Кто-то из девочек шумно и встревоженно вздыхает, я же задумываюсь.
По поводу того, что никто не знает, что творится во Франции, обдумав озвученные директором проблемы, говорю я. Об этом известно в «SM». У них АйЮ там работает. Мне кажется, если обратиться за помощью к господину Чо СуМану, то он без проблем поможет разобраться с этим вопросом. По крайней мере, посоветует, к кому там можно обратиться. А по поводу акционеров Прошу прощения, господин директор, я не сомневаюсь, что все они, без исключения, уважаемые и замечательные люди. Но агентством управляете вы. Зачем им вмешиваться в этот процесс?
Разве оценка результатов вашей деятельности не производится по окончанию отчётного периода? дипломатично уточняю я, не став использовать выражение «дуракам половину работы не показывают».
Акционеры действительно, люди. в наступившей тишине, помолчав, произносит ЮСон. А люди, они разные.
Понятно. Возможно, кому-то из акционеров совсем нечего делать и он со скуки «руки тянет порулить». А ЮСон не СанХён и не может дать по этим шаловливым ручонкам.
В общем, больше никаких новых песен, пока не разберёмся со всем, что уже есть. говорит мне ЮСон под дружные взволнованные девичьи вздохи. Особенно песен на иностранном языке. На корейском можно. Ехать никуда не будет нужно и передать их другому исполнителю в агентстве проблемой не будет.
Вижу, что сидящая рядом со мной СонЁн, слегка выпрямляясь, выгибает спину, а кто-то из девчонок печально вздыхает.
А ИнЧжон? интересуюсь я. У меня для неё песня не на корейском.
ЮСон переводит взгляд на ИнЧжон. Та, под его взглядом, слегка «приседает» на стуле, втягивая голову. Директор некоторое время внимательно её разглядывает. Пока он это делает, в кафе наступает полная тишина. Все ждут решения судьбы члена группы, недавно не оправдавшей возложенного на неё начальством доверия.
Вижу, что сидящая рядом со мной СонЁн, слегка выпрямляясь, выгибает спину, а кто-то из девчонок печально вздыхает.
А ИнЧжон? интересуюсь я. У меня для неё песня не на корейском.
ЮСон переводит взгляд на ИнЧжон. Та, под его взглядом, слегка «приседает» на стуле, втягивая голову. Директор некоторое время внимательно её разглядывает. Пока он это делает, в кафе наступает полная тишина. Все ждут решения судьбы члена группы, недавно не оправдавшей возложенного на неё начальством доверия.
Пока ничего не скажу. наконец, нарушает тишину ЮСон. Развитие успеха во Франции потребует много времени и средств. Вполне возможно, от проекта ИнЧжон в этом случае придётся отказаться.
Над барной стойкой проносится едва слышный вздох то ли разочарования, то ли облегчения.
Господин директор, но у ИнЧжон практически всё готово говорю я, желая как-то заранее подвигнуть его мысли в нужном мне направлении, когда он будет принимать решение.
Где? спрашивает, повернувшись ко мне ЮСон, и предлагает. Если готово, давай, показывай.
Почти готово, напоминаю я, как именно было сказано. За неделю можно закончить.
Будет готово, вот и будешь показывать, а пока слушай, что я тебе говорю. Агентство в данный момент не заинтересовано в работе над новыми проектами с твоим участием в любом виде. Ты меня поняла?
Да, господин директор, киваю в ответ. Я поняла.
Хрень какая-то.
У тебя есть какие-нибудь просьбы или проблемы? спрашивает ЮСон.
Да, отвечаю я. Господин директор, меня в суде засудили. Присудили выплатить пятьдесят миллионов вон.
Группа дружно издаёт возгласы удивления и, наклоняясь вперёд, девочки начинают выглядывать друг из-за дружки, стараясь меня увидеть. Конечно, можно было бы обсудить этот вопрос с ЮСоном наедине, но один чёрт, узнают ведь! Не понимаю, почему о суде в СМИ ещё не написали, но стопудово в конце концов напишут. А онни будут потом ходить ко мне поодиночке и таинственным шёпотом выспрашивать подробности. Уж разом всем сказать и всё!
Что ещё за суд? нахмуривает брови ЮСон.
Коротко рассказываю ему историю инцидента и результат его завершения, случившийся на днях.
Вот, суд вынес решение, заплатить каждому из пяти пострадавших по десять миллионов вон. говорю я, заканчивая свой рассказ.
Девчонки ахают, ЮСон озадаченно хмурит брови.
Подожди, они же должны были передать твоё дело в военную прокуратуру? с непониманием говорит он. Почему они этого не сделали? Ты же на военной службе?
Не знаю, почему они это не сделали. пожимаю я в ответ плечами и тут меня посещает мысль, что ЮСон ведёт себя так, словно ему известно о суде.
Простите, господин директор, но вы знали об этом? спрашиваю я.
Прежде чем ответить, ЮСон задумывается на пару секунд, похоже, соображая, как ему лучше продолжить разговор.
Да. наконец, говорит он. Мне КиХо докладывал, что тебе присылали повестку.
Итить твою раскудрить!!
А почему мне об этом не сказали?! изумляюсь я.
Они неправильно сделали. объясняет мне ЮСон. Раз ты военнослужащая, твоё дело должен рассматривать военный суд. Поэтому я дал указание подождать, пока судейские это сделают. Решение, вынесенное гражданским судом в отношении военнослужащего, не имеет правовых оснований. А у тебя в этот момент был напряжённый график.
Да вы чего говорите?! возмущаюсь я. Суд уже вынес постановление! Срок обжалования прошёл! Завтра приставы спишут у меня со счёта пятьдесят миллионов вон и всё! Что я потом буду делать?!
