Я тебе то есть, вам пойду! вдруг услышал Гной свой визгливый голос. Заплачено! Партия сказала «надо»!
Вечеринка (формально являвшаяся полдником) вдруг с места набрала бешеную скорость и понеслась по безумной траектории. Бурситетчики уговорили иллюзиониста поджечь жонглерские мячи; Туша подсела к Гною и оказалась (если зажмуриться) вовсе не такой страшной, как он почему-то думал; недовольная официантка принесла мороженое, куда-то исчезла и вскоре вернулась с тремя бутылками водки и уже довольная. Под аккомпанемент закольцованного циркового марша время летело незаметно: за водкой бегали ещё два раза. Под вечер из путаного бормотания мертвецки пьяного именинника бурситетчики заключили, что завтра его отправляют в армию, и преисполнились уважения.
Ты, братан, на тюрьму бы лучше заехал, советовал новый лучший друг Гноя со странным именем Сисяра. Там как себя поставишь, так и будет, по людским законам. А в армейке как ни ставь, первый год пизды будешь выгребать каждый день, особенно в Чурбанистане. Зато потом
Сисяра с удовольствием рассказал, что будет происходить на второй год, близко к тексту процитировав при этом сразу несколько рассказов Старшего Следователя Упыря про игру Quake (только без игры Quake). Надо же, вяло думал Гной, как широк круг почитателей таланта ценного автора «Мании страны навигаторов»!..
Постоянно порывавшийся сбежать фокусник в какой-то момент смирился с неизбежным, выпил, занюхал обгорелым мячом и расслабился. Из его рассказов стало понятно, что, вообще-то, он работает самым настоящим артистом цирка, а детишки это так, хобби.
Кстати, молодые люди, вы не против, если мои друзья заглянут к нам, если можно так выразиться, на огонек?
Молодые люди были не против. Гной в этот момент спал в Тушиных объятиях и пропустил существенную часть драматургии вечера; когда он проснулся, его налитым кровью глазам предстала следующая картина: уголовного вида юноши пили на брудершафт с карликами, Леша Корявый в цилиндре тискал официантку, за соседним столом невозмутимо читал газету человек в обычной человеческой одежде и полном клоунском гриме. Гремел цирковой марш. Человек-клоун заметил копошение виновника торжества, покосился на Юрика из-за газеты и спросил:
А когда детишки придут?
Остаток вечера был похож на экранизацию картин Иеронима Босха режиссером Робом Зомби. Гной ощупывал складки Туши, плакал и называл её Татьяной. Карлики избили Сисяру, залив всю «Лисичку» кровищей. В помещении выбило пробки, и в наступившей стигийской тьме фокусник с хохотом жонглировал пылающими мячами, причём пьяным делал это гораздо четче и профессиональнее, чем трезвым. Кто-то насрал в цилиндр. Приехала милиция
В себя похмельный и окровавленный Юрик пришёл на следующее утро в обезьяннике. Сюрприз удался на славу: даже переезд в Казахстан уже не казался такой сомнительной перспективой, только бы подальше отсюда, только бы никогда больше не ходить по одним улицам со вчерашними гостями «Лисички». Как ни странно, претензий у милиции к нему не было: накануне в КПЗ его оставили только потому, что Юрик не мог стоять, сидеть и разговаривать.
Билет на поезд, таким образом, не пропал (а смутные надежды на это у Гноя были): ранним утром в отделение пришёл злой Виктор Сулейманович, забрал пасынка под роспись и отвез на железнодорожный вокзал.
До Москвы доедешь, там три часа пересадка, втолковывал он на перроне пребывающему в полубессознательном состоянии Гною. Понял меня? Три! Часа! Потом садишься на алмаатинский поезд! Одиннадцатый вагон! Плацкарт! Понял?! Дальше доезжаешь до Кызыл-Орды! На автобусе! До! Кызыл! Орды!!
Для Юрика всё это звучало как серия гортанных выкриков, лишенных всякого смысла, но на всякий случай он из последних сил кивал. Рядом фыркал и отдувался уже хорошо ему знакомый поезд.
Там встретит дядя Жагыпар! Понял? Жа! Гы! Пар!
Это запомнить было попроще: достаточно было мысленно напевать имя Жагыпар на мотив песенки про Буратино.
Там встретит дядя Жагыпар! Понял? Жа! Гы! Пар!
Это запомнить было попроще: достаточно было мысленно напевать имя Жагыпар на мотив песенки про Буратино.
Если дядя Жагыпар не сможет, приедет дядя Ыбырай! Ы! Бы! Рай! Понял?!
Интересно, подумал Гной, как долго добираются свежие номера «Мании страны навигаторов» до обиталища дядь Жагыпара и Ыбырая. Наверное, дня два-три, не меньше
Всё! Запомнил? Чемодан не потеряй!
Это было дельное напутствие: оба путешествия Гноя к сему моменту сопровождались кражей вообще всего, что было у него с собой. Сулейманович подопнул ногой чемодан поближе к грязному отъезжающему и зачем-то похлопал его по бедру.
Паспорта здесь?
Юрик успел забыть, что двадцать минут назад он, раня непослушные пальцы, под присмотром отчима в мужском туалете приколол изнутри к собственным трусам английской булавкой пакетик с паспортами. Рядом был прикреплен тощий конверт с деньгами «на первое время» (что будет по истечении первого времени, Виктор Сулейманович не уточнил), а рядом с ним билеты на поезд Москва-Алма-Ата, поэтому Гной ощущал, что на него надет жесткий и неудобный подгузник.
Ладно, с фальшивой грустью в голосе сказал отчим. Долгие проводы лишние слезы. Лена то есть мама просила тебя поцеловать
Гной в ужасе отскочил, запнулся о чемодан и упал на перрон, немедленно потонув в океане головной боли и страданий. Сулейманович скривился.
Но, я думаю, без этого мы обойдёмся.
Не прощаясь, отчим ушел; по мере отдаления от Гноя походка его становилась пружинистее, а спина прямее. Огороженный перрон Виктор Сулейманович покидал, весело насвистывая.
Юрика оторвала от земли неумолимая сила, вдруг начавшая осыпать его зловонными поцелуями. Он начал в панике отбиваться, решив, что отчим вернулся выполнить материнский наказ, но неумолимая сила вдруг сказала голосом Туши:
Юра! Забери меня с собой!
Голос в голове Гноя послушно допел «я приду сквозь злые ночи». Сам он повис в душных объятиях явно не ночевавшей дома бывшей одноклассницы, не в силах сказать ни слова.
Детишек нарожаем!.. Огород!.. Хозяйство!.. Свиньи!
Солодовникова вываливала на него все свои представления о спокойной, зажиточной семейной жизни. Звучало это по-своему убедительно: вон сколько горя и зла принесли ему корыстные развратные москвички, просто развратные одноклассницы и нарисованная Анечка. Может, действительно махнуть с Тушей Кстати, надо будет спросить, как её зовут, сделал себе мысленную пометку Гной. Из поезда тем временем выглянула проводница (не Нюрка, другая) и гавкнула:
Так, едем или обжимаемся тут?
Можем совместить, дохнула Туша в ухо избраннику.
Гной собирался что-то сказать, но поезд зашевелился, а проводница начала демонстративно закрывать дверь вагона. Юрик вырвался, подхватил чемодан и под горестные крики «огород!» и «свиньи!» запрыгнул на подножку.
Дорога в Москву прошла без приключений. Первые сутки Гной спал, обняв чемодан одной рукой и запустив другую в трусы, чтобы придерживать пакет с паспортом. Семейная пара с маленьким ребенком, ехавшая с ним в купе, долго скандалила с проводницей, после чего куда-то делась, предоставив Юрика самому себе. После этого он часами невидящими глазами смотрел в окно, ощущая в голове гулкую чёрную пустоту.
На вокзале Гной вспомнил, что его следующий поезд отходит только через три часа, и побрел по периметру зала ожидания, выбирая место, где приткнуться. Все скамейки были заняты. Юрик вздохнул и сполз на грязный пол. Несмотря на позднее время, было очень жарко в Москве, кажется, существовало только два без предупреждения перетекавших друг в друга времени года: апокалиптическая чёрная зима и душное, как в тропиках, лето.
На предыдущем абзаце эта история бы и закончилась, если бы взгляд истерзанного Гноя не упал на вывеску: «Интернет-кафе 24 часа». Рассудив, что лучше за деньги посидит пару часов на стуле, чем бесплатно полежит на полу, Юрик зашел внутрь, покопался в трусах и достал пятисотрублевую купюру. Кассир взял её двумя пальцами, почему-то отвернув голову в сторону, и отправил гостя за дальний компьютер.
Гноевы пальцы начали было на автомате отстукивать на клавиатуре адрес www.stranavi, как вдруг он замер. За всё время, проведенное в Западносибирске, Юрик так ни разу и не вспомнил о своем рабочем адресе gnom@stranavigatorov.ru! Конечно, имейл наверняка давно отключили, думал он, набирая адрес веб-интерфейса редакционной почты. А если и не отключили, то что там может быть, кроме кретинских анекдотов Дристохватова Которые хотя бы помогут скоротать время до поезда в Алма-Ату!
Гной ввел в полагающееся окошко логин, вспомнил пароль (DarkSkull666) и не без трепета нажал «Ввод».
Почта работала.
Дрожащими пальцами Юрик проскроллил сообщения. Первые, полученные несколько месяцев назад, были от shwarzenegger@stranaviagtorov.ru; их он открывать не стал не хватало ещё окончательно испортить себе настроение перед поездкой к неведомому дяде Жагыпару. Полторы сотни писем от Фельдмаршала с заголовками «Просветить гадов», «Вы не срать!» и «Примечания к третьей редакции открытого письма эстетствующим педрилам» читать тоже смысла не имело. Дристохватов действительно исправно снабжал коллег подборками дебильных анекдотов, но они Юрику быстро наскучили было не до смеха. Он собирался было закрыть почту и пойти купить беляш, как вдруг компьютер издал звук «чпуньк».
Расширившимися глазами Гной уставился на экран.
Только что в его ящик упало письмо от Поплавского если, конечно, адресом guru@ за последнее время не завладел кто-то другой. Впрочем, кажется, нет: в заголовке стояло «ываываыа», бывшему главному редактору было лень придумывать темы писем и он наугад водил пальцами по клавиатуре перед отправкой. Подделать эту особенность было невозможно!
Всё ещё не веря своим глазам и стараясь раньше времени не радоваться (мало ли вдруг Поплавский вбил его старый адрес по ошибке!), Гной нажал «Прочитать».
«Юра, блядь, гласило лаконичное письмо. Прогуляешь ещё одну планерку уволю. Чтобы завтра был». Ниже стояла подпись: «Пётр Поплавский, главный редактор».
Не может быть.
Не может быть!
Гной пулей вылетел из-за компьютера и выбежал из интернет-кафе, потом такой же пулей вернулся и забрал забытый чемодан, после чего подбежал к стойке с журналами и схватил свежий номер «Мании страны навигаторов». Одновременно выковыривая из трусов купюру и сдирая с журнала непослушный целлофан, Юрик ничего не слышал из-за громко стучавшего в ушах сердца.