Чудеса в решете - Владимир Александрович Сухинин

Владимир Сухинин

Чудеса в решете

Глава 1

Самойлов! Если твои сегодня не сдадут зачет по стрельбе, я напишу докладную. В обшарпанных, много повидавших на своем веку высоких старых дверях появилась голова руководителя стрельб майора Платошкина.

Старший участковый широко растянул рот в неестественно приветливой улыбке.

Семеныч, дык мои уже собираются. Вот жду участковых с Касинки, и идем дружно на инструктаж.

Жду еще полчаса, а потом еду на стрельбище, вы всех задерживаете.

А сколько это «всех»?

Всех это всех

Так вроде все уже отстрелялись.

Не все Ваши дармоеды еще не стреляли и кадры.

Ка-адры, с наигранным уважением протянул Самойлов. Ну, дамам из кадров мы можем уступить стрелять первыми, Семеныч. Выше кадров только Солнце.

Миша, хватит паясничать. Мне отчет о проведении стрельб за квартал сдавать нужно.

Так сейчас все будут, подожди малость. С Касинки добираться, сам знаешь, не ближний свет.

Пусть заранее выезжают! голова Семеныча исчезла. Дверь с гнусавым скрипом захлопнулась.

Самойлов вздохнул и набрал вызов. В смартфоне раздались гудки, затем веселый голос ответил:

Слушаю, Михаил Васильевич.

Светлов, вы где?

Подъезжаем уже. Нас стажер на своей тачке подвез. Меня и Панченко. Очень аккуратно едет

Понятно. Его тоже берите с собой. Там Семеныч уже рвет и мечет.

Михаил Васильевич, еще минут десять, и будем.

Хорошо. Сразу в актовый зал на инструктаж.

Самойлов отбросил смартфон и раздраженно выругался.

Твою мать

Одни наезды со всех сторон, а он хоть разорвись. Участковых не хватает, стол делами завален Вот еще заявление. Пропадают кошки и собаки.

«И что? Их теперь искать?..»

Бред! раздраженно и тихо проговорил он, осуждающе качая головой. «И это дело взял на контроль начальник полиции! Куда катится мир?.. боясь это произнести вслух, подумал Михаил Васильевич. А я-то думал, что раньше было плохо Охо-хо! Дожить бы до пенсии»

Дверь вновь противно заскрипела, как старый участковый, которого беспокоят по пустякам, и без стука ввалился немолодой полный капитан Панченко и следом зашел, стараясь не привлекать к себе внимание, молоденький, высокий, крепкий парнишка. Он даже ссутулился, стараясь спрятаться за Панченко.

Василич, наши все прибыли, с одышкой быстро протараторил участковый. Это новый стажер из школы милиции. Вот представить привел, переведя дух, произнес он.

Глаза старшего участкового блеснули. На его худом лице появилась хищная улыбка.

Кто такой? Откуда прибыл?

Антон Загнибеда. Из Новосибирского филиала Барнаульского юридического института.

Служил?

Так точно!

Где?

В Гюмри. Мотострелок. Пулеметчик.

Что за фамилия такая э-э странная.

Из казаков мы. Запорожских.

Украинец?

Чистый русский. С Кубани.

Чистый русский, усмехнулся Самойлов, с такой-то фамилией Ладно, сейчас на инструктаж. Потом получать оружие и вместе с Николаем Хм Капитаном Панченко на стрельбище.

Так за мной табельное оружие еще не закрепили.

Ты зачеты сдал?

Сдал.

У психолога был?

Был.

Коля, ты в приказ его подавал?

Подавал, Василич, ты в отпуске был. Он рапорт писал. Евкубов завизировал.

Хорошо, значит, пусть получает табельное, и на стрельбище Идите уже, махнул рукой Самойлов. Вас Семеныч с дамами заждался И это, Коля, постой. По дороге заскочишь в дачный поселок. По адресу проверишь там. Заявление вот возьми. Он протянул лист участковому.

А что там?

А там, Коля, ехидно произнес Самолов, собаки и кошки пропадают. И есть жалоба на одного сумасшедшего.

Ты серьезно?

Серьезней некуда. Там резолюция начальника полиции. Ты почитай по дороге. Ваш район.

Ну прям чудеса в решете! обескураженный участковый забрал заявление и вышел. Стажер поспешил следом.

Полный участковый с темным, промокшим воротником форменной рубашки вытер платком пот со лба, надел фуражку и беспомощно огляделся. Взгляд его пал на стоящего стажера.

Так, Александр

Я Антон

Для дела не важно, Антон. Вот тебе первое самостоятельно задание. Перед стрельбами заедем к этому сумасшедшему и возьмем объяснение. Потом завтра уже ты сам походишь по соседям, поспрашиваешь и напишешь обстоятельный отчет. Что тут и как. Понял?..

Антон был крепким, высоким парнем. Но по складу характера застенчивый и нерешительный, в отца. Понимая, что в жизни с таким характером прожить трудно, пошел на рукопашный бой. Думал приобрести там уверенность. После армии поступил в полицию и отслужил два года в роте ППС. Был он неглупым и, хотя это ему не нравилось, все же понимал, где надо «лизнуть», где промолчать. Собрав деньги, сумел поступить в Новосибирскую бывшую школу милиции. Специально уехал в Сибирь. Там нравы попроще и цены пониже.

А куда мне еще идти? спрашивал он у отца. К бизнесу я не предрасположен. Инженеры никому не нужны Рабочим на стройку идти или таксистом работать? Нет уж, я пойду учиться. Полиция это все же власть, папа.

