Но Эвион никогда и ничего не забывал. Он просто позволил ей жить до поры до времени, и люди считали его милосердным владыкой, который пощадил дитя и не стал преследовать сироту.
Метки ставят жрецы по воле Неба, произнес дядя Бриннен, но его голос звучал неуверенно. Верн махнул рукой.
Я тебя умоляю. Почему в прошлый раз избрали дочь министра финансов? Сам поймешь или подсказать?
Потому что ее отец настаивал на реформе, сказала Антия. Верн кивнул.
Я же говорю, умная девочка. И такую умную выбрали не просто так. Сгинет в подземельях замечательно. Мертвая святая мученица гораздо лучше подрастающей живой проблемы. И я вновь возвращаюсь к своему вопросу: что будем делать, если у выхода нас будут ждать не со знаменами и угощением, а с оружием?
У Антии даже в животе заныло от волнения.
С чего ты взял, что данвигонский принц начал было дядя Бриннен. Верн улыбнулся.
Так, летал, кое-что услышал. Данвигону давно нужны земли на юге. Принц Эдвиг женится на наследнице прежней династии, и в перспективе это объединит Таллерию и Данвигон.
Кто ж ему позволит? удивилась Антия. Принц никогда не женится на девчонке с окраин.
Верн посмотрел на нее так, словно она понятия не имела, о чем говорит.
С ума сойти, дядя Бриннен рассеянно почесал бровь. Но ведь никто не возвращался из подземелий. С чего Эвион будет караулить у выхода?
Верн выразительно воздел глаза к потолку.
С того, что наш государь далеко не дурак, вот с чего. Так что будем делать?
Дядя Бриннен откинулся на спинку дивана и ответил:
У меня остались надежные друзья. Мы будем ждать вас у Белых ворот. Если что отобьем.
Вот и замечательно, сказал Верн и поднялся. Что ж, до завтра, ваше высочество. Увидимся у пирамиды!
II
Путь в пирамиде
Антию забрали рано утром, едва рассвело. Обнимая дядю Бриннена на прощание, она разревелась, как ребенок, и плакала, пока мобиль вез ее по влажным после дождя городским дорогам. Всходило солнце, на улицах никого не было, но Антия чувствовала, как на нее смотрят сотни глаз из окон, как ее провожают, как молятся и благодарят.
«Я вернусь», пообещала она. Глядя в окно, Антия искала летящего филина, но розовеющее небо было чистым и пустым. Должно быть, Верн еще спал.
Мобиль въехал в высокие ворота храмового комплекса. Кругом были кусты роз и пионов, в воздухе плыл тонкий сладкий аромат, и Антию стало мутить. Пирамида Ауйле возвышалась впереди черной громадиной спящего животного. Наверху кружился дымок. Слуга в красной мантии открыл дверцу, Антия вышла и увидела, что ее привезли первой.
Три дня молитв и поста. Потом спуск во тьму.
«Хватит с меня подземелий и черных птиц», прозвучал у нее в голове голос Верна.
Госпожа Антия.
Антия обернулась и увидела одного из слуг тот согнулся в поклоне и прошелестел:
Милостью Неба приветствуем святую у пирамиды Ауйле. Прошу за мной.
На улице показался еще один мобиль везли новую жертву. Антия кивнула и послушно последовала за слугой. Они прошли мимо статуи Ауйле фигуры мужчины, поднимавшего к утреннему небу шесть многопалых рук, и оказались у гостеприимно распахнутых дверей изящного двухэтажного здания.
На улице показался еще один мобиль везли новую жертву. Антия кивнула и послушно последовала за слугой. Они прошли мимо статуи Ауйле фигуры мужчины, поднимавшего к утреннему небу шесть многопалых рук, и оказались у гостеприимно распахнутых дверей изящного двухэтажного здания.
Приют святых, объяснил слуга. Здесь девы проводят три дня до церемонии.
Антия понимающе кивнула. Они вошли в двери, миновали просторный зал и оказались в широком, ярко освещенном коридоре. Слуга открыл одну из дверей и с поклоном произнес:
Ваша комната, госпожа Антия.
Комната, светлая и тихая, чем-то напомнила Антии ее спальню во дворце. Надо же, она много лет не вспоминала о ней, а теперь вдруг вспомнила И кровать почти такая же, и мягкий ковер на полу. Сколько девушек входили сюда, проводили здесь свои последние дни, плакали, молились?
На кровати лежало белое платье. Антия вздохнула и принялась переодеваться. Брюки, рубашка, удобная обувь на плоской подошве гораздо лучше подошли бы для похода в подземелье, особенно если надо бежать и сражаться. Антия не сомневалась, что там, во тьме, хватит и того, и другого. Но надо было надеть платье, больше похожее на ночную сорочку.
«Не привлекай к себе лишнего внимания, сказал дядя Бриннен, перед тем как мобиль остановился у их дома и в дверь постучали. Никто ничего не должен заподозрить. Не выделяйся, делай то же, что и все».
Антия была с ним полностью согласна.
Переодевшись, она выглянула в окно и увидела, как слуга ведет к зданию еще одну девушку. Вряд ли ей было больше четырнадцати. Маленькая, черноволосая, перепуганная. Антии сделалось холодно.
«У меня хотя бы есть шанс, подумала она. И помощник. А у нее никого».
Вскоре она услышала шаги в коридоре, хлопнула соседняя дверь, и из-за стены донесся плач.
Девушки прибывали. Одна из них показалась Антии смутно знакомой. Вроде бы она видела эту высокую блондинку на набережной тогда эта девушка гуляла с друзьями, ела щупальца осьминога, накрученные на деревянную палочку, и ослепительно улыбалась.
