Арексей!
Это, Лёша у нас, это, эксперт по аниму, пояснил Игорёк, явно наслаждавшийся замешательством внезапно оборзевшего Гноя. Я его давно уговариваю, это, в журнале рубрику вести, а Поплавский с Фельдмаршалом все выёбываются. Аниму чуждо советскому человеку, как говорил товарищ Сталин! Гасстгелять!
Арексей вдруг бешено взревел, ударил ребром ладони по стоявшему в прихожей шкафу, вскрикнул и сказал совсем не кавайное слово «сука». Юрик немного успокоился видимо, неведомое аниму всё же было для этих людей в большей степени осознанным жизненным выбором, чем психическим заболеванием.
А Людка, это, его жена. Она, это, переводить будет.
Аниму-тян, церемонно поклонилась шпалоукладчица.
Ладно, это, там пивас в холодильнике, давайте включать, это, а то дел до сраки.
Как выяснилось, чета анимешников добыла какой-то редчайший мультфильм в жанре яой им его прислали прямиком из Японии тамошние энтузиасты, с которыми Арексей состоял в оживленной переписке. Как объяснил Гною Игорёк, фильма ещё не было даже на Горбушке но скоро, это, будет (тут Игорёк подмигнул сразу обоими глазами и рыгнул). Таким образом, просмотр носил максимально эксклюзивный характер, дополненный живым подстрочным переводом в исполнении Людки-тян.
Юрик неловко уселся на знакомый диван, инстинктивно стараясь держаться от анимешников подальше, а Игорёк заметался по квартире, открывая пивные бутылки и раздавая присутствующим пакетики воняющих глубоководной смертью сушеных кальмаров. Гной мультфильмы, вообще-то, не любил и считал детскими глупостями, но предпочёл пока держать язык за зубами он давно уже подозревал, что Поплавский и Фельдмаршал со своим военным коммунизмом несколько отстали от жизни и плохо представляют себе, что по-настоящему интересует читателя «Мании страны навигаторов». Неожиданно для себя Юрик стал клевать носом в последние сутки из-за осуществлённого судьбой очередного резкого поворота он почти не спал и, оказывается, порядком вымотался.
Гноя разбудили неожиданные звуки: мужские стоны и мерный женский речитатив. Открывать глаза он испугался и, сжавшись в напряжённый комок, обратился в слух.
Глубже! командовала Людка-тян. О-о-о, какой у тебя большой!
В ответ доносились охи и хлюпанье.
Гной грустно подумал, что аниму в Западносибирске называлось совершенно иначе, а также что в женоненавистническую колонку для «Мании страны навигаторов» необходимо будет внести некоторые коррективы никакой разумной альтернативы женщинам, судя по всему, не существовало. Очевидно было, что из чудовищного притона, в который Игорёк превратил свою квартиру, необходимо было срочно бежать, но как это сделать с закрытыми глазами, Юрик пока не придумал.
Глубже! командовала Людка-тян. О-о-о, какой у тебя большой!
В ответ доносились охи и хлюпанье.
Гной грустно подумал, что аниму в Западносибирске называлось совершенно иначе, а также что в женоненавистническую колонку для «Мании страны навигаторов» необходимо будет внести некоторые коррективы никакой разумной альтернативы женщинам, судя по всему, не существовало. Очевидно было, что из чудовищного притона, в который Игорёк превратил свою квартиру, необходимо было срочно бежать, но как это сделать с закрытыми глазами, Юрик пока не придумал.
Глаза пришлось открыть.
Успело стемнеть. Арексей и Игорёк чинно сидели на диване на пионерском расстоянии друг от друга, внимательно смотрели на экран установленного перед ними на табуретку монитора и поощрительно кивали это был плюс. То, что происходило на экране под аккомпанемент синхронного перевода Людки-тян, было огромным минусом: там долго и подробно сношались нарисованные молодые люди с огромными глазами и странными причёсками.
Так!.. вскочил Гной, сообразив, что опасность немедленного надругательства ему не угрожает. Что это за Эстетство?!
Аригато!!! Сенпай! Яой-кун! возмущенно проскрежетал Арексей. Йосимидзу-сан!! Ыщи!
Ударения он делал сразу на все слоги.
Переводчица потянулась к столу и клацнула по клавиатуре, поставив срамной мультфильм на паузу; после этого она поджала губы и обратилась к Игорьку, как бы не заметив возмущённого выступления Гноя.
Игорь кун, добавила она после короткой паузы. Мы не договаривались, что всякое быдло тут будет выёбываться на произведение великого режиссёра Йосимидзу-сана!
Йосимидзу! проревел Арексей и снова резко кивнул головой, что в положении сидя выглядело как нездоровый спазм.
Юрик не удостоил трудящихся анимешников ответом. Он уже внутренне извинился перед Поплавским и Фельдмаршалом: этаким гнусностям действительно не было места на страницах лучшего в мире журнала, что бы по этому поводу ни думала развращенная современная молодёжь. Плюнув себе под ноги под возмущённое блекотание Игорька, Юрик ретировался на кухню. Стоны героев произведения и бубнёж переводчицы за его спиной немедленно возобновились.
На кухне обнаружилось новшество: Игорёк успел где-то добыть (и загадить) настоящий ноутбук! Старавшийся не обращать внимания на долетающие из комнаты звуки, Гной присвистнул: ноутбука он никогда не видел это был элемент роскоши сродни мобильному телефону, по которому ему чуть не сломал жизнь прокурорский муссобит.