Власть-то она власть, сынок, только она человека портит, эта власть

Антон это прекрасно понял еще с армии. Контрабас[1], дагестанец, командир отделения невысокий, худой, хорошо говоривший по-русски, поучал молодых солдат:

Вы думаете, вы Родине служите, салаги. Забудьте! Вы служите мне, я взводному, тот ротному. Это называется вертикаль власти. И я для вас и мать, и отец, и Родина. Понятно?

Строй новобранцев вразнобой ответил:

Так точно!

Ну если понятно, то меня как командира нужно любить и обо мне заботиться. Мигом в «чипок»[2] и несите кофе, и пирожные

Антон понял сразу. Ты или в системе, или система против тебя. Находиться в системе было трудно, но выгодно. Поэтому он не спорил, а соглашался с начальством.

Понял, товарищ капитан. Заехать взять объяснение и провести расследование. Отчет представить вам. Антона несколько обижало то, что Панченко не мог запомнить его имя, и раздражала вечная присказка к любому разговору: «Ну прям чудеса в решете!»

Все верно. Пошли, стажер.

После инструктажа, получив «макаров»[3], наплечную кобуру для оперативных сотрудников, и расписавшись за все это, Александр, который Антон, сел в свою старую «мазду» и подождал Панченко.

Город знаешь? спросил участковый.

Плохо.

Тогда следуй вон за той «грантой»[4], указал участковый пальцем на коричневую машину, выруливающую со стоянки. Как за город выедем. повернешь направо, там указатель будет на дачный поселок. Давай шевелись, студент, не спи! прикрикнул он и погрузился в чтение заявления. Читая, он несколько раз повторял:

Ну прям чудеса в решете! Антон неодобрительно покосился на участкового, но скромно промолчал.

За городом свернули направо.

В поселке всего две улицы, Садовая и Новая, пробурчал Панченко. Нам на Садовую. Знаю я этого сумасшедшего. Бывший преподаватель в институте. Профессор. Горе от ума. Что-то стал изобретать, работу бросил, носился по инстанциям со своим изобретением и попал в психушку. Лечили его, да, видать, недолечили. Но вроде тихий Раньше проблем с ним не было Жрать он, что ли, начал собак с голодухи?.. Здесь налево поверни, и третий дом по правой стороне его будет. Ты, Александр, быстро опроси его, а я в придорожное кафе смотаюсь, с утра не ел. И еще день нежрамши будем. Тебе чего взять?

Не, не надо, товарищ капитан. И я Антон.

Ну тогда, Антон, забирай заявление и иди работай. Да, вот еще что. Капитан захлопнул дверь машины с таким звуком, что стажер поморщился. Называй его профессором. Он это любит.

Антон кивнул и подошел к калитке. Осмотрелся. Небо уже затянуло темными тучами. Солнце скрылось, и сразу потемнело. Из-за туч порывами подул холодный ветер, неодобрительно зашумел листвой.

Антон поежился и оглядел дом. Забор из металлопрофиля вишневого цвета. Высота метра два. Калитка сварена из крепкого металла и покрашена в коричневый шоколадный цвет. Звонка нет.

Он толкнул калитку, и та неожиданно оказалась незапертой. Прошел по бетонной дорожке к крыльцу одноэтажного дома, опрятного на вид, выкрашенного бежевой краской по короеду, и постучал в металлические двери. Подождав, стал стучать громче.

Иду-у! послышалось за дверью. Уже иду. Не ломайте дверь.

«Ее, пожалуй, сломаешь!» разглядывая толстый лист стали, усмехнулся Антон. Через несколько секунд раздались щелчки, и дверь открылась. На пороге стоял невысокий, полноватый, полностью лысый мужчина в очках, с осунувшимся, желтушного цвета лицом, и, подслеповато щурясь, смотрел на гостя.

Вам кого? спросил он. Голос у мужчины, отметил Александр или, как его звали все друзья, и к этому он привык, Антон, был бархатный, приятный, располагающий. Настоящий профессорский.

Мне нужен господин Ительсон Леонид Иосифович.

Это я, а чем, собственно, обязан? Мужчина снял очки, протер полой рубашки навыпуск. Снова надел очки и требовательно посмотрел на визитера.

Я помощник участкового, сержант Загнибеда Антон Владимирович, ответил стажер и показал развернутое удостоверение. На вас жалоба поступила Нарушаем.

Какая жалоба?.. От кого? Что за бред!

Жалоба от соседей. Вы у них кошку и собаку украли. Камеры наблюдения все зафиксировали. Они боятся, что вы их съели или еще что хуже сделали. Вот, у меня заявление от гражданина Евстахиева Игоря Андреевича.

Съел? удивленно переспросил профессор и растерянно добавил: Не ел я их

А что вы с ними сделали? улыбнулся Антон, понимая, что профессор уже сознался и нужно его додавить. Можно пройти в дом и там составить объяснение? голосом, в котором было больше приказных ноток, чем вопросительных, сурово спросил Антон. Если животные живы, верните хозяевам, и дело закроем.

Проходите, сдался профессор и отошел в сторону. Он пропустил сотрудника полиции и в растерянности потирал руки.

Антон зашел в дом. Увидел чистые полы из светлого ламината и разулся. Прошел к столу, стоящему посреди большой комнаты, положил папку на стол и, уже улыбаясь как можно дружелюбнее, спросил:

А где животные?

Профессор замялся:

Понимаете, кошечка здесь, а собачки нет.

А где собачка? подыгрывая странному профессору, вежливо спросил Антон. Погулять вышла?

Можно и так сказать, вздохнул хозяин дома и с обреченным видом, словно понимая, что все равно ему не отвертеться, произнес: Понимаете, это долго объяснять, лучше я вам покажу. И, заметив, как посуровело лицо полицейского, поспешно ответил: Это недолго. У вас минут десять есть?