Папа, я тебя поняла, не волнуйся.
Женя не стала отцу напоминать, что она с третьего курса встречается с Андреем Корольковым и можно было давно догадаться о совсем не платонических отношениях между ними.
На вокзал поехали все втроем, хотя Жене хотелось в этот момент быть одной. Во-первых, жалко было переживающих родителей, во-вторых, родственная суета нет-нет да и напомнит о сомнениях, которые все же были спрятаны в душе.
Ты смотри, поезд в Париж идет! сказал Илья Петрович, указывая на соседний перрон.
А здорово сесть и покатить через все страны, глядя в окно, вздохнула Татьяна Владимировна.
Родители, заработаю денег, первым делом отправлю вас в хорошее путешествие. Хватит вам в Турцию мотаться, надо и остальной мир посмотреть, сказала Женя.
Не волнуйся, успеется. Мама как-то так вздохнула, и Женя испугалась, что она сейчас заплачет. И в этот момент он увидела Суржикова. Вадим Леонидович, кого-то выискивая, шел быстрым шагом вдоль по перрону. «Что он здесь делает?!» изумилась про себя Женя и вдруг вспомнила, что сама ему рассказала про билеты и точную дату отъезда.
Пчелинцева! Суржиков заметил ее и подошел. Я думал, не успею вас проводить.
Женя краем глаза увидела, как изменились в лице родители.
Мама, папа, познакомьтесь! Это мой преподаватель, профессор нашего университета, Вадим Леонидович.
Очень приятно, улыбнулась мать, я Татьяна Владимировна.
А я отец этой барышни, меня зовут Илья Петрович. Отец подал руку Суржикову.
Очень приятно, отвечал тот, и на лице его появилась растерянность. Женя кинулась спасать положение:
Вадим Леонидович, вы не беспокойтесь, я все поняла. Буду внимательна. Если понадобится ваш совет, можно ли позвонить?..
Суржиков как-то оторопело взглянул на нее и ответил:
Да, разумеется, я вот это и хотел вам сказать
Дочка, мы пойдем! Мать сделала шаг вперед. Вы извините, нам надо ехать.
Да, Евгения, береги себя! Пиши и звони! Отец солидно поклонился Суржикову, и родители ушли.
Я вам помешал? Суржиков виновато посмотрел на Пчелинцеву.
Что вы! Мы уже все другу другу сказали! Попрощались. И потом, даже лучше, что они ушли. Переживают, а как увидят, что поезд уходит, так еще больше расстроятся.
Я не хотел Я, собственно, был неподалеку, тут же есть гуманитарный университет, там мой выпускник Одним словом, вспомнил, что вы сегодня уезжаете. Смотрю, успею еще. Вроде я вас в эту авантюру втравил
Какая же это авантюра! Это отличное предложение, горячо сказала Женя, и я благодарна вам. И не беспокойтесь, я вас не подведу. Понимаю, вы меня рекомендовали.
Что вы! Мы уже все другу другу сказали! Попрощались. И потом, даже лучше, что они ушли. Переживают, а как увидят, что поезд уходит, так еще больше расстроятся.
Я не хотел Я, собственно, был неподалеку, тут же есть гуманитарный университет, там мой выпускник Одним словом, вспомнил, что вы сегодня уезжаете. Смотрю, успею еще. Вроде я вас в эту авантюру втравил
Какая же это авантюра! Это отличное предложение, горячо сказала Женя, и я благодарна вам. И не беспокойтесь, я вас не подведу. Понимаю, вы меня рекомендовали.
Ответить Суржиков не успел, потому что рядом с Женей выросла длинная фигура.
Ты еще не уехала? спросила фигура у Жени так, словно Суржикова рядом и вовсе не было.
Как видишь, Андрюша, рассмеялась Женя и добавила, обращаясь к Вадиму Леонидовичу: знакомьтесь, Андрей Корольков, мой друг.
