Мы согласны, сказал я. Что касается железа, то нам понадобится время для его добычи.
Это мы знаем. Я уже рассказал ссви, как вы достаете его из земли. Совет вождей хотел бы вас видеть.
Хорошо, идем.
Мы спустили на воду ботик и сели в него втроем: Взлик, Мишель и я. Мартина осталась на судне, незаметно приблизившись к пушке.
Be quiet, but careful[9], сказал я ей на скверном английском, чтобы Взлик не понял.
Четыре хороших гребка и ботик ткнулся носом в берег. Дюжина ссви приблизилась, разглядывая нас. Нам казалось, что все они совершенно похожи друг на друга, и, если бы Взлик смешался с остальными, мы уже не смогли бы его найти. Позднее, попривыкнув к их виду, мы, конечно, отличали знакомых ссви, хотя, по совести говоря, разница между ними была гораздо меньше, чем между людьми.
Взлик в нескольких словах передал, что мы приняли все условия. Ссви ответили традиционным приветствием, которое нисколько не напоминало цветистой речи земных дикарей из приключенческих романов моего детства. Тогда в залог дружбы я вручил каждому по отличному стальному ножу, такому, какой уже был у Взлика. Судя по словам благодарности, подарок им понравился, но лица их не дрогнули.
Мы вернулись на судно вместе с Взликом и медленно двинулись вверх по течению. Там, где Иль так я назвал эту речку изгибается широкой излучиной, нам пришлось остановиться: дальше начинались пороги. Здесь река образовывала спокойную заводь шириной метров двести; в северный берег вдавалась небольшая бухточка, словно наметка будущего порта. Лучшего места было не найти. Я решил приступить к разгрузке, но уже темнело; мы бросили якорь и переночевали посредине реки.
Весь следующий день мы валили деревья для постройки пристани. Через неделю она была готова. Уложив рельсовый путь, мы приступили к самой сложной операции выгрузке подъемного крана. Даже в разобранном виде он был невероятно тяжел, и нам не удалось избежать несчастья: около полудня один рабочий, двадцатипятилетний Леон Бельер, поскользнулся и был раздавлен упавшей на него балкой. Но горевать было некогда; мы похоронили юношу и в память о нем назвали эту бухту Порт-Леон.
Когда справились с краном, работать стало сразу легче. Тем не менее выгрузка паровозика и трех вагонов доставила нам немало хлопот. Зато потом все остальное мы разгрузили играючи.
Мишель принял от меня командование судном, и «Победоносный» уплыл, а мы, оставшиеся шестьдесят человек, приступили к постройке бревенчатого форта, в котором можно было бы укрыться от тигрозавров и даже от ссви, если тем вдруг вздумается на нас напасть. Мы держали постоянную связь с советом по радио. Бригада дорожников сразу начала укладывать рельсы железнодорожной ветки длиной пятьдесят километров, которая должна была связать Порт-Леон с Кобальт-Сити.
Мы успели уложить всего четыре километра пути, использовав на это весь запас рельсов, когда «Победоносный» вернулся с новым грузом. Этот рейс продолжался двадцать три дня. Нам доставили большое количество горючего, рельсов и маленький экскаватор. На судне прибыли также пятьдесят человек рабочих. С третьим рейсом приплыли первые семьи, женщины с детьми. Положение в деревне к тому времени немного улучшилось, однако гидры продолжали прилетать каждый день.
Со следующим рейсом привезли несколько коров и овец, которых мы выпустили на участок, засеянный земными травами. Каждый вечер их загоняли в хлев при форте, опасаясь бродивших поблизости тигрозавров. Нам пришлось убить штук пять-шесть, прежде чем удалось отвадить их от наших пастбищ.
По мере того как прибывали новые переселенцы, для них сразу строили временные хижины из расчета две комнаты на семью. Холостяки, которых, кстати, становилось все меньше и меньше, жили в общежитии. Постепенно Порт-Леон приобретал облик типичного городка американских пионеров Дикого Запада, только без стрельбы из револьверов и без салунов.
Настроение у всех было приподнятое: все были счастливы избавиться наконец от гидр. Железнодорожная ветка удлинялась с каждым днем. Сначала был отвоеван двадцатый километр, потом тридцатый, за ним сороковой. В конце железнодорожного пути появилась деревушка-крепость, которая двигалась вперед вместе с дорогой.
И вот настал день, когда дорога дошла до долины, где должна была вырасти наша столица. К тому времени в земной деревне осталось всего человек полтораста в основном рабочие, разбиравшие заводское оборудование под руководством инженеров. С ними были мой дядя и Менар: зная, что перевезти обсерваторию невозможно, они решили уехать с последним рейсом. Перед отъездом все здания были тщательнейшим образом законсервированы до поры до времени, пока у нас не появятся более совершенные транспортные средства.
Мы, разумеется, не могли взять с собой большой телескоп с зеркалом пять с половиной метров диаметром, но два других телескопа, в полметра и метр восемьдесят сантиметров, нам все-таки удалось перевезти.
О тех днях новоселья у меня остались самые светлые воспоминания. Наши дома, построенные наполовину из бревен, наполовину из дюраля, стояли по склонам долины в живописном беспорядке. Многочисленные животные бродили вокруг, но среди них не было ни тигрозавров, ни голиафов: чаще всего мы видели мирных травоядных или мелких хищников, напоминавших наших лисиц или кошек. Кстати, земные деревенские кошки размножались необычайно быстро и очень помогали нам, уничтожая маленьких грызунов, покушавшихся на посевы.
