Так не должно быть. Мы враги, волею богов оказавшиеся связанными. Но это временно. Когда моя кровь исцелится, Рроак вернет меня на перевал и тем самым исполнит принесенную клятву. И часть меня та, для которой долг охотницы превыше всего, требует убить его в момент прощания. Но уже сейчас я знаю, что не смогу.
Он спас меня. Дважды. И пусть за этим кроется личный интерес, именно рядом с Рроаком я вновь почувствовала себя нужной.
В Ордене нас не выделяют. Нет Кинары или Айкира есть лишь охотники. Как говорят отцы, это дает нам чувство причастности, цельности. Напоминает, что все мы камни в фундаменте защитной стены вокруг Равьенской империи.
Рроак же заставил меня почувствовать себя особенной. Той, кому драконы решились открыть свои тайны. И единственное, чего я теперь боюсь, что все это окажется насмешкой. Хитрым ходом, чтобы усыпить мое внимание и заманить в ловушку.
Нет, я улыбнулась, ничего не случилось. Просто непривычно.
Рроак понимающе улыбнулся. На секунду задумался и протянул руку.
Нет, я улыбнулась, ничего не случилось. Просто непривычно.
Рроак понимающе улыбнулся. На секунду задумался и протянул руку.
Составишь мне компанию за бокалом аррахи? Напитком драконов, пояснил он, поймав мой растерянный взгляд.
Колебалась я недолго. Вложила пальцы в широкую ладонь и позволила Рроаку увести меня вниз.
Мы разместились в креслах у зажженного камина. Рроак наполнил два невысоких фужера желтоватой жидкостью с ощутимым пряно-хвойным ароматом. Протянул мне один. Я с благодарностью приняла фужер и, дождавшись одобряющего кивка Рроака, пригубила напиток. Закашлялась.
Осторожнее. Рроак тихо рассмеялся. Аррахи крепкая.
Я заметила.
По горлу будто пронеслась огненная волна. Но, схлынув, она оставила после себя ощущение свежести и легкие покалывания на языке. Поддаваясь шальной мысли, я осторожно провела кончиком языка по нижней губе. Теперь невидимые иголки принялись вытанцовывать и на ней. Я улыбнулась. Посмотрела на Рроака и замерла, заметив, как изменился его взгляд стал темнее, внимательнее. Крылья тонкого носа затрепетали, будто дракон принюхивался.
Осторожнее, повторил он.
Рык в низком голосе прозвучал едва слышно, как первые раскаты грома вдалеке. Будто передразнивая, треск поленьев в камине стал громче.
Я кивнула, не сводя взгляда с Рроака. В груди почему-то стало горячо. Наверное, это все аррахи
Некоторое время мы молчали. Оба словно не хотели нарушать тишину, опутавшую нас коконом. Уютным и колючим одновременно. Невозможное ощущение, дразнящее, провоцирующее. Но мы оба держались только неотрывно смотрели друг на друга, будто опасаясь упустить из вида малейшую деталь.
Ты доверяешь мне?
В первую секунду я даже не поняла, кто это сказал. Потом с удивлением узнала свой голос.
Не больше, чем ты мне, охотница.
Охотница. Не Кинара.
По языку протянулась горечь. Я прищурилась и пригубила аррахи, стараясь перебить привкус. Снова закашлялась.
А убить бы мог?
Взгляд Рроака полыхнул алым.
Если пришлось бы? Да. Это мой народ, и я поклялся его защищать. Но и ты, охотница, могла бы убить меня. Точнее, жесткие губы дрогнули в усмешке, попытаться это сделать.
Я снова ощутила горечь. Вот только уже не на языке, а под сердцем. Криво улыбнулась, пытаясь казаться невозмутимой, и отвернулась к огню.
И на что я надеялась? Что между Берготтом и мной он выберет меня? Чужачку? Охотницу? Какая наивность! Какие бы цели Рроак ни преследовал, я лишь инструмент их достижения. Я не особенная. Все еще обычный камень, который, вырвав из основания одной стены, пытаются уложить в другую. Если Берготт откроет память, Рроак не поверит в мою невиновность.
Горечь стала ощутимее. Я прижала к груди кулак, с силой потерла. Повернулась к Рроаку, собираясь узнать, как долго мне придется пробыть в Северных Гнездах, но слова вдруг застряли в горле.
Взгляд Рроака снова изменился. Стал голодным? Не знаю. Раньше никто не смотрел на меня так. Воздух вдруг показался горячим. Я задышала чаще.
Что?
Твои косы, даже голос дракона зазвучал иначе: ниже, но без рыка, а будто бархатно. В свете огня они выглядят как горящие факелы.
Против воли я смутилась. В ушах зазвучали голоса Гррахары и Берготта.
Пламенноволосая, повторила за ними.
Думала, это просто слово. Красивое описание, выбранное драконами. Но Рроак весь подобрался и подался вперед.
Кто тебя так назвал?
Гррахара.
И все?
И все.
Говорить о Берготте не хотелось. Я опасалась, что Рроак отправится к нему и увидит его воспоминания. А я не готова. Не сейчас.
Рроак кивнул, не отрывая от меня взгляда. Медленно выпрямился, откинулся на мягкую спинку кресла. Еще секунды две над чем-то размышлял и залпом выпил остатки аррахи.
Я же, напротив, отставила фужер с напитком.
Это не просто слово? Оно особенное?
Ты даже не представляешь насколько.
Рроак не спешил продолжать разговор. Он видел мой интерес, подмечал напряженную позу, но молчал. Будто пытался что-то для себя решить.
Наконец, спустя минуты три, он заговорил:
Цвет всегда был важен для драконов. По нему мы определяем уровень силы, близость дракона к огню и Первопредку. У каждого из нас два имени. Первое дается при рождении. Второе после первого оборота, когда проявляется зверь.
