, то есть. Ладно, мне людей в роту отобрать нужно.
Мы отошли чуть в сторону. В строю танкистов я двадцать шесть человек насчитал, знакомых не было. Они не понимали, почему среди командиров немец стоит, но приказ выполнили, выстроились. Мы подошли к танкистам, и я громко сказал:
Товарищи танкисты! Я лейтенант Бард, ротный из девятнадцатой танковой. Выполняю особое задание командующего. Мне нужны бойцы. Танкисты, шофёры и разведчики, бойцов пять-шесть. Добровольцев прошу выйти из строя. Если есть добровольцы из пограничников, тоже возьму. Единственно, командиры званием выше лейтенанта мне не требуются. Не обижайтесь, мне конфликтов в роте не нужно, званием на меня давить не получится.
Полковник подтвердил, что я советский командир-танкист и действительно имею приказ работать в тылу противника, нужны добровольцы. Постепенно начали выходить люди. Среди танкистов было трое командиров два старлея и капитан. О них я и говорил, что мне не нужны. Отобрал девятнадцать танкистов, половина воевала на «тридцатьчетвёрках», трое на КВ. Комдив схитрил, он своими бойцами не делился, только пришлыми, но и из тех я смог набрать достаточное количество людей. Девятнадцать танкистов, военфельд шера Лютову как медика я просил мужчину, отчего она надула губы, но была только она одна, своих медиков полковник не отдавал, а Лютова из госпиталя прибыла для усиления его медсанбата по факту за дивизией не числится. Повара не было, но имелся целый расчёт зенитки с командиром в звании сержанта. У них счетверённые пулемёты были. Потом шесть пограничников со старшиной, отделение стрелков и двенадцать шофёров.
После этого велел старшему из командиров построить людей у меня теперь были лейтенант и младлей в подчинении, назначу их командирами взводов. Потом направил всех отобранных к дороге, где моя трофейная техника стояла, а сам пообщался с полковником. Пришлось подарить ему трофейную карту. Всё равно территория, что дальше, на ней не обозначена. Показал, где видел немцев, посоветовал днём отдыхать, а идти ночью. Он расстроился до наших больше полусотни километров, но поблагодарил за информацию. После я прошёл к мотоциклу, где скучал Соколов, с которым общался особист. Лютова уже в коляске сидела, я за Соколовым устроился, и мы покатили обратно по своим следам, обгоняя колонну. Теперь надо что-то решать с транспортом. Столько народу в бронетранспортёр не вместится. Нужен грузовик, точнее три. Бензин у «Ганомага» есть может, найти наши брошенные машины и заправить? Да, думаю, это лучшая идея.
На мой взгляд, я неплохо так людей набрал себе в роту. Два лейтенанта, старшина-пограничник, который помимо разведки и безопасность роты должен будет обеспечить защищать от вражеских агентов, потом сержант-зенитчик, сержант-пехотинец с отделением бойцов они прибились к дивизии при отступлении, до этого охраняли автомобильный мост. Ещё ротный старшина. Среди танкистов пять командиров танков, лейтенант взводным был, а младлей командиром КВ-1. Четверо других двое с БТ, один с «тридцатьчетвёрки» старший сержант, и с Т-26. Кстати, на КВ и Т-34 ставили в основном командиров в звании не меньше младшего лейтенанта, мол, новейшая техника, опытные командиры должны быть, а не сержанты только от сохи. Старший сержант Свиридов трое суток командовал «тридцатьчетвёркой», после того как командира убили, вроде справно. Двое членов его экипажа при нём были. Вот так потихоньку на два взвода людей и набрал. Если по три «тридцатьчетвёрки» брать, уже хватало, плюс подразделение обеспечения.
Мы добрались до колонны и встали спереди машин, чтобы возглавить её. Пока Соколов заправлял бак, я отправил Лютову в «Ганомаг» на место командира, рядом с водителем. Пусть там посидит. Её санитарная сумка была пуста, а мы у немцев захватили немного медикаментов, поэтому я приказал передать их нашему врачу, пусть проводит инвентаризацию. Пока колонна бойцов и командиров приближалась им ещё минут пять идти, я подозвал Никонова.
