Это очень и очень странно, заметила я. С одной стороны, я была благодарна, что Вайолет открылась мне. С другой она ужасно пугала меня. Что еще ты знаешь обо мне?
Она осмелилась взглянуть мне в глаза лишь на секунду, а потом посмотрела в небо, избегая моего взгляда.
Ничего, правда. Это все. Только пожар. И у тебя ведь есть собака? Медленная, пятнистая и пушистая?
Мокси была британским спаниелем. Она действительно стала в последнее время медленной, едва ковыляя на пораженных артритом лапах. Я кивнула, признавая, что у меня на самом деле есть собака, но не поверила Вайолет ни на секунду.
Она знала больше, намного больше. Но если я расскажу об этом друзьям, они посчитают меня сумасшедшей.
И, по всей видимости, каким-то образом Вайолет достаточно хорошо меня узнала, чтобы довериться. Наверное, почувствовала, что я ее подозреваю.
Но больше всего меня интересовало другое (хотя я и не осмеливалась об этом спросить): если Вайолет почувствовала пожар, который когда-то убил мою сестру, были ли ее истории об Оливии, Кэндис и Мише как-то связаны с реальностью?
Но больше всего меня интересовало другое (хотя я и не осмеливалась об этом спросить): если Вайолет почувствовала пожар, который когда-то убил мою сестру, были ли ее истории об Оливии, Кэндис и Мише как-то связаны с реальностью?
Мистер Дин считает, что мне нужно выдвинуть свою кандидатуру на место классного казначея, рассказала я маме за ужином, помешивая макароны в тарелке. За столом я вела себя необычайно тихо, думая о Вайолет и обо всем том, что она поведала на уроке физкультуры. Обычно я бываю не так замкнута во время еды но в тот момент мне не хотелось признаваться маме, что я подозреваю подругу в обладании сверхъестественными способностями. Она тут же позвонила бы папе и попросила бы его оценить мое психическое состояние.
Казначей? А почему казначей? Ты бы гораздо лучше проявила себя в качестве секретаря, сказала мама. Она никогда не поощряла меня стремиться к тому, к чему не лежало сердце. «Побереги свою энергию для важных дел», любила она говорить.
Я не могу претендовать на место секретаря. Победить не получится. Трейси Хартфорд всегда баллотируется на место секретаря и каждый год побеждает. Я могу попробовать стать казначеем, потому что тут у меня хоть какой-то шанс есть, пояснила я.
Мама вылила еще одну порцию холодного соуса на макароны.
Это не мысли победителя, пожурила она меня. Я даже не знала, что тебя интересует ученический совет. Кто еще баллотируется?
Джейсон Аркадиан, ответила я, яростно накручивая спагетти на вилку.
Бесполезно объяснять маме, что вряд ли мои соученики проголосуют за меня, а не за Трейси. И что, если я решусь бросить ей вызов, баллотируясь в секретари, могу огрести публичное унижение.
Ну, а Джейсон Аркадиан очень хочет быть казначеем класса? Разве ты не будешь жалеть, что лишила его этого шанса, просто чтобы поразвлекаться пару дней? критично спросила мама. Она явно не понимала нравы и обычаи старшей школы Уиллоу.
Нет, потому что я тоже заинтересована в этой должности, призналась я. Теперь, после предложения мистера Дина, все эти планы и возможности, связанные с выборами, дали моему мозгу безопасную гавань вдали от тревожных мыслей о Вайолет и ее странных видениях. Я могла бы успешно собирать деньги, в этом не было сомнений. Я плохо знала уехавшую в Чикаго Эмили Моррис, но мне казалось, что та баллотировалась только из-за Оливии. Мне даже не придется прилагать особых усилий, чтобы превзойти ее в работе. Мне нужно будет организовать сбор средств для поездки класса в мае. У меня уже есть пара идей.
Мама уставилась на меня с другого конца стола так, словно перед ней инопланетянин.
Ты серьезно?
Да, ответила я.
Ну, если тебя это интересует, тогда и меня тоже. Это будет хорошим дополнением к твоему заявлению в колледж. Что нужно делать?
Я сказала ей, что мне нужно будет официально объявить свою кандидатуру в пятницу на собрании после школы. Как только слова сорвались с губ, я поняла, что присутствие на этом собрании усложнит поездку в Кеношу. Но зато почувствовала себя немного лучше по поводу отказа поехать с Черил в Мэдисон. Получается, я не совсем соврала ей: в конце концов, у меня правда было назначено мероприятие в пятницу после уроков, которое не позволяет мне пойти с ней на концерт.
Завтра куплю ватман в «Уолгринс». Но все-таки подумай о противостоянии Трейси Хартфорд. Ее мать слишком болтлива, заметила мама.
Вечером, делая домашку, я нарочно не опускала жалюзи, потому что заметила, что и Трей не опустил свои. Его было невозможно разглядеть в комнате, но свет был включен так что, скорее всего, он не спал. Я весь день переживала из-за того, что он проигнорировал меня там в коридоре, возле шкафчиков. Хотя, учитывая то, что Вайолет рассказала мне на физкультуре, пожалуй, у меня были и более серьезные основания для тревоги. Генри написал мне. Мое сердце колотилось бум-бум-бум, пока я читала его сообщение. Он спрашивал, какого цвета мое бальное платье. Генри собирался арендовать смокинг и хотел, чтобы пояс совпал по цвету с платьем и мы в самом деле походили на пару. Интересно, купит ли он бутоньерку. Мама просто растает, если в нашем доме появится парень и наденет мне на руку бутоньерку.