Кузяво!.. восхищённо выдохнул Юрик и поднял крышку удивительного устройства. Ноутбук оказался заблокирован, но Гной всё равно сел за стол, сделал серьёзное лицо и начал вхолостую стучать по клавишам. Он снова видел себя как бы со стороны: объективный журналист, нашедший минутку, чтобы записать пришедшие в голову мысли.
Яой тем временем закончился, а в коридоре началось прощание. При этом Арексей-кун издавал нечленораздельный рёв, а Игорёк отвечал ему обычным человеческим языком спрятавшемуся в кухне Гною это напоминало диалог Чубакки с Ханом Соло в «Звёздных войнах».
Я, это, решу с Поплавским, нормально. Проведём, это, конкурс кавайного косплея!
Нигири!!! Хиронобу! Хаи!!!
Да нормально, это, призы разыграем, чики-пуки.
Катамари!! Ырымаго!!
Это, Лёша, не ссы, сделаем тебе ноут.
Гной навострил уши, но из радостного рева кавайного землекопа ничего понять было невозможно. Юрик ещё не успел выяснить, что в «Мании страны навигаторов» появились так называемые «железные рекламодатели» мутноватые конторы по сборке и продаже компьютеров, управляемые примерно теми же людьми, что сгинувшие конторы «Муссобит-Г» и «Восьмой волк». Журналу с железячниками было с одной стороны просто, а с другой не очень: денег у них было много и степень объективности игровых обзоров их совершенно не волновала, но Поплавскому пришлось резко вводить рубрику «Мой игровой компьютер», где восхвалялись изделия рекламодателей. Писать её было некому, потому что ни один объективный журналист не отличал мегабайта от мегагерца, но выход нашёлся и тут: Игорёк с усатым кибердемоном брали нудные пресс-релизы про компьютеры и ноутбуки, добавляли в них слова «разухабисто» и «без пяти минут шедевр», дописывали абзац-другой про соус, ставили максимально возможные оценки и делили гонорары поровну. Помимо роста рекламной выручки (именно им объяснялось то, что редакция не скучала по расчленённым рекламодателям), эта ситуация имела ещё одно преимущество: железячники обожали проводить в журнале дурацкие конкурсы, предоставляя в качестве призов свою продукцию. Объективные журналисты публиковали на страницах лучшего в мире журнала фальшивые фото победителей и сразу же забирали все призы себе.
Чё, Юрец, это, дрочишь? дружелюбно сказал Игорёк, врываясь в кухню. Нормально!
Хау мэни дискс
Последующие дни пролетели в упоительной предотъездной суете, ничем не напоминавшей не только последние полгода Гноевой жизни, но и первый заезд в Москву. Поначалу негостеприимный и чужой, этот город, как оказалось, намного более приязненно относился к обладателям тысячи (а лучше, конечно, миллиона) долларов: даже милиционеры теперь брали взятки за отсутствие регистрации с какой-то нежностью.
Гной подозрительно быстро и легко получил американскую визу, после чего приложил максимум усилий, чтобы не просрать новенький загранпаспорт он не без оснований предполагал, что Игорёк может как-нибудь испортить будущую командировку. Прятать документ в трусах было бесполезно Игорь Шварцнеггер не спасовал бы перед такими трудностями, поэтому Юрик организовал в квартире несколько нычек и по несколько раз в день перепрятывал паспорт из одной в другую. Примерно так же он собирался поступить с нежданно слившимся гонораром, но это было слишком опасно: страшно было даже думать, чем обернулся бы, например, нежданный визит Дядьвити. Поэтому доллары Гной хранил всё-таки в трусах.
Почти сразу же у него появился собственный ноутбук: несмотря на вялые протесты Дристохватова, стоявшего в очереди на «выигрыш», Поплавский рассудил, что Юрику нужнее. Организовано это было так: Cyberdemon aka Death Knight нашел на остановке какого-то грязноватого мальчика и пообещал дать ему сто рублей всего за одну фотографию. Привычный, видимо, к транзакциям такого рода мальчик с готовностью явился в редакцию, попозировал с коробкой из-под ноутбука и под уханье Поплавского («Орел, на! Настоящий читатель, на! Срочно в номер, на!») ушел восвояси. Уже вечером того же дня Юрик сидел на кухне у распахнутого окна, вдыхал сладковатый прохладный воздух и печатал на небольшой чёрной клавиатуре: «Женщина этакий рояль в кустах, как написала бы курсистка-нимфоманка. В подходе к женщине необходима осторожность, ибо её демоническая сущность может привести к пиханию тебе, дорогой читатель, наскипидаренного копья в ж» Гной нахмурился и исправил на более объективную формулировку: «в места, которые в приличном обществе упоминать не принято». Над фразой про копьё он решил ещё подумать: колонка и так неожиданно оказалась переполнена непрошеными анальными метафорами вероятно, срамное аниму впилось Юрику в подкорку глубже, чем казалось поначалу. Колонка вообще шла неожиданно туго: он несколько раз забывал, что хотел сказать, начинал всё сначала, потом начинал сомневаться в собственной объективности и лихорадочно расставлял в тексте слова «заскорузлый» и «без пяти минут». Редактировать читы было гораздо проще, вздыхал про себя Гной. Промучившись несколько часов, колонку он решил отложить на потом, но подпись всё равно написал сразу: Юрий Череп ака Dark Skull. Никаких больше Добрых Гномов и прочего идиотства!.. Полюбовавшись на результат, Гной добавил к подписи цифры 666: что они означают, он не знал, но выглядеть подпись стала ещё в пять раз лучше.