В возмущении, учащённо дыша, я смотрю на удивлённо взирающего на меня ЮСона.
Ну конечно, а чего ему? Не его же деньги улетели! Можно удивлённо посмотреть на непонятно с чего вопящую ЮнМи!
Нужно обратиться в военное ведомство, говорит он. С жалобой на неправомерное решение гражданского суда. Они его отменят.
Пока они это сделают, деньги уже десять раз уйдут! Потом их быстро потратят и, когда получат указание вернуть их назад, возвращать будет нечего. Истцы включат дурачка, скажут, что они конченые нищеброды и не имеют финансовой возможности перевести всю сумму разом! Могут лишь из последних сил десять лет по тысяче вон в месяц выплачивать! Вы что, этого не понимаете?!
Не повышай на меня голос. требует ЮСон.
А на кого я должна его повышать?! возмущённо восклицаю я в ответ. Из-за вашего решения я лишилась пятидесяти тысяч долларов! Вы хотите, чтобы я сидела на попе ровно и радостно улыбалась?!
Не повышай на меня голос. требует ЮСон.
А на кого я должна его повышать?! возмущённо восклицаю я в ответ. Из-за вашего решения я лишилась пятидесяти тысяч долларов! Вы хотите, чтобы я сидела на попе ровно и радостно улыбалась?!
ЮСон молча смотрит на меня.
А если вы считаете, господин директор, что ничего страшного не произошло, то я могу переуступить вам право выбивать назад эти пятьдесят миллионов вон! И это будет справедливо, поскольку в договоре сказано, что агентство должно вести дела айдола в суде и осуществлять его правовую защиту. Агентство этого не сделало! Вы, в его лице, даже не удосужились сообщить мне о полученной повестке на слушание. А раз в результате подобного бездействия был нанесён ущерб, то агентство должно нести за это ответственность!
ЮСон продолжает молча смотреть на меня.
Если агентство меня штрафует за нарушения условий договора, то, когда оно само нарушает договор, оно должно тоже платить. уже более спокойно говорю я. Не, господин директор, я серьёзно говорю. Это явный косяк с вашей стороны, вы решайте этот вопрос. От пятидесяти миллионов вон я не собираюсь отказываться. Если потребуется, подам на вас в суд.
Девочки, до этого момента сидевшие тише воды ниже травы, то ли всхлипывают, то ли ещё чего делают с воздухом. Не обращая внимания на издаваемые ими звуки, я смотрю на молчащего директора, ожидая его реакции.
Вместо того, чтобы спокойно сесть и обсудив проблему, найти выход, ты устроила истерику. холодно смотря на меня произносит он.
Замечательно! с сарказмом в голосе восклицаю я. Мало того, что я целый день работаю у вас айдолом, так оказывается, что я ещё должна освоить профессию юриста, чтобы сидеть потом вечером и что-то придумывать, хотя в договоре чётко прописано, что делать это будут делать специально обученные люди, которым платят зарплату из тех денег, которые я зарабатываю. Я уже много сделала и делаю для этого агентства! И у меня нет времени, чтобы ещё выполнять чью-то чужую работу, которую я оплачиваю! К качеству моих песен, претензии есть?
Нет. Претензий нет. помолчав, признаёт ЮСон.
А у меня есть претензии, к качеству исполняемой вами работы, господин директор! констатирую я.
И, какие же из этого следуют выводы? спрашивает ЮСон.
Ситуацию нужно исправлять. отвечаю я. Это можете сделать только вы. Абсолютно не собираюсь брать на себя решение этого вопроса. Вы проблему создали, вы её и решайте. Но расставаться с пятьюдесятью тысячами долларов я не намерена.
После моих слов на некоторое время устанавливается тишина.
Я понял тебя. глядя мне в глаза, спокойным тоном произносит ЮСон.
Все свободны. сообщает он, переводя взгляд на группу. Я хотел обсудить с вами ещё несколько вопросов, но продолжения разговора не будет. Занимайтесь работой по расписанию. Об изменениях в нём вам сообщат.
Директор сползает со своего стула и направляется вдоль стойки, нацеливаясь на выход.
(несколько позже. Злой ЮСон идёт по коридору и неслышно для окружающих, бормочет себе под нос)
- тварь какая Голос она на меня повышать будет! Вообще зазвездилась в конец! Гордости тебе я поубавлю Сейчас подожду, пока шумиха уляжется, а потом посмотрим, как ты свой рот раскрывать станешь, конбанджинном[4] Деньги у неё, ведите ли, пропали! Ты у меня вообще теперь ни воны не заработаешь, идиотка безмозглая!
Так, КиХо! громко восклицает он, быстро входя в кабинет старшего менеджера агентства. Я только что узнал, что был суд, который присудил ЮнМи выплатить пострадавшим от её тодук-коньи пятьдесят миллионов вон. Я хочу знать, почему это произошло, и кто в этом виноват!
Но, господин директор удивлённо смотря на ЮСона, произносит КиХо. Вы же сами приказали ничего не предпринимать, когда я сообщил, что ЮнМи прислали повестку?
КиХо, я пришёл к тебе не для того, чтобы пожаловаться на свою память. неприязненно смотря на собеседника отвечает ЮСон. Я прекрасно помню, что я тебе приказал делать. Сейчас же я хочу узнать, на каком основании гражданский суд рассматривал дело военнослужащего и почему он влепил ему такую сумму возмещения ущерба. Агентство должно отстаивать интересы своего артиста в суде, что оно не сделало. Это неправильный поступок, особенно в момент, когда данный артист занял высшую строчку музыкального чарта Франции. Выглядит так, словно он был брошенным и успех был достигнут не благодаря, а вопреки. Ты понимаешь, о чём я говорю, КиХо?