Вот что, перевозить людей нам не на чем. Возьми с брони канистры с бензином и шофёров, оба мотоцикла забирайте и прокатитесь вокруг. Брошенные машины должны быть, наши «полуторки» или «захары». Пока три машины нужны. Сюда пригонишь. Всё, выезжай.
Когда подошла колонна бойцов, оба мотоцикла с шофёрами и запасами бензина уже сорвались с места и уехали. Я же, построив бойцов, сообщил:
Значит, так, сейчас все снимаете ремни с подсумками и садитесь тут на обочине, изображая пленных. Оружие в траве спрячьте. Два моих бойца, в том числе пулемётчик в бронетранспортёре, будут для вида присматривать за вами. Кстати, когда ели в последний раз?
Вчера вечером, ответил старший из командиров, лейтенант Захаров.
И сейчас вечер наступает. Сутки почти. Старшина, вы, как наше тыловое обеспечение, соберите провизию, что у нас осталась, и организуйте порции для всех бойцов и командиров. Нашего врача не забудьте. Мне с бойцами не нужно, мы недавно поели. Приступайте.
Мы фактически лишились припасов, над небольшой ямкой два котелка подвесили с водой, костерок развели, чаем людей напоить, но припасы все ушли, но хотя бы людей накормили. Пока Никонова не было, мимо нас прошло три немецких колонны, две небольших и одна довольно крупная. Мы внимания не привлекли, сторожим пленных, чего тут удивительного, они даже не останавливались, так, лишь руками друг другу помахали. Новички, что пленных изображали, поначалу были в шоке, но потом постепенно пообвыкли. Только один мотоцикл остановился около меня, да и то огоньку прикурить попросили, поблагодарили и дальше поехали.
Глава 10
Продолжение формирования роты
Дивизия давно ушла, когда наконец появились мотоциклы Никонова, а за ними не три, а целых четыре грузовика. Три «полуторки» и «захар». Как я и просил, тентованных. Причём к ЗИС-5 прицеплена советская полевая кухня, которая ещё и дымила трубой. Пока машины разворачивались, Никонов доложил о находках:
Товарищ лейтенант, ваш приказ выполнен. Даже перевыполнен.
За кухню большое спасибо, она нужна. Я планировал искать её. Только где ты её взял и что в машинах? Я вижу, некоторые гружёные.
На дороге брошенные стояли, без топлива. Как вы и говорили. В одной «полуторке» снаряды для «сорокапяток». Пополам осколочные и бронебойные. В другой патроны для винтовок и пулемётов, но кузов не полный, видно до нас мелкие группы подходили и пополняли запасы. Если бы большой отряд был, всё бы забрали. Третья «полуторка» пуста, в ней были ящики из-под гаубичных снарядов, но мы их выкинули. Потом заметили ЗИС на берегу речки, боец в нашей форме готовил обед, а охранял его немецкий солдат. Подъехали, как будто свои, и я его ножом убил. А боец поваром оказался, сказал, что позавчера ещё в плен попал, шофёра убили, а его заставили готовить для немцев. Кузов полон продовольствия. Половина наша, половину уже немцы туда загрузили. Бензин, весь что нашли, слили в баки.
Километров на семьдесят, кивнул я. Нам хватит.
Дальше, пока наблюдатель в кузове «Ганомага» следил за окрестностями, чтобы нас врасплох не застали, я велел Захарову разобрать ящики с патронами и полнить боезапас. Жаль, гранат нет. Зато патроны теперь есть, надо же с чего-то начинать, тем более у танкистов было четыре ДТ и два ручных пулемёта один ДП у пограничников и такой же у стрелков. Пока диски и подсумки набивали патронами, я пообщался с поваром. Понравился он мне, с достоинством мужик, за сорок, пообещал ему реабилитацию, если честно в моей роте будет служить. После недолгого раздумья он ответил согласием, и я внёс его данные и домашний адрес в тетрадь. Парней, что изображали пленных, я туда уже записал. Адреса родных тоже нужны, если я кого потеряю, то постараюсь сам извиниться за то, что по моей вине их сын, брат или отец погиб.