Около часа ночи я почувствовала такую усталость, что едва могла держать глаза открытыми. Я встала, чтобы опустить жалюзи. Поднявшись, глянула в окно и увидела, что Трей смотрит прямо на меня. В этот раз не стала махать ему не хотела снова почувствовать себя дурой.
Мгновение мы удерживали взгляды друг друга. Наконец, Трей кивнул, признавая мое присутствие. Я первой отвернулась и закрыла жалюзи, со стыдом гадая, что могло бы случиться, если бы я оставила их поднятыми, переодеваясь в пижаму. Подсматривал бы Трей? Хотел бы он, чтобы я знала, что он смотрит? Всего лишь представляя себе такую возможность, я почувствовала, как загорелись щеки, а пульс участился. Почему я вообще думаю о флирте с Треем Эмори?
В ту ночь мне не давали уснуть мысли о Вайолет. Кто она такая? Так ли она невинна, как хочет казаться? В самом ли деле она знала обо мне так мало, как утверждала?
А еще меня не оставляли мысли о Трее: ненавидел ли он меня и если да, то почему? Я знала, что мне не стоило обо всем этом думать. Нужно подумать о планах предстоящей предвыборной кампании. К тому же Генри Ричмонд думал обо мне, у него был мой номер телефона, и мы должны встретиться в субботу вечером.
Посмотрите, девочки. Мне кажется, это оно.
Оливия вышла из примерочной в платье, которое с трудом нашла в «Тарте», одном из двух крутых бутиков в маленьком молле в Ортонвилле, что к западу от Уиллоу. Этот торговый центр был далеко не таким большим, как в Грин-Бей, но мы решили съездить туда в среду после школы: вдруг «платье мечты» Оливии найдется там. У мамы Кэндис был маникюрный салон в торговом центре Ортонвилла, поэтому Кэндис настаивала, чтобы мы избегали основного торгового холла иначе ее мама могла бы узнать, что ее дочка поехала за покупками вместо выполнения домашней работы.
Ого. Думаю, это оно, подруга, заметила Кэндис, попивая через трубочку ледяной шоколадный латте.
Платье (без бретелек и достаточно темного, чтобы не казаться летним, оттенка кремового цвета) идеально сидело на Оливии. Его покрывал слой маленьких простроченных дырочек. Когда Оливия покрутилась перед зеркалом, юбка раскрылась вокруг ее колен, словно она была принцессой из диснеевского фильма.
Мне оно вроде как нравится, объявила Оливия. Не совсем то, что я себе представляла, но, может, так даже лучше.
Оно такое сексуальное, вставила Вайолет. Купи его на всякий случай, вдруг его позже уже не будет.
Прежде чем Оливия вернулась в примерочную, чтобы снова надеть джинсы и шелковую блузку, я мельком увидела цифру на ценнике и чуть не ахнула. Я гадала, узнала ли Вайолет платье, которое Оливия понесет домой в фирменном ярко-розовом пакете «Тарт», выглядело ли оно так же, как платье из ее предсказания. Вайолет была необычайно энергична и разговорчива по пути из Уиллоу, и я подозревала, что она намеренно избегала зрительного контакта со мной.
Вернувшись в город, Оливия высадила Мишу первой, потому что той нужно было на урок гимнастики вместе с Амандой. Вайолет настояла на том, чтобы ее высадили у библиотеки, откуда мама заберет ее после работы. Я удивилась, что, помимо Кэндис, которая ехала на переднем пассажирском сиденье красного «Приуса», я осталась в машине последней. Если тебя высаживают последней значит, Оливия меньше всего хочет от тебя избавиться.
Я решила, что пришло время проверить реакцию Оливии на мои планы баллотироваться в казначеи. Я объявила об этом как бы между прочим, словно все еще раздумывала над идеей.
Уверена, что хочешь этого? Ну, этот ученический совет такой скучный. Просто ужас. Я выдвинула свою кандидатуру на место президента только потому, что папа очень хочет, чтобы я получила стипендию Университета Висконсина.
Поразмыслив над шансом победить в выборах, к среде я уже была уверена, что хочу участвовать. Что важнее, я была уверена, что хочу победить. Странно, что за два дня, прошедшие после того, как мистер Дин посоветовал мне попробовать, я перешла от «мне плевать на ученический совет» до чувства, что просто жить не смогу, если не одержу победу.
Абсолютно, ответила я. Мне не будет скучно. Не считай меня фриком, но чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится эта идея.
Ты точно псих! воскликнула Оливия. Но собрания станут менее отстойными, если там будешь и ты. Нужно баллотироваться вместе, вроде как командой! Получив не только одобрение Оливии, но и почувствовав ее энтузиазм, я лишь утвердилась в своем решении. Благодаря паре слов Оливии мое участие в выборах превращалось из сомнительной затеи с риском для моего социального статуса в необходимый шаг к моей уверенной победе.
О боже, девчонки, вы так помешаны на политике, пожаловалась Кэндис. Что мне делать в этом захолустье, когда вы обе попадете на Капитолийский холм?
О боже, девчонки, вы так помешаны на политике, пожаловалась Кэндис. Что мне делать в этом захолустье, когда вы обе попадете на Капитолийский холм?
Выйти замуж за Айзека и нарожать ему штук пятьдесят детей, пошутила Оливия.
Мы подъехали к моему дому, и в груди заныло, когда я увидела, что машины мамы еще нет. Наверное, она все еще едет из Шебойгана. В любое время дня мне было неприятно входить одной в пустой и темный дом таким острым было ощущение, что мне бы не пришлось проводить время в одиночестве, если бы не случился пожар. По крайней мере, Мокси будет мне рада, даже если я просто выпущу ее обнюхать все на заднем дворике.