Импровизация наше все.
Неожиданно для себя, Аня втянулась.
Ей и изображать ничего не надо было, просто ненадолго стать самой собой.
Аристократка? А она-то кто?
Беспокоится за своего сына? И это верно
Аня не играла, она была самой собой. И так это красиво получалось, что кое-кто из мальчишек поглядывал с восхищением, забыв про разницу в возрасте, а главный герой и виновник торжества вообще показал Кире большой палец.
- Твоя тетка?
- Родственница, - не стала вдаваться в подробности Кира.
- Ваще потрясная! Не как все эти старперы
Кира довольно улыбнулась. Правильно она Аню с собой взяла! Вот правильно
Игра продолжалась весь день. А вечером были шашлыки. И костер, к которому так приятно было протягивать руки, и песни под гитару, которая оказалась как-то удивительно кстати, и горячий глинтвейн, в котором не было ни капли алкоголя, и звездное ночное небо
Кира честно пыталась высидеть подольше, но так умоталась за день, что ее быстро сморил здоровый сон. Аня проверила девочку, укрыла ее одеялом, и вышла из комнаты, которую им отвели на двоих. Повернула ключ.
Изнутри комнату тоже открыть можно, за это она не беспокоилась. Кира не испугается. А спать не хотелось.
Изнутри комнату тоже открыть можно, за это она не беспокоилась. Кира не испугается. А спать не хотелось.
Прошлое властно надавило на плечи, всколыхнулось ледяной волной, приморозило душу
Ее прошлое.
Аделина Шеллес-Альденская, невероятно прекрасная в белом платье и бриллиантах, голубые глаза смотрят надменно.
Дочь моя, вы так неуклюжи
Сегодня Анна не узнала себя в зеркале. Белый парик, белый балахон, грим она стала больше похожа на мать, как это ни странно.
И страшно.
Родители остались там. Сестры, Илья Яна.
Про сына Анна не думала. Ее сын был рядом с ней, она это твердо знала. Рядом
Скоро она заберет его из больницы. Гошка
На специально отведенной площадке продолжался шум и гам. Но туда идти не хотелось. Хотелось побыть наедине со своими мыслями, погулять, посмотреть на звезды, подышать чуточку морозным воздухом декабря
Что у нас на карте?
Это Анна посмотрела, когда ехали в Рахманино. С одной стороны деревня. Недалеко, около двух километров. И рядом и шум не тревожит.
С другой стороны поле. Туда идти не хотелось, грязь месить.
С третьей старое кладбище. Там фашистов хоронили.
Кто такие фашисты, Анна знала из памяти Яны. Люди, которые искренне считали себя - выше других, и были уверены в своем праве распоряжаться низшими. То есть мразь.
Это Анна точно знала, как урожденная княжна Воронова.
Она стояла на социальной лестнице выше многих и многих. Но делало ли это ее высшей? Или кого-то низшим?
Люди не равны, но не равны они не кровью или цветом кожи. Люди не равны своими способностями и талантами, умами и душами. И арийская, и еврейская нация может породить мразь, а может и героя. Нет, нельзя судить, нельзя
И как человек, который видел Освобождение, Анна могла еще добавить будь прокляты те, кто начинает войны! Будь прокляты навеки, до гроба и за гробом! Но думать об этом все равно не хотелось.
С четвертой стороны был небольшой перелесок. Посадки, как назвала это Кира.
Погулять там?
Почему нет
Анна решительно направилась в сторону деревьев.
Страх? Страха она не испытывала. Но на всякий случай
Яна была умна и запаслива. И оружие у нее было.
В кармане у Анны лежала заточка. Верная, надежная пусть лежит. Не то, чтобы она ее пустила в ход. Но
Как многие люди, Анна в чем-то фетишизировала оружие. С ним было спокойнее. Хотя убивает-то не заточка, а человек. И чего стоит кинжал, если к нему прилагается слабая рука?
