Мы теряем авторитет, прошептала Маура за обедом, наблюдая, как Бьянка привечает новенькую, предлагая той кушанья. Придумай что-нибудь.
Филомена, остынь, шептала в другое ухо Карла. Бить надо наверняка.
Обе они были правы. Послеобеденную сиесту я решила посвятить размышлениям. Думать, лежа в теньке под навесом, укрывшим часть солярия, получалось плохо. Поэтому, пока девушки лениво болтали или дремали, пережидая самое жаркое время, отправилась бродить по школе. Обычай сиесты в Аквадорате соблюдают все.
Меряя шагами пустые коридоры и лестницы, я думала.
Взрослая образованная девушка, которой является синьорина Раффаэле, даст мне сто очков вперед. Что и было всем нынче предъявлено. Оставить все как есть, и будь что будет. Ну что страшного, если Саламандер-Арденте сдвинется с первой на вторую строчку успеваемости? Всего лишь не получу отличительного знака и не мое имя выбьют на мраморной стене почета. Карарский мрамор пока был девственно чист, и быть на нем первой так сказать, первой из первых было бы крайне лестно. А еще Эдуардо Будет ли достойна его вторая?
Обе они были правы. Послеобеденную сиесту я решила посвятить размышлениям. Думать, лежа в теньке под навесом, укрывшим часть солярия, получалось плохо. Поэтому, пока девушки лениво болтали или дремали, пережидая самое жаркое время, отправилась бродить по школе. Обычай сиесты в Аквадорате соблюдают все.
Меряя шагами пустые коридоры и лестницы, я думала.
Взрослая образованная девушка, которой является синьорина Раффаэле, даст мне сто очков вперед. Что и было всем нынче предъявлено. Оставить все как есть, и будь что будет. Ну что страшного, если Саламандер-Арденте сдвинется с первой на вторую строчку успеваемости? Всего лишь не получу отличительного знака и не мое имя выбьют на мраморной стене почета. Карарский мрамор пока был девственно чист, и быть на нем первой так сказать, первой из первых было бы крайне лестно. А еще Эдуардо Будет ли достойна его вторая?
Филомена? прошелестел под сводами голос сестры Аннунциаты.
Обернувшись на звук, я увидела полуоткрытую дверь школьной библиотеки.
Ты снова презрела отдых?
Войдя в библиотеку, я присела в поклоне:
Простите, госпожа директриса, нынче не получается себя обуздать.
Монашка сложила сухие ладони поверх листов раскрытой книги.
На уроке литературы ты показалась мне слишком тихой.
Внутри меня бушует пламя.
Сестра Аннунциата покачала головой в монашьем клобуке:
И, кажется, причина пожара мне известна. А тебе, дитя, известно, что гордыня смертный грех?
Повинно опустив голову, я молчала. Директрису я уважала безмерно, единственную среди учителей. Сестра Аннунциата приходилась дальней родственницей покойному дожу Дендуло, и именно он приставил ее руководить «Нобиле-колледже-рагацце». Сан благородная донна приняла в юном возрасте, и грех стяжательства был ей чужд, а еще она была поэтессой, довольно известной даже за пределами Аквадораты.
Саламандер-Арденте, после паузы прошелестела монашка, горячие и необузданные Покайся, дитя.
Опустившись на колени у кресла, я покаялась: сначала в гордыне, после в зависти и дурных словах, напоследок признавшись в мелькнувшей мысли закончить соперничество с Паолой физическим устранением последней.
Не больше чем на минуту, матушка, но мысль такая меня посетила. Помните, в прошлом году синьорина Фози сломала ногу, упав с лестницы, и покинула школу?
Вместе с той девицей, которая ее толкнула.
Потому что надо было не толкать, а налить чуть оливкового масла на третью ступень сверху
Я запнулась, потому что над моей склоненной макушкой раздалось явственное хихиканье:
Филомена, у тебя преступный ум!
Вот и кайся после такого! Во-первых, действительно не больше минуты я эту операцию планировала, а во-вторых, призналась же!
К счастью для «Нобиле-колледже-рагацце» и человечества в целом, твой преступный ум не подкреплен злодейскими наклонностями.
Это да, воплоти я хотя бы один из время от времени всплывающих в моем сознании планов, школа уже лежала бы в руинах. Злодейские мои прозрения иногда шли на пользу. После одного из покаяний сестра Аннунциата выбила из Совета сумму, достаточную на ремонт восточной башенки, обрушение которой было возможно легким толчком прогнившей несущей балки, после другого установила засовы на двери черного хода и велела очистить декоративный прудик во внутреннем дворе, в котором при желании можно было бы топить неугодных пачками.
Я не знаю, что делать, матушка. Правда не знаю. Годы работы пошли насмарку. Моя слабость повлечет нападки на подруг.
Ты размышляешь, как правитель.
Маленький.
Два месяца, Филомена. Сомневаюсь, что за столь короткий срок синьорины да Риальто и Маламоко так уж пострадают.
Но это произойдет из-за меня!
Светло-карие глаза директрисы были полны родительской доброты:
Продолжай. Представь, что сейчас проходит занятие по риторике и твое задание убедить оппонента.
Сложившаяся ситуация несет угрозу стабильности, после паузы твердо проговорила я. Смена актеров за два месяца до финала посеет хаос и усилит соперничество многих. На волнах неразберихи к вершине вполне может вознестись особа, нисколько вершины не достойная.
Поэтому?
Я вступлю в борьбу даже без уверенности в победе.
Для чего?
Дуэль двоих отвлечет и увлечет прочих, мои «фрейлины» будут выведены из-под удара.
Я на мгновение смешалась, потому что слово «фрейлины» вслух прозвучало впервые, и сестра Аннунциата вполне могла опять упрекнуть меня в гордыне. Но упреков не последовало.