Тогда она была королевой мира. А сейчас готовилась пожать руку смерти.
Двери в коридоре так и хлопали. Один раз Антия услышала крепкую ругань. Один раз кто-то запел.
Как бы она себя вела, если бы у нее не было надежды на помощь Верна? Тоже плакала бы в подушку
Через несколько часов в комнату Антии заглянул слуга. Девушек повели к пирамиде на молитву.
Антия перестала молиться после смерти родителей, но сейчас просто следовала совету дяди Бриннена. Все молятся и она будет послушно повторять нужные слова.
Возле входа в пирамиду ждали алые тени жрецов; Антия узнала среди них того, который приезжал в их дом. Девушки остановились, и вдруг сделалось так тихо, что Антии показалось, будто она слышит стук сердец всех избранных.
Меня зовут Лефер, я главный жрец пирамиды Ауйле, негромко представился вчерашний слуга Неба. Чуть покосившись на соседку, огненно-рыжую и злую, Антия заметила, как та скривилась с брезгливой ненавистью. Мы приветствуем избранных дев, которые через три дня сойдут к Великому Киту и спасут наш мир от разрушения. Вечная слава и благодарность ждет вас. Мы не забудем ваш подвиг во имя людей. Небо примет вас, и великий Ауйле усадит избранных рядом со своим троном.
Да я его трон! рыжая говорила, выплевывая слова. От нее так и искрило болью и гневом. Мы жить хотим, понял, ты? Жить, а не сдохнуть под землей!
За себя говори, подала голос одна из девушек, не давая жрецу вставить хоть слово. У меня семья наконец-то заживет по-человечески.
Антия подумала, что это и есть та самая соседка Верна, чье избрание осчастливило ее родню. Бледная, курносая, со шрамом на плече, она выглядела по-настоящему счастливой.
Вот и приведи сюда свою семью, и пинка им под!.. всхлипнула рыжая. Ее лицо залилось румянцем, и Антии показалось, что она готова броситься в драку. А я жить хочу! Я, между прочим, через год замуж хотела выйти!
Лефер вздохнул, подошел к девушке и обнял ее так, как мог бы обнять старший брат. Она ударила было его по плечу, а потом разревелась так громко и отчаянно, что у Антии сжалось сердце. Какое-то время Лефер просто гладил ее по голове, и Антия слышала, что он раз за разом повторяет имя:
Гента. Гента.
Постепенно Гента успокоилась, отстранилась. Ей было невыразимо стыдно. Жрецы и слуги стояли алыми статуями, и на их лицах царило спокойное равнодушие. Неудивительно. Раз в год пирамида Ауйле улавливает едва заметные колебания Великого Кита затем она и была создана. Раз в год жрецы понимают: пора. Так было с самого сотворения мира и людей.
Сколько раз эти люди в красных одеяниях видели слезы и слышали крики девушек? Успели привыкнуть.
Антия почувствовала, как в ней нарастают злость и гнев.
Никто не хочет умирать, произнес Лефер. Все хотят жить. Единственное утешение, которое нам доступно, это то, что ваша смерть будет не напрасна. Вы не умрете от дизентерии с летней жарой. Вас не собьет мобиль какой-нибудь богатенькой дряни. Вас не укусит москит, вас не удушит легочная жаба. Вас не станет, да. Но этим вы дадите жизнь другим. Нет большей любви и большей чести, чем умереть за людей. Сам Ауйле сделал так.
Он так и держал Генту за руку. Девушка смотрела на носки своих белых туфель, и Антия увидела, как по ее щеке пробежала слеза.
«Хитрая ты сволочь», подумала Антия. Почему-то Лефер казался ей похожим на владыку Ардиона.
Давайте помолимся, негромко предложил Лефер, и все опустились на колени.
День прошел в молитвах. Слуги вынесли к пирамиде металлические жертвенники, развели огонь, притащили охапки цветов и трав. Девушки послушно брали цветы, бросали их на жертвенник и повторяли за жрецами: «Очищаю свой путь освобождаю дух служу миру» Антия пристально всматривалась в девушек, запоминая их имена: Бейла, та, которую привезли второй; Вильма, соседка Верна; Кетта, любительница осьминогов; Стелли, из очень богатой семьи, судя по прическе, ухоженным рукам и походке; Эльма, Вайни, Майра
Через три дня для них все закончится.
Что там, внизу? не вытерпела Антия, когда жертвенники унесли. Раз уж их всех притащили сюда, они имеют право знать правду.
Там, внизу Великий Кит, ответил Лефер. Вы спуститесь по ступеням, которые когда-то проложил сам Ауйле, и попадете прямо к нему. Кит примет вас и снова погрузится в сон.
А долго спускаться? спросила Дина. От страха она была даже не бледной серой. Антия подумала, что если так бояться, то можно умереть еще до начала церемонии.
Несколько часов, ответил Лефер, и Стелли тут же поинтересовалась:
Это больно?
Жрец улыбнулся едва уловимо.
Уверяю вас, нет. Просто лестница закончится, и вы увидите Небо и зеленые сады Ауйле.
Антия хотела было полюбопытствовать, кто именно вернулся из пирамиды и рассказал, как все будет, но вспомнила совет дяди Бриннена и решила держать язык за зубами. Чем меньше на нее обращают внимание, тем лучше.
Впрочем, вскоре она убедилась, что быть такой же, как все, тоже нехорошо. Когда девушек повели на ужин, Лефер придержал Антию за руку и спросил:
Вы сегодня молчаливы, ваше высочество.
У Антии что-то дрогнуло в груди.
Я уже давно не «ваше высочество», сказала она, понимая, что это сказано неспроста, и добавила: Волнуюсь, как там дядя Бриннен.