Очень приятно. Вадим Леонидович. Но мы, кажется, встречались? наклонил голову Суржиков.
Корольков молча посмотрел на него, Пчелинцева чуть было не хихикнула вслух. Ситуация все больше походила на водевиль. И точно так же, как несколько минут назад спешно удалились родители, теперь засобирался Суржиков.
Евгения Ильинична, если будут какие-то проблемы, пожалуйста, сразу связывайтесь со мной. С нами Вадим Леонидович поперхнулся, с кафедрой. Вам любой поможет!
Конечно, обязательно свяжусь. Если что заверила его Женя.
Когда Суржиков удалился, Корольков буркнул:
Вот я всегда говорил, что у нас на факультете клоуны преподают!
Брось! Суржиков самый классный преподаватель в универе. Да и известен он не только у нас. Вон, его в Канаду приглашали читать лекции.
Что ж не поехал?
Ну, откуда я знаю, пожала плечами Женя.
То-то и оно Корольков мрачно посмотрел на Женю. Все-таки едешь!
Андрюша, я даже сердиться не могу на тебя, хотя несколько дней назад ты вел себя безобразно.
Сама виновата
Опять? Опять ты начинаешь ругаться! рассмеялась Пчелинцева. Она уже не боялась разрыва. Уже все они выяснили, а ее отъезд станет естественным концом их непростых отношений.
Ладно, вот тебе на дорогу. Корольков протянул маленький сверток.
Что это?
Как что? Сушеные фрукты, немного цукатов и орешки. В поезде чтобы не очень скучала.
Спасибо, я действительно это очень люблю!
Я это помню. Корольков чмокнул ее в лоб, развернулся и тут же исчез в толпе провожающих.
«Интересно, с чего это они сюда сегодня явились? И Суржиков, и Корольков», подумала Женя, но тут объявили, что до отхода поезда осталось пять минут, и Женя вошла в вагон.
Женя вздохнула с облегчением, когда поезд отошел от перрона. Ее отъезд оказался каким-то беспокойным и хлопотным. Одно дело успокаивать родителей, другое неожиданных провожающих. Ни Суржикова, ни Королькова она не ожидала здесь увидеть. «Ну, Суржиков понятно, у него там знакомые, боится подвести их. Наверное, хотел еще наставления какие-то дать Но родители были А потом и Корольков заявился. Этому-то что надо Господи, быстрей бы уже уехать!» думала Женя.
А ее соседи по купе уже разместили свой багаж и разбрелись кто куда в вагон-ресторан, в душ, просто постоять у окна в качающемся вагоне. И теперь, оставшись одна в купе, Женя поняла, что уехала из дома надолго. И это «уехала из дома» означало многое и родителей, и дом, обычную панельную двенадцатиэтажку, и подруг, и буйного Королькова, и работу, где все с недоумением встретили ее решение. Женя только сейчас поняла, что жизнь может быть очень подвижной, несмотря на кажущуюся устойчивость и прочность. Она не почувствовала страха, было только немного жаль родителей и подумалось о Суржикове, о том, что он человек деликатный и очень внимательный. Собственно, этими мыслями она попрощалась с Москвой.
Попутчики ей попались спокойные две пенсионерки, ехавшие по собесовским путевкам на море, и средних лет господин, у которого, по его словам, была «пара пустячных дел» в Дивноморске. Пенсионерки с расспросами не приставали, тихо обсуждали кого-то из знакомых, а господин решил завести беседу с Женей.
В отпуск? вежливо осведомился он.
Наоборот, на работу.
Ах, в Москве в отпуске были?
Нет, я сама из Москвы, а работать буду в Дивноморске, решила подробно объяснить ситуацию Женя.
Господи, а так бывает? Что там может делать москвичка?! Понимаете, это же глубокая провинция, даром что исторические корни у нее немецкие. Так и при немцах это была сельскохозяйственная глубинка. Мясо, молоко и все такое Ну, рыбу ловили море.