Но об этом Анна не думала. Она медленно шла среди деревьев.
Медленно-медленно, иногда застывая на одном месте. Она пыталась - что!? Она и сама не знала, может быть, отогреться, а может, не заплакать или наоборот?
Поплакать там, где ее не увидят?
Что-то недоброе разбудил в ней этот день, злое, нехорошее
Именно поэтому ее и не заметили.
Анна непроизвольно сместилась в сторону кладбища человек обычно заворачивает в сторону основной руки, вправо. Сместилась, а когда услышала голоса, стало поздно поворачивать обратно.
- сюда?
- и !
Двое мужчин переговаривались.
Ругались.
Анна замерла на месте. Хелла, твоим именем! Да что ж такое!?
Бежать?
Она не рисковала. Сюда как-то дошла, а вот обратно? Сейчас хрустнет ветка, или метнется луч фонарика единственное, что позволила себе девушка опуститься на колени и прижаться к дереву. И порадоваться, что у Яны вещи практичные. Немаркие.
Куртка была камуфляжной, в серо-бело-черных тонах. Ночью и не заметишь. Анна думала взять пальто, но потом остановилась на куртке и джинсах. И не прогадала.
А вот сапожки тонковаты, и носки она не надела. Ноги замерзнут
Не до ног тут!
Двое мужчин разговаривали на русском матерном. Анна прислушалась и скривилась от отвращения.
Мародеры.
Твари, ничтожества, шакалы помоечные! Существа, слишком трусливые для честного боя, но подлые, жестокие и опасные.
Во все времена таких давили
Это было памятью Яны. Это было мнением Анны. И в одном она Джоан Роулинг не понимала.
Как можно назвать компанию, которой предлагается восхищаться мародерами?! Что за моральные установки у них в Англии? Может, еще педофилами прикажете восторгаться? Или некрозоофилами? Фу, гадость!
Двое продолжали переговариваться.
Как поняла Анна, в войну здесь гремели бои. И усадьбу защищали на совесть.
Немцы отбивались, но в результате дом все равно взяли, их закопали
А закопали не просто так.
Награды, оружие, трофеи, документы нагрудные знаки и кокарды, каски и орлы, подковки с сапог и нашивки, портсигары и зажигалки, даже золотые зубы это же мародеры! Они не брезгливы!
А тут была большая братская могила. Немецкая!
Раскопать и поживиться.
И именно сейчас, потому как почва болотистая. Подмерзла, но еще не заледенела. Воды нет, а копать в самый раз.
На основании чего-то один из мужчин был уверен, что здесь много «хабара». Второй так уверен не был, но первый настойчиво подгонял своего сокрысятника.
Анна сидела и молчала.
Яма была уже наполовину раскопана. Обо что-то звенели лопаты не сильно, но отчетливо. Вот бы полиция нагрянула?
Но куда там!
Ну хоть кто из усадьбы или не стоит? Наверняка мародеры вооружены!
- Ах!!!
Из раскопа понеслись какие-то слова. Явно торжествующие.
Потом на поверхность вылез один из мародеров, тот, которого Аня окрестила «первым». Вытащил что-то из ямы, примерился, ударил лопатой. И разразился восхищенно-матерной речью.
Второй что-то сказал из ямы.
Первый ответил матерной речью, и протянул вниз руку.
Левую.
Анна прикусила губу, чтобы не закричать. Но мужчина потянул левой рукой из ямы своего товарища, а в правой руке блеснуло лезвие ножа.
Впитало лунный свет, хищно клюнуло мародера в левый бок
Крик захлебнулся.
Мужчина полетел вниз.
- двоих не вынесет
Кажется, Первый что-то сказал.
Анна не знала.
Дальше она двигалась, как автомат. И потом удивлялась себе. Но
Встать.
Достать из кармана оружие. Отполированная Яной рукоять удобно ложится в руку.