Похоже на политическую интригу.
Вся жизнь политика, а политика интриги.
Директриса после паузы кивнула:
Тогда, Филомена Саламандер-Арденте, я подарю тебе не оружие, но надежду. Она взяла со стола раскрытую книгу и развернула ее, уложив на свои колени. Читай.
Это был сборник стихов, и глаза мои быстро заскользили по коротким строчкам.
Узнала?
Это та самая импровизация, которой синьора Раффаэле сразила синьору Годинели в поединке? Матушка, но вы присудили Паоле победу!
Хотелось посмотреть, как далеко простирается подлость человеческая.
Ах.
Слово в слово! Эта тут прозвучало нечто, что из уст монашки услышать не предполагаешь, выдала за свою импровизацию мои стихи!
Осторожно перевернув обложку, я прочла имя автора:
Аннуцио да Габриэле?
Псевдоним.
Карие глаза метали молнии. Мне подумалось, что, если сестра Аннунциата лишена всех человеческих пороков, поэтессе не чуждо тщеславие. А еще, что Паола сильна лишь знаниями, а не мастерством.
Библиотеку я покинула окрыленной, и крылья мои были крыльями ангела мщения.
Их слегка помяли, когда меня попытались столкнуть с лестницы по дороге в класс. Но тихоня Годинели действовала столь неловко, что упала сама и скатилась бы по ступеням, не ухвати я ее за локоть.
Будешь должна, злодейка, шепнула я, одарив дрожащую девицу хищной улыбкой.
Отдежурю за тебя на кухне.
И будешь это делать вплоть до выпуска.
Синьорина Годинели погрузилась в задумчивость, так что пришлось сжать ее локоть изо всех сил.
Да, Филомена!
То-то же!
В классную комнату я вошла быстрым уверенным шагом и заняла место позади Мауры. Астрономию и астрологию нам преподавала синьора Ванессо, вдова морского капитана, манеры свои, видимо унаследовавшая от супруга. Ее громкий командирский голос вводил в трепет слабых духом.
Сесть на весла! начала урок капитанша. Звезды моря посреди земли.
Выделиться на ее занятиях было делом нелегким. Обычно они состояли из быстрого опроса, краткой лекции и заключительного опроса, уже по теме лекции.
Главное навигационное созвездие. Синьора Ванессо ткнула пальцем в Мауру. Ты.
Миндаль, подсказала я шепотом.
Синьорина да Риальто быстро ответила, заслужив одобрительный кивок.
Другое название? Кончик пальца указал на меня.
Южный крест.
Опрос продолжался, и когда дошел до Паолы, та совершила ошибку, начала отвечать пространно и многословно.
Суши весла, фыркнула учительница, мы здесь не рукоделием занимаемся.
Вспыхнув, синьорина Раффаэле возразила, что в «Нобиле-колледже-рагацце» готовят не моряков, а жен для аристократов, выйдя из образа скромницы и немало разозлив капитаншу. Та сообщила, чем именно, по ее мнению, занимаются жены, и изгнала Паолу из классной комнаты.
Занятно, но ненавидящим взглядом изгнанница одарила именно меня, обернувшись от двери. Меня! Которая сидела ниже травы тише воды и только сочувственно вздыхала. Ну, может, подмигнула и показала язык, но разве способна невинная гримаска вызвать столь откровенную злобу?
На уроке хозяйственной арифметики новенькая попыталась блеснуть, продемонстрировав способность справляться в уме с большими числами. Но так как задание заключалось в сведении баланса прибыли и расходов, рисовка была лишней. Я царапала цифры на бумаге, зато не забыла вычесть из суммы нововведенный налог за уборку мусора, чем заслужила похвалу пожилой донны Дундели.
Вы станете хорошей супругой любому аквадоратскому купцу, синьорина Филомена, сказала она, приумножающей семейные богатства.
Карла со своего места изобразила бесшумные аплодисменты в мою сторону.
К последнему уроку в школу вернулся маэстро Калявани. Разбившись на пары, мы кружились в танцевальной зале под присмотром синьоры Грацио, дамы выдающихся внешних качеств и бурного балетного прошлого. В партнерши мне досталась крошечная Лили По, в первые же минуты сбившаяся с шага.
Лили, шепнула я, деточка, не пытайся изображать мужчину. Позволь вести мне.
И, когда синьорина По вняла совету, дело пошло на лад настолько, что последним танцем меня удостоила сама Грацио.
Три-три, обмахиваясь веером после урока, сообщила Карла. Мы вышли на ничью.
Я-то знала, что сегодня мы выиграли, потому что победа синьорины Раффаэле в риторике очков ей не принесла.
Я-то знала, что сегодня мы выиграли, потому что победа синьорины Раффаэле в риторике очков ей не принесла.
Отчего же матушка во всеуслышанье не разоблачила подлог? поинтересовалась Маура.
Сестра Аннунциата мудрая женщина, даже мудрейшая, и не идет на поводу сиюминутных желаний.
Опять политика Синьорина да Риальто зевнула, прикрыв розовый рот ладошкой. Можешь не продолжать, Филомена.
После ужина все девицы по обыкновению собрались в общей гостиной, места и местечки которой были распределены в соответствии со строгой школьной иерархией. Центральный оконный альков с широким подоконником и россыпью подушек на нем принадлежал Аквадоратской львице, то есть мне, ну и, разумеется, моим «фрейлинам». Прозвище я сочинила себе сама, потому что, если столь важное дело пустить на самотек, можно оказаться Рыжей бестией или Драчуньей. А после, хоть убейся, кличка прилипнет намертво. Предвосхищать события качество, которое я ценила в себе превыше прочих.