Остальное она потратила с такой экономией, с какой только могла: шесть упаковок растворимой лапши (спасибо акции «три по цене двух»), пакет риса и упаковка чечевицы источник белка. Кухонный шкаф выглядел не так жалко, как раньше, но едва ли это можно было назвать запасами. Эдриенн вздохнула и вернулась в гостиную. Всего два дня назад она отправила запрос в адрес обоих своих непогашенных счетов, но ситуация была настолько удручающей, что девушка была готова ступить на тропу войны и отправить еще один.
Она села в шезлонг, на котором еще с прошлой ночи лежало одеяло, и открыла ноутбук. На панели инструментов появилась сердитая красная эмблема «НЕТ СЕТИ».
Вот дерьмо, Эдриенн открыла настройки. Ее ноутбук мог подключаться к мобильной сети, однако, бесполезный электронный помощник подсказывал, что в районе отсутствовало покрытие, советуя обратиться в службу поддержки за дополнительной помощью.
Она захлопнула ноутбук, сердито посмотрела на холодный камин, затем соскользнула с кресла и вернулась в коридор. Wi-Fi мог работать в городе, но Эдриенн устала и проголодалась с дороги, и ей не хотелось возвращаться обратно. Кроме того, до заката осталось всего несколько часов. Я должна найти себе спальню не хотелось бы больше спать на шезлонге.
Эдриенн взяла упаковку лапши. Вольфганг последовал за ней на кухню. Пока закипал чайник хозяйка наблюдала, как кот обнюхивал пыльные углы, а затем налила кипяток в пенополистероловый стакан. Она хотела сесть во главе стола на скамью лицом к окну, но почувствовала себя неловко, подумав о том, что займет место Эдит. Вместо этого Эдриенн опустилась на стул сбоку.
СЕГОДНЯ ПЯТНИЦА
ЗАЖГИ СВЕЧУ
Она старалась не читать послание, вырезанное на столе, но ее взгляд обращалася к нему всякий раз, когда она сознательно не фокусировалась на чем-то другом.
Будь царапины поверхностными, я бы могла оттереть их наждачкой, но некоторые из них выглядят слишком глубокими. Может, накрыть их скатертью когда я смогу ее себе позволить. Если только
Эдриенн положила вилку и подошла к ящикам, в которые заглядывала вчера, когда искала чашки. Она торжествующе хмыкнула, обнаружив аккуратно сложенные скатерти в шкафу рядом с холодильником. Достав верхнюю, она развернула ее. От старости белая ткань истерлась, и сама скатерть была слишком длинной, чтобы нормально покрыть стол, но Эдриенн все же накинула ее на деревянную столешницу.
Стыдно прятать такую красивую мебель, но не думаю, что смогу смотреть на эти царапины каждый раз, как захочу есть.
Лучше, правда? спросила она Вольфганга. Кот поднялся на задние лапы, чтобы понюхать пятно на стене, затем повернулся, чтобы бесстрастно взглянуть на хозяйку, когда та с ним заговорила.
Эдриенн прикончила свой обед, вымыла вилку и вернулась в коридор. Солнце уже клонилось к верхушкам деревьев, и она хотела найти место для ночлега, пока не стемнеет настолько, чтобы опять понадобилась лампа.
Поднимаясь по лестнице, Эдриенн перебирала возможные варианты. В спальне Эдит ночевать она не хотела. Девушка уже подумала об этом, возвращаясь из города, и решила, что будет лучше оставить эту комнату нетронутой как дань памяти своей странной и противоречивой двоюродной бабушке, которую никогда не знала. В конце концов, она жила одна в огромном доме. Едва ли ей могло не хватить места.
Но были ли здесь другие спальни? Если рассказы горожан были правдой, Эдит никогда не пускала гостей в свой дом, что сводило шансы на существование гостевой спальни почти к нулю.
Тем не менее, было возможно, что Эдит сохранила одну или несколько спален своих покойных родственников. Если это было так, то возникала другая проблема. Вся семья была убита. Эдриенн не знала, как, где и кем, но существловала высокая вероятность того, что они умерли в своих постелях. Сможет ли она спать там, где кого-то убили?