Мы начали добывать цемент из мергеля ближайших скал. В первую очередь мы построили цеха металлургического завода, в трехстах метрах от выходов каменного угля. Как только прибывали станки, их немедленно устанавливали на подготовленные места. И скоро завод заработал.
В тот памятный день я женился на Мартине. Свадьба была очень простой, чисто гражданской, потому что ни я, ни она не верили в Бога. Она стала не первой на Теллусе: Бельтер и Ида поженились в Кобальт-Сити на два месяца раньше нас. Но поскольку, по словам Взлика, это была «свадьба вождей», ссви прислали целую делегацию с подарками. Взлик рассказал им, что я больше всего люблю камни, и передо мной высыпали целую кучу всевозможных образцов, среди которых попалось несколько очень красивых полудрагоценных камней и кусок превосходной медной руды. Последняя обрадовала меня больше всего. Я спросил, где ее нашли, и ссви показали мне место к юго-востоку от пика Тьмы. Месторождение оказалось необычайно богатым.
Давно уже я хотел посетить племя Взлика, да все не было случая, а тут свадьба, и мы решили отправиться к ссви в «свадебное путешествие» на нашем верном броневике. Мост, когда-то построенный нами через Везер, сохранился: ссви пользовались им и берегли его. К вечеру мы добрались до пещер. Они были расположены под самым гребнем довольно крутого, обращенного на запад обрыва, у подножия которого струился ручей.
Взлик заранее предупредил соплеменников о нашем приезде. Нас встретили и провели к вождю племени очень старому ссви с зеленоватой от времени кожей. Он лежал на толстой подстилке из сухих трав в большой открытой пещере, все стены которой были покрыты удивительно живыми изображениями голиафов и тигрозавров, пронзенных стрелами. Среди этих изображений, наверняка имевших магическое значение, мы вдруг увидели себя: люди и грузовики были нарисованы довольно точно. Однако стрелы были тщательно стерты! Эта деталь позабавила и одновременно обрадовала нас.
Я был поражен чистотой, царившей в пещерах ссви. Входы в них довольно плотно закрывались щитами из кож, натянутых на деревянные рамы. Внутри горели светильники, заправленные растительным маслом.
Их цивилизация мало чем отличается от человеческой! заметила Мартина.
Я был поражен чистотой, царившей в пещерах ссви. Входы в них довольно плотно закрывались щитами из кож, натянутых на деревянные рамы. Внутри горели светильники, заправленные растительным маслом.
Их цивилизация мало чем отличается от человеческой! заметила Мартина.
Так и есть. И я даже полагаю, что их образ жизни практически тот же, что и у наших предков времен палеолита. Разве что ссви более чистоплотны.
Старый Слиук так звали вождя при виде нас встал и через Взлика обратился к нам со словами привета. За спиной Слиука на каменной стене висело его оружие: большой лук, стрелы и дротики. На вожде не было никакой одежды, если не считать ожерелья из сверкающих камней.
Я вручил ему нож и стальные наконечники для стрел, а также маленькое зеркальце, которое поразило ссви больше всего. В продолжение всего ужина теперь мы знали, что теллусийская дичь съедобна, и ели без опаски он не выпускал зеркало из рук.
Ссви очень внимательны к своим женам и вообще проявляют о них заботу, даже удивительную для такого примитивного уровня развития. «Женщины»-ссви меньше ростом, более коренасты, и кожа у них светлее, чем у «мужчин». Мне показалось, что Взлик и дочь вождя, Ссуай, знают друг друга более чем хорошо, и это меня искренне порадовало. Если Взлик после смерти своего тестя станет вождем племени, наш союз должен упрочиться.
Мы пробыли у ссви неделю. Я подолгу разговаривал с Взликом, расспрашивая обо всем, о чем не успел спросить раньше. Постепенно я уяснил себе устройство их общества. В отличие от сслвипов, черных ссви, коричневые ссви придерживаются единобрачия. В племени четыре рода с родовыми вождями; роды объединяются только в случае войны или для большой охоты. Всего племя насчитывает около восьми тысяч ссви, включая «женщин» и детей. Племя входит в союз, насчитывающий еще десять племен, однако все они собираются вместе лишь в случае особой опасности. Основное занятие ссви охота, но они занимаются также примитивным «земледелием»: разбрасывают семена и собирают урожай два раза в год. Они умеют коптить мясо и могут таким образом делать запасы.
Со всех сторон, кроме северной, племя ссви окружают их исконные враги черные сслвипы. Далеко на юге обитают другие племена красных ссви. Легенды говорят, что когда-то там была их прародина.
Ссви относятся к разряду яйценосных. Самки откладывают в год по два яйца величиной со страусиное. Через месяц из насиженного яйца появляется совершенно сформированный маленький ссви, который сразу может питаться самостоятельно. Родственные связи за пределами семьи у ссви практически отсутствуют. Живут ссви очень долго, по сто сто десять земных лет, если только не погибают на войне, что, впрочем, случается довольно редко. Как правило, все отличаются беззаветной храбростью. В то же время ссви слишком воинственны. Они свято соблюдают верность союзникам и убивают врагов не из ненависти, а только потому, что это враг. Внутри племени нет никакого воровства. По отношению к врагам другое дело! Здесь они мастера. С точки зрения интеллекта ссви почти ничем не уступают людям и по сравнению с людьми обладают поразительной восприимчивостью. Но прошу меня извинить, я рассказываю о том, что вы давно уже знаете, ибо со временем ссви настолько вошли в нашу повседневную жизнь, что сегодня многие из них стали рабочими, а некоторые даже математиками.