Вижу, ты продолжаешь повышать уровень конфронтации. помолчав, делает вывод ЮСон. Решила пойти в разнос? А если твой директор пришёл сообщить, что согласен на всё, с условием, что ты перестанешь дурить и останешься в группе?
Поздно. обдумав услышанное, отвечаю я. Вряд ли это будет плодотворно. Я уже успела сказать своим сонбе всё, что о них думаю.
Смотрю на реакцию собеседника, испытывая в душе раскаяние. Ну зря, зря я так с девчонками. Не надо было обострять. Только вот недавно вмести пили, а я им взял и правду сказал. Неприлично поступил
Хех! изумлённо восклицает ЮСон, откидываясь назад на стуле и разводя в стороны руками по столу. У тебя там что, ракета в зад воткнута? Потерпеть не могла? Сразу крушить всё понеслась?
Да, у меня есть недостатки. киваю, соглашаясь с очевидным.
«Недостатки»?! восклицает ЮСон. Да ты самая отвязанная девчонка, которая попадалась мне в жизни!
Слишком громко, господин директор. недовольно говорю я. Если желаете выглядеть примером правильного поведения, не нужно делиться с окружающими вашими характеристиками о моей особе. По крайней мере, это непрофессионально для руководителя.
Чего? вытаращивается на меня ЮСон.
Если собираетесь работать со мной и дальше, используйте в разговоре хотя бы неофициально-вежливый стиль. В знак своего к вам расположения не стану настаивать исключительно на официально-вежливом обращении, хотя по статусу мировая звезда эстрады находится гораздо выше наёмного работника.
Произношу это громко, стараясь, чтобы даже бариста услышала и скрещиваю взгляд с онемевшим директором. Что, скажешь, не так?
Сижу, слушаю вакуумную тишину. Краем глаза вижу, как две женщины из стафа пригибаются к столику, похоже, желая сделать вид, что их здесь нет. ЮСон приходит в себя и оценивающе меня разглядывает, видимо, прикидывая варианты. Я улыбаюсь ему, стараясь не воспроизвести улыбку вампира и берусь за чашку с чаем, намереваясь сделать глоток.
И чего же ты хочешь? наконец спрашивает ЮСон.
Ничего сверх особенного. пожав плечами, отвечаю я. Я уже вам говорила. Обращение, соответствующего моему новому статусу и пересмотра условий контракта, если хотите, чтобы я и дальше оставалась в агентстве.
Пересмотр условий?
Это естественно. отвечаю я, боковым зрением отмечая массовый исход посетителей, дружно потянувшихся на выход из кафе. Когда у человека меняется статус, то он меняет машину и место жительства, чтобы соответствовать новому уровню. А я до сих пор сплю на верхнем этаже двухэтажной кровати и никто даже не думает о моих удобствах. Все думают только о том, чтобы я больше работала, а как платить мне так поменьше.
У агентства есть финансовые сложности из-за взятых ранее кредитов. помолчав, сообщает мне ЮСон.
Наверное, оно тогда должно быть крайне заинтересовано в расширении своей доли на музыкальном рынке? делаю я предположение. Больше новых песен, больше концертов, больше денежных поступлений. Ведь так?
Если группа получает семьдесят процентов от зарубежных гонораров, то, тогда заинтересованности у акционеров нет.
Обдумываю услышанное. Значит, «агентство» это акционеры? Интересно Хотя ничего удивительного. Просто раньше я об этом не задумывался и для меня априори было, что агентство это СанХён.
И в чём же тогда заинтересованы господа акционеры? интересуюсь я и тут же догадываюсь. Наверное, желают снизить процент с семидесяти до пяти?
Я с вопросом смотрю на директора, желая услышать подтверждение или отрицание высказанными мною мыслям.
Ты прекрасно всё понимаешь. кивает мне ЮСон. А жалуешься, что у тебя голова болит.
Понять было нетрудно. отвечаю я. Давным-давно известен способ повышения удоев. Для того, чтобы корова давала больше дохода, её нужно меньше кормить и больше доить. Только вот, уважаемый господин директор, если агентство решит встать на этот путь и применить ко мне этот веками проведённый способ, то я против.
«Против», и всё? уточняет после продолжительного молчания ЮСон, не дождавшись подробностей, так как я сказал «против» и замолчал.
Этого вполне достаточно, господин директор, чтобы заявить свою позицию. отвечаю я. Уверена, что все акционеры уважаемые люди и грозить им карами, не имея причины, это не солидно. Как я понимаю, пока прозвучало лишь заявление о намерениях, от которого в любой момент можно отказаться. Вот будет принято решение, тогда разговор станет предметным. А сейчас, как говорится, это «ни о чём». Но, ещё раз повторю, я категорически против принятия такого решения в отношении меня и моей группы.
Твоей группы? прищуривается на меня ЮСон. Ты сказала «моей группы»? Разве ты только что не поругалась с ней?
Ну и что? пожимаю я плечами. Все вокруг друг с другом постоянно ругаются, это же не конец света? Я высказала своё видение вопроса. Возможно, теперь онни смогут посмотреть на проблему с моей точки зрения и как бы поймут меня. Это для них тот самый пресловутый уникальный шанс стать лучше, который они получили.
О, господи вздыхает ЮСон. То одно, то другое и буквально за какой-то час. Представляю, как нелегко приходится твоим сонбе с тобой
И потом, мои сонбе много и долго работали. добавляю я ещё одну причину, никак не став комментировать только что прозвучавшие слова. Характеры у них, скажу откровенно, не сахар, но их трудолюбие не может вызывать никаких других чувств, кроме уважения. Поэтому я буду совершенно не против, если они закончат работу в индустрии с круглой суммой на своём банковском счёте, хотя совершенно не собираюсь с ними после этого общаться.