И что? удивилась Женя. Вернее, она поняла, что имел в виду попутчик, но ей хотелось, чтобы тот прямо высказал свое отношение к такому решению.
Позвольте, а что, там работы нет? Или работать там не надо? Или люди, которые живут в этом городе, не заслуживают качественной жизни?
Ну, что вы с такой демагогией Все мы знаем, что у нас можно жить только в столичных городах. А в остальных местах
А что в остальных местах?
Проездом, только проездом, хохотнул господин.
Женя посмотрела на него и спросила:
А вы сами-то откуда едете?
Из Москвы, все так же весело отозвался попутчик, но из этого Дивноморска сбежал десять лет назад. Как тухло стало, так я и понял, что ехать надо. И вот теперь я в Москве, а туда так, редким случаем, что-то порешать.
Ясно, кивнула головой Женя.
Действительно, все ясно «стопицотая» история такого плана. Но сейчас Женя была задета. Не столько стало обидно за провинциальные города, сколько захотелось объяснить собственное решение.
Понимаете, я считаю, что жизнь должна быть на уровне везде.
Так кто же с этим спорит?! перебил ее попутчик. Только на деле так не получается!
Так это от вас зависит. Вот не сбежали бы вы, может, и магазин там хороший еще один был, булочная, мастерская какая-нибудь. Или на верфи работали бы.
Вы очень молоды и наивны, насмешливо протянул господин, вы меня вспомните. И слова мои.
Конечно, вспомню! Скажу больше, я вас никогда не забуду, со скрытым значением произнесла Пчелинцева.
На протяжении почти всего своего пути в Дивноморск Женя составляла планы, писала концепции и релизы она готовилась к новой работе серьезно и тщательно.
Дивноморск
Вокзал был тщательно восстановленным. Красный кирпич, стрельчатые окна, арки центрального входа все напоминало о той эпохе, когда город был чужим. Женя прошла по переходу и вышла на центральную площадь. Там она нос к носу столкнулась с господином из купе. Как он опередил ее, было не очень понятно.
Если вам в центр, вот там автобусы останавливаются. А если на побережье это дальше, на автовокзал.
Мне растерялась на минуту Женя, и тут к ней подошла девушка.
Евгения Ильинична, меня зовут Ирина. Я за вами. Машина на парковке, это буквально пять минут ходьбы.
Спасибо, но как вы меня узнали?! воскликнула Женя.
Я вас видела, когда вы договор подписывали.
Понятно, солидно кивнула Женя.
Она заметила, как удивился наблюдающий за ними господин из купе. «Ага, вот тебе. Меня встречают и Евгенией Ильиничной зовут!» подумала Пчелинцева и тут же хихикнула.
Что? повернулась к ней девушка.
Так просто, настроение хорошее, успокоила ее Женя.
Ехали недолго, и город Женя не смогла разглядеть. Заметила только серые и скучные постройки семидесятых годов, разбавленные небольшими домиками, характерными для старого немецкого городка.
Вот, мы приехали. Ира ловко припарковала машину, и они вышли на широкой улице, почти напротив был вход в зоопарк.
Здорово! Схожу обязательно! Женя указала на фигуру медведя над воротами.
Сходите. Все хвалят. Мы вас пока поселили в квартире. А чуть позже вы сможете переехать на море. Если же вас это не устроит, останетесь здесь.
Женя вспомнила слова Суржикова про море.
Море это здорово. Я даже не думала, что это возможно жить рядом с морем.
Почему же? Это еще и удобно. Вы же не знаете, что наш офис теперь находится не в городе, а как раз на полпути к морю. Поэтому все резоны есть поселиться на побережье.
Пока же Женино жилье находилось в старом немецком доме, в котором был один подъезд на три этажа и пять квартир. Еще имелся маленький палисадник, где под лиственницей стояла скамеечка.
Ваша квартира на втором этаже. Окна выходят прямо на проспект. Немного шумно