Ком земли летит в противоположную сторону. Пусть этот отвернется хотя бы ненадолго. И он отворачивается на шорох. Смотрит в темноту, светит туда фонариком, дергается Анне хватает времени.
Сделать буквально пять шагов.
Почти пробежать их, словно телепортироваться. Вот только что она была здесь и уже за спиной мародера.
И рука опускается вниз.
- Тебе, Хелла!
Шило исчезает в теле негодяя. Анна бьет снизу вверх, она ниже, она вообще не умеет убивать. Но словно Хелла направляет ее руку.
Шило находит дорогу между ребер в сердце.
Мужчина издает страшный булькающий звук кто сказал, что человек умирает сразу?
Ошибаетесь Несколько секунд продолжается агония, но Анна не трогает шило. Добивать не требуется. Это она понимает, она ведь помогала в госпитале.
И смотрит вниз.
В раскоп, где темнота
Страшно?
Нет.
Анна поднимает фонарик, медленно ведет лучом он еще жив, там, на дне ямы. Первый ударил его не насмерть. И человек корчится, извивается, словно змея, которую перерубили лопатой Анна видела один раз.
Ее начинает мутить. Она оглядывается и на глаза попадается нож. Тот самый, который уже отведал крови. Первый выдернул его из раны, да так и держал в руке. А когда она его выронил на землю.
Анна подхватила оружие и спрыгнула в яму.
Второй даже не понял, что над ним кто-то стоит. А Анна не колебалась.
Ранение в печень, человек обречен.
В этом мире нет?
Возможно, но сейчас Анна об этом не думала.
Нож опустился еще раз.
- Тебе, Хелла.
Еще одно сердце последний раз дернулось и замерло. Анна вздрогнула и словно наяву увидела усмешку богини. Надменную, холодную, жестокую
И ледяные чертоги смерти.
- Мы сейчас вернемся в мир. Я - в ее, она - в мой. Я должна спасти и устроить в жизни ее ребенка, Яна устроит моего. Ровно через год мы опять окажемся здесь. За этот год мы должны принести вам четыре жертвы. Убить людей. А все равно когда?
- Совершенно. Можно всех четырех за один раз, - кивнула Хель.
- За это вы нам даруете магию. Мы сможем убить любого человека, просто приказав ему
- Смотришь на человека и говоришь: именем Хеллы я забираю твою жизнь. И он умрет.
Анна поежилась.
Страшно стало, как тогда. Но
Четыре жертвы?
Вряд ли она сможет убить еще кого-то. Но больше она Хелле ничего не должна. И она теперь может убить одним словом.
Страшно-то как
Расклеиваться все равно не было времени.
Анна примерилась к краю ямы.
М-да, неудобно.
Земля крошилась под пальцами, осыпалась поди, вылезь!
Земля крошилась под пальцами, осыпалась поди, вылезь!
Анна оглядела раскоп.
С-сволочи!
Куда и сожаление об убитых делось?
Могилу раскапывали, твари. Вот кость, явно, человеческая. И вот еще одна. И череп скалится не наступать же на них?
Или а как выбраться? Выбора все равно нет!
А вот и лопата!
Великая княжна никогда раньше не выкапывала для себя ступеньки. Ну так что же все в жизни когда-то бывает в первый раз. Да и память Яны помогла. Яна с лопатой управлялась вполне умело, хотя с саперной лопаткой было бы лучше.
Ступеньки получились паршивые. Но через полчаса Анна была наверху.
Первый тоже был мертв. Анна примерилась и выдернула из него шило. Перебьется, ни к чему такие улики оставлять. И так
И так проблемы будут, чего уж там! Если сюда придут с собаками найдут по следу. Анна подумала пару минут.
А как собирались действовать копатели? Наверное, быстро выкопать, что им надо и смыться. Может, у них тут рядом и машина стоит, но она ее не найдет. И найдет вести не сможет. Тут никакая память не поможет, она просто в дерево въедет.