А какое имя было у тебя раньше?
Наверняка стоило промолчать дать Рроаку закончить рассказ. Но я просто не смогла сдержаться. Почему-то стало бесконечно важно узнать, как Рроака звали в детстве.
Наверняка стоило промолчать дать Рроаку закончить рассказ. Но я просто не смогла сдержаться. Почему-то стало бесконечно важно узнать, как Рроака звали в детстве.
Он улыбнулся.
Нейдр.
Рроак Нейдр Ольдрайк?
Ках Ольдрайк, поправил он и пояснил: Ках это мм у людей, кажется, это называют титулом. Ках высший.
Успокой свой народ
Я оторопела. Так он действительно правитель? Поэтому Берготта ждет суд парящих за неповиновение? И Берготт хочет, чтобы я переубедила правителя? Этот дракон вообще понимает, о чем просит?!
Рроак наблюдал за мной с видимым удовольствием. Легко читал по моему лицу и растерянность, и неверие, и сомнения каждую эмоцию, которую я тщетно пыталась скрыть.
Это ведь ты приказал Гррахаре меня переодеть? вдруг догадалась я.
Разумеется. Глаза выдают в тебе человека. Но хотя бы издалека ты должна напоминать нас. Я хочу, чтобы жители Гнезд видели в тебе не угрозу, а кого-то похожего. Ты интересна им.
Я фыркнула. Интересна? Дети сбегают от меня с криками, у взрослых при моем появлении пальцы превращаются в когти. Только Гррахара и Берготт не боятся ко мне приближаться. Первая явно делает это по приказу Рроака. Второй преследует собственные интересы.
Пламенноволосая. Драконы редко рождаются с таким цветом волос. Люди, насколько я знаю, тоже.
Губы сами искривились в кислой усмешке. Я бы хотела сдержать ее, правда. Но стоило только понять, что кому-то могут нравиться мои волосы, которые я ненавижу с детства
Непросто было?
Нормально, я с безразличием повела плечом.
Не стану я плакаться, рассказывая, как из-за проклятых волос меня обвинили в нападении дракона на деревню мол, пламя притянуло пламя. Не стану жаловаться, как непросто было в Ордене; как браться и сестры отказывались принимать меченную огнем. Как до сих пор смеются над любой моей неудачей. Потому-то я и не отступила на перевале. Знала, что следовало это сделать никто из охотников не погнался бы за драконом в такую непогоду, но просто не могла повернуть назад. Только праведные отцы приняли меня такой, какая есть. И их я поклялась не разочаровывать.
Как знаешь, холодно отозвался Рроак.
Может, понял, что я недоговариваю. А может, ему не понравилось мое пренебрежение особенным для драконов цветом. Сейчас это и не важно.
А как давно рождался последний рыжеволосый дракон?
Почти четыре поколения назад. Первопредок направляет к нам своих посланников, лишь когда грядут перемены. В этот раз, надеюсь, начало им положишь ты.
Я прищурилась.
Поэтому ты пощадил меня на перевале? Не только из-за того, что я медлила?
Да. Но уверяю, охотница: если бы ты не сомневалась, я бы тоже не дрогнул.
Ты я на миг сбилась, но все же продолжила: Ты уже убивал охотников?
Зеленые глаза вспыхнули алым. Черты лица заострились.
А сама как думаешь? Даже голос зазвучал иначе. Низко, с нескрываемым раздражением.
Я мотнула головой. Злилась при этом больше на себя, чем на Рроака.
Почему рядом с ним я забываю, кто мы? Дракон и человек непримиримые враги. Встреться мне тогда на перевале кто послабее, и я бы тоже окропила дайгенор кровью.
Мы оба убийцы. Просто мне помешали закончить начатое.
Первопредок наш покровитель, снова заговорил Рроак, погасив внутренний огонь. Божество, если говорить вашим языком. Огромный пламенный ящер, способный как даровать жизнь, так и отнимать ее. Горная гряда его хребет, острые пики скал шипы. Равнины это его крылья. Великий и могущественный, он царствовал в мире в полном одиночестве. Наблюдал, как появились люди, как стали обживаться у его ног, но не воспротивился. Напротив подарил людям огонь. В его честь складывали костры, в которых жгли ароматные травы, чтобы Первопредок, даже будучи далеко, почувствовал благодарность и преданность подножных. А потом Первопредок повстречал деву с волосами, как у тебя.
Он украл ее?
Рроак тихо усмехнулся и качнул головой.
Нет. Он поступил коварнее завоевал ее сердце, увел к себе на вершины скал. Именно их дети стали первыми драконами, способными менять облик.
Подожди, я нахмурилась. Ты хочешь сказать, что драконы и люди могут быть вместе? Как пара?
Разумеется, Рроак улыбнулся, отставил фужер с аррахи и поднялся из кресла. Нужно лишь побороть ненависть, что удерживает врагов на расстоянии. И тогда возможно всё, закончил он тише и шагнул ко мне.
Я вжалась в спинку кресла и напряженно застыла, будто кролик перед удавом. Гордость охотницы, воспитанные в Ордене рефлексы все вмиг забылось. Я ощущала себя бесконечно уязвимой и открытой перед силой этого дракона. Смотрела, как он приближается, и чего-то ждала? Не знаю.
Когда Рроак оказался рядом, я сглотнула. В нос забился аромат нагретого солнцем дерева, пряных трав и совсем немного костра. Не думая, я задышала глубже. Сердце забилось о грудную клетку, словно птица, пойманная в силки, все норовило вырваться. Стоило Рроаку наклониться, и птичка затрепыхалась изо всех сил.
Хватит, охотница, произнес он тихо, касаясь дыханием моей кожи. На сегодня хватит