Эдриенн добралась до верха лестницы и под бдительными взглядами людей с портретов принялась открывать дверь за дверью. Она уже заглядывала в несколько комнат, когда искала ванную комнату, но решила перепроверить еще раз. Кладовка, кладовка, спальня Эдит, кабинет в тяжелом золотистом свете уходящего солнца, льющемся на поверхность рабочего стола, он выглядел просто великолепно ванная, пустая комната, пустая комната.
Осталась лишь одна дверь в конце коридора, рядом с лестницей, ведущей на чердак. Эдриенн ожидала увидеть еще одно пустое пространство и была потрясена тем, что обнаружила, когда заглянула внутрь. За дверью оказалась чистая и неожиданно современная спальня. В отличие от остальной части дома, стены были покрыты не обоями, а светло-бежевой краской. В центре комнаты лежал мягкий чистый ковер, а у окна расположилась односпальная кровать под сине-фиолетовым покрывалом.
Ого, Эдриенн вошла в комнату и удивленно моргнула, увидев пустой книжный шкаф и гардеробную. У одной из стен стоял туалетный столик, на нем тоже не было зеркала, а на стене виднелись царапины. Все поверхности покрывал лишь тонкий слой пыли, что означало, что в комнате убирались незадолго до смерти Эдит. Эдриенн отыскала гостевую комнату, в существовании которой сама же и сомневалась.
Ого, Эдриенн вошла в комнату и удивленно моргнула, увидев пустой книжный шкаф и гардеробную. У одной из стен стоял туалетный столик, на нем тоже не было зеркала, а на стене виднелись царапины. Все поверхности покрывал лишь тонкий слой пыли, что означало, что в комнате убирались незадолго до смерти Эдит. Эдриенн отыскала гостевую комнату, в существовании которой сама же и сомневалась.
Больше всего ошеломляла современная мебель. Все остальное в Эшберне было старинным вероятно, сохранилось с тех времен, когда в доме жили родители Эдит. Однако покрывало на кровати было из современного хлопка, стол был дорогим, но элегантным, а такой узор на ковре был популярен последние десять лет.
Ощущение нереальности происходящего захлестнуло Эдриенн. Она чувствовала себя так, словно попала в другой мир, медленно идя по комнате, рассматривая светильники и пытаясь убедить себя, что все это существует на самом деле.
На фоне наволочки выделялся какой-то белый квадрат, и Эдриенн подошла, чтобы рассмотреть его получше. Квадрат оказался клочком бумаги, исцарапанным дрожащим, но изящным почерком. Ее сердце неприятно ёкнуло, когда она прочитала короткую записку.
Эдриенн,
Надеюсь, тебе понравится твоя комната.
Тетя ЭдитГлава 13
Свечи
Когда Эдриенн перечитала записку, первоначальный шок начал превращаться в непреодолимое и почти болезненное чувство. Она прижала ладонь ко рту и сморгнула слезы.
Мысль о том, что Эдит оставила Эшберн ей в порыве чувств чтобы дом не попал во владение кому-то, кто был ей не по нраву была понятной. Эдриенн считала, что, за исключением вопросов наследства, Эдит была к ней равнодушна. Записка утверждала обратное.
Письмо означало, что решение передать Эдриенн дом было взвешенным и обдуманным. Более того, Эдит предвидела проблемы Эдриенн со сном и приготовила для нее спальню комнату, которую она, должно быть, вытирала и часто проветривала в течение многих лет, чтобы она была готова к возможному приезду племянницы.
Холодный и враждебный образ в сознании девушки вновь изменился. Суровое лицо стало мягким и нежным, сверкающие глаза обрели тепло. Воображаемая Эдит улыбнулась, и Эдриенн вытерла слезы, улыбнувшись в ответ.
Мне все равно, что говорят о ней горожане. Эдит была добра. Она заботилась обо мне. И за это я люблю ее.
Она погладила пальцами кусок бумаги. Даже подпись «Тетя Эдит» казалась Эдриенн очень значительной. Вообразив, что Эдит очень хотела стать для нее бабушкой, о которой Эдриенн всегда мечтала, она утешала себя мыслью, что не придала слухам об Эдит и ее смерти большого значения.
Спасибо, прошептала девушка и опустила записку на комод на место, где должно было находиться зеркало. Ей хотелось запомнