После еще двух бутылок им будет наплевать, холодная водка или кипяток!..
Нинель Федоровна улыбнулась.
Может, еще десерта хотите, Василий Васильевич? Есть шоколадный торт с вишней, «Черный лес». Не желаете? Дурной сон, добавила она и вздохнула. Куда нам всем деваться? Где работу искать? Да не в том дело! Я в этом доме всю жизнь провела, вот с таких лет!
Она показала рукой, с каких именно лет.
А остальные гости? спросил Василий Васильевич. Он точно знал, что в темном коридоре за ним кто-то следил, но кто?.. За ужином были все или в доме еще кто-то есть?
Нинель Федоровна покачала головой:
Все. У нас места мало, да и не сезон. Еще одна особа должна пожаловать, но предупредила, что будет поздно. А почему вы спрашиваете?..
Меркурьев сказал, что интересуется спиритическими сеансами, а по его сведениям, на таком сеансе должно присутствовать как можно больше людей.
Да какие там сеансы!.. Все глупости, дамские штучки! Или вы тоже в духов верите?
Меркурьев пожал плечами.
Хозяйка, заревели из столовой. Хозяйка, водку неси!
Извините меня, шепнула Нинель Федоровна. Я должна подать.
Странное дело. Выходит, в вестибюле никого быть не могло. Но ведь кто-то переложил книгу и задел при этом чашку!
Василий Васильевич вошел в гостиную, где все было приготовлено для спиритизма круглый стол в центре под лампой, какие-то бумаги с нарисованными символами, тарелка со стрелкой, похожая на часы.
Меркурьев взглянул на тарелку.
Любопытство одолело? спросила Софья. Или скука? Заняться нечем? Пойдемте гулять! Дождя нет, сейчас на море так романтично и страшно! Вы любите, когда страшно?
Вы все время были здесь?
То есть?!
После ужина вы перешли в гостиную все вместе?
Софья взглянула на него иронически.
А что такое?
Да, да, мы все пришли сюда, нетерпеливо сказала Кристина. Только вас ждем! Без вас наша колдунья вызывать Канта отказывается. Мы ее уговаривали, уговаривали, а она ни в какую!..
Я не колдунья, возразила Антипия. Я посредник между мирами. Так научил меня великий Сантана. Слишком тонка междувселенная ткань, но зато как прочна! Преодолеть ее могут единицы. И я преодолеваю, когда мне позволяют высшие силы.
Меркурьев прошел к буфету, подумал и налил себе джина и тоника. Лед приятно клацал и шипел в газированной воде.
Странная штука, сказал он. А мне показалось, кто-то разговаривал в коридоре. В том, что ведет к чугунной лестнице.
Правда, классная лестница?! спросила Кристина. Между прочим, подлинный модерн, железоделательный завод во Франкфурте, там клеймо стоит. Начало двадцатого. Века, я имею в виду! Я потом непременно ее сфотографирую.
Да этого модерна по всей России сколько угодно. Стас пожал плечами. Кругом один модерн!
Да ладно. И потом, тут немецкий модерн!
Он везде одинаковый.
Софья, которой надоели дети с их препирательствами и Василий Васильевич с его тугоумием, взяла его под руку и спросила, когда они пойдут на маяк.
Прямо завтра, немедленно согласился Меркурьев. С утра.
Софья тонко улыбнулась.
Выходит, обстановку она оценила правильно, и ее ожидает осенний прибалтийский легкий роман с привкусом тумана и кофе, с запахом опавших буковых листьев. Осталось только придумать, как утром нарядиться, чтобы поразить инженера. Софья была уверена, что поразить его ничего не стоит.
Давайте свет гасить, сказала Кристина. Антипия, мы же должны выключить свет?
Духи приемлют только тьму. Из тьмы выходят, во тьме существуют и во тьму возвращаются. Свет для них слишком беспощаден.
Стас выключил электричество, а Кристина поплотнее задернула шторы. Последовательница великого Сантаны и посредник между мирами затеплила свечу в бронзовом канделябре. Василий Васильевич наблюдал с большим интересом и заметил, что свечу она зажгла обыкновенной пластмассовой зажигалкой, очень деловито, и так же деловито спрятала зажигалку в недра своих шелков.
Садитесь вокруг стола, произнесла Антипия особенным голосом. Беритесь за руки и думайте о том, что хотите узнать. Ни один из вас не должен сомневаться, иначе дух не явится.
Никто ни в чем не сомневается, пробормотал Василий Васильевич.
Справа от него оказалась Софья, сразу же вложившая в его ладонь пальцы, а слева Стас. У него рука была большая и до того влажная, что Меркурьеву немедленно захотелось вытереть свою о брюки.
Светом свечи были озарены только середина стола и лица сидящих. Антипия закрыла глаза.
Мир теней и снов, мир тонких иллюзий, откройся перед нами, яви нам обитателей своих, начала она, закрыв глаза. Мы, находящиеся по эту сторону стены, смиренно просим отправить к нам посланника, дух великого Иммануила Канта. Пусть явится он на короткое время, ответит на наши вопросы, поможет разрешить неразрешимое, увидеть невидимое. Слышно ли меня там, по ту сторону?
Свеча потрескивала, и отдаленно шумело море: шу-уф, шу-уф.
Слышит ли меня повелитель теней и снов?
Меркурьев вздохнул. И тотчас же его правую руку легонько сжали тонкие пальцы Софьи.
«Неужели это я сижу тут в темноте и жду, когда мне явится дух Канта, подумал Василий Васильевич. Что со мной такое?!»
Свеча затрепетала, пламя заметалось из стороны в сторону.
Понимаю, нараспев произнесла Антипия. Ты близко. Я жду тебя.
Она покачивалась из стороны в сторону как заведенная. Слабый отсвет пламени то ложился на ее лицо, то оно совсем исчезало во мраке.
«Что я знаю про Канта? продолжал думать Василий Васильевич, которому совсем нечем было заняться и стало неинтересно. Знаю, что он философ, написал «Критику чистого разума», жил в Кенигсберге, и горожане сверяли по нему часы он всегда в одно и то же время проходил по одним и тем же мостам и улицам. Больше ничего не знаю. Философию в университете нам читали плохо, без огонька. Да мне было не до философии!..»
Свеча неожиданно погасла, словно ее задули. Стало совсем темно, и нежные пальчики Софьи впились в его ладонь. Василий Васильевич осторожно пожал их в ответ мало ли, может, на самом деле боится!..
Я жду, раздался голос Антипии. Ты здесь, дух? Если здесь, подай знак.
Стол под локтями Василия Васильевича вздрогнул, приподнялся и опустился со стуком. Видимо, Кант подал знак.
Мы ждали тебя! провозгласила вещунья ликующе. Скажи, что нас ждет завтра? Добро?
Ничего не происходило. По всей видимости, дух Канта раздумывал, что ждет завтра столь разношерстную компанию.
Нас ждет зло? Ответь! Зло рядом с нами?
На этот раз Кант собрался с мыслями, потому что стол подпрыгнул и стукнул.
Зло придет от нас? продолжала вопрошать Антипия.
Стол подпрыгнул дважды.
Зло придет не от нас, констатировала вещунья. Оно постучит в двери?
Канта, по всей видимости, забавляло происходящее, потому что стол опять ощутимо подпрыгнул!..
«Вот как она это делает, думал Василий Васильевич. Никаких ее движений не заметно, хотя темно, конечно, но глаза уже более или менее привыкли. И стол довольно тяжелый, плотного старого дерева, на монолитной слоновьей ноге. Или в мистификации участвует хозяин дома и к столу подведен некий механизм?..»
За стеной вдруг что-то упало с приглушенным грохотом. Упало, покатилось, следом заревели медвежьи голоса:
Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!..
Василий Васильевич замер. Как-то старик Иммануил выйдет из создавшегося неловкого положения?..
Свеча зажглась словно сама собой.
Антипия выдернула свои ладони из рук соседей, закрыла лицо.
Он ушел, выговорила она из-за ладоней. Он нас покинул. Он не вернется.
Жалость какая! пробормотал Василий Васильевич, поднимаясь.
Кристина вскочила, побежала и включила свет. Все зажмурились.
Нужно будет потом слазить под стол, провести обследование на предмет механизмов. Разумеется, разоблачение Антипии в планы Меркурьева не входило, но ведь интересно!..
Не моя ты, не моя, продолжали завывать за стеной, отчего же я тоскую?..
Кристина собрала со стола бумажки с неведомыми знаками и положила перед вещуньей.
Вчера дух надолго приходил, сказала она Меркурьеву. На все вопросы отвечал.
Вчера тоже Кант являлся?
Нет, вчера была королева Брунгильда. Она мне сказала, что я в этом году выйду замуж по любви и по расчету. Кристина засмеялась, спохватилась и посмотрела на Антипию. Только я не поняла, как это и по любви, и по расчету.
Мало ли как бывает, сказал Василий Васильевич. Что у вас за кольцо? Такое гигантское?!
Кристина посмотрела на свою руку и спросила:
Это? словно на каждом пальце у нее было по кольцу.
Это? словно на каждом пальце у нее было по кольцу.
Меркурьев кивнул.
Это изумруд, сказала Кристина. Хотите посмотреть?
И она сняла кольцо и сунула Василию Васильевичу.
Нет! вскрикнула вещунья и поднялась в ужасе. Меркурьев от неожиданности чуть не уронил драгоценность. Положите! Положите его на стол!
Меркурьев ничего не понял.
Антипия, обмотав руку шелками, вырвала у него кольцо и опустила на стол так осторожно, словно оно могло взорваться.
Никогда, сказала она Кристине. Никогда не передавайте это кольцо из рук в руки! И никакое не передавайте! Вместе с кольцом вы отдаете весь цикл вашего бытия! Поле может замкнуться. Кольцо можно только положить, лучше всего на деревянную поверхность. Дерево немного нейтрализует течение силы.
Можно посмотреть? перебил ее Василий Васильевич, который и про кольцо-то спросил просто так, потому что ему нравилась Кристина.
Изумруд если настоящий, конечно, был каких-то невиданных размеров. На самом деле Меркурьев никогда не видел таких камней! Может, только на экскурсии в Грановитую палату в далеком детстве.
Стас подошел и тоже стал рассматривать.
Изумруд был огранен особым образом, в мельчайших гранях плескался и переливался свет, и от этого казалось, что камень светится сам по себе.
При такой огранке, подумал Василий Васильевич, достаточно малейшего источника света, и камень будет загораться, как будто внутри у него лампочка.
Ничего не понимаю в женских штучках, сказал Стас. Но эта красивая. Дайте я гляну.
Только через стол! вновь вскричала Антипия, и Василий Васильевич чуть было не уронил «штучку».
Где оно сделано? спросила Софья с интересом. Италия, что ли?
Изумруд индийский, ответила Кристина беззаботно. А где кольцо сделано, понятия не имею.
Он что, настоящий?!
Ну да.
Не может быть, произнесла Софья почти с ужасом. Не бывает таких настоящих! Сколько в нем карат?