И ты собираешься им в этом помочь? С «круглым счётом»?
Да я и так уже помогаю, по мере возможностей. А вот предложения урезать процент отчислений идут против моих усилий.
Хорошо, я понял, что у тебя имидж «добрая и справедливая». кивает мне ЮСон. Теперь объясни, что мне делать с новым судебным разбирательством?
С новым судебным разбирательством? удивляюсь я.
Да. КиХо сообщил, что вы стали участницей ещё одного скандала, ЮнМи-сии.
Какого ещё? озадачиваюсь я, удивлённо смотря на директора и пытаясь понять какой именно оттенок несёт прозвучавшая уважительная приставка «-сии» к моему имени.
Комиссия по ценным бумагам начала расследование в отношении твоей сестры. с иронией смотря на меня, продолжает рассказывает ЮСон. Твоя онни подозревается в торговле акциями с использованием инсайдерской информации. А информацию передавала ей ты.
Комиссия по ценным бумагам начала расследование в отношении твоей сестры. с иронией смотря на меня, продолжает рассказывает ЮСон. Твоя онни подозревается в торговле акциями с использованием инсайдерской информации. А информацию передавала ей ты.
Вот чёрт!
Таким образом, надзорный орган заподозрил существование на территории страны преступной группировки и собирается провести пристрастное расследование
Блин Откуда сразу столько идиотов на мою голову?
И что прикажешь мне говорить, когда представители СМИ начнут спрашивать об этом? ехидно интересуется ЮСон.
Посылайте их в жопу. устало предлагаю я вариант, который бы меня вполне устроил.
ЮСон издаёт хрюкающий звук.
Почему не хочешь использовать в разговоре хотя бы неофициально-вежливый стиль? насмешливо спрашивает он.
Скажите им, пусть сначала найдут тех, кто напал на мою маму и онни, и уже только потом требуют от меня вежливости. отвечаю я, одновременно думая о том, как на эту новость прореагировала СунОк.
Она теперь не только алкоголичка, но ещё и биржевая аферистка, о которой знает вся страна. Пожалуй, самое безопасное для меня сейчас место, это и взаправду госпиталь.
А ты сегодня просто невообразимо крута. насмешливо смотря на меня, констатирует ЮСон.
Просто нервы уже не выдерживают. объясняю я своё состояние и сообщаю. Поеду я в госпиталь. Пусть врачи меня обследуют.
ЮСон на пару мгновений задумывается, а потом выражение его лица становится озабоченным.
Собираешься лечь на обследование? спрашивает он.
Пока не знаю. пожимаю я в ответ плечами. Как скажут. А что?
Завтра нужно начинать съёмки клипов тебя и БоРам. Для Франции.
А что, мы дальше продолжаем работать так, как работали? удивляюсь я.
ЮСон в ответ вздыхает.
ЮнМи. проникновенным тоном произносит он. К сожалению, я не владелец агентства. И даже не ведущий акционер. Если бы я был кем-то из них, то, конечно, предоставил тебе самые лучшие условия для творчества. Но, повторюсь, к сожалению, я всего лишь такой же наёмный работник, как и ты. И каждую ситуацию расходования финансовых средств сверх утверждённого бюджета мне необходимо согласовать с бенефициарами. Ты это понимаешь?
Молча киваю в ответ.
Я приказал сделать подробный отчёт о результатах твоей работы. говорит ЮСон. Покажу его акционерам. Там полный успех. Твои песни все коммерчески прибыльны. Думаю, мой доклад произведёт правильное впечатление.
Прощу прощения, господин директор, но это всего лишь разговоры, которые могут длиться вечно. отвечаю я. Передайте бенефициарам, что нужно делиться. Я делюсь своими талантами с агентством, вы делитесь со всеми своими способностями руководителя, мои сонбе делятся со мной своим опытом. Чем в данном случае делятся бенефициары, мне непонятно. Нет, я, конечно, понимаю, что они когда-то дали деньги, но это было давно и подозреваю, что всё даденое уже к ним не раз вернулось. Поэтому пусть занимаются самоограничением, или придумывают устраивающую всех бизнес-модель и делятся ею со всеми.
Ты коммунистка? с интересом смотря на меня, спрашивает ЮСон.
Нет, я капиталистический дорогостоящий ресурс, удивившись вопросу, отвечаю я, который считает, что лучший способ совместного существования людских индивидуумов, это взаимовыгодное сотрудничество.
Значит, всего лишь ещё молодая. кивает ЮСон по-своему интерпретировав мои слова.
Молодость быстро проходит, а понимание жизни остаётся. отвечаю я.
Почему тогда не применяешь это своё «понимание жизни» ко мне? Почему не хочешь строить взаимовыгодное сотрудничество со мной?
С сомнением смотрю на собеседника. Сказать, что не понравилось его «попадалово» с ИнЧжон? Решит, что это бабские истерики. Лучше укажу на неоспоримый факт.
Сотрудничество предполагает обмен уникальными ресурсами. отвечаю я. Простите, господин директор, но у вас ничего нет. Агентство вам не принадлежит, вы наёмный работник, не способный принять финансовое решение без одобрения акционеров. Какой мне смысл выстраивать с вами взаимодействие, если завтра президента СанХёна выпишут из больницы, и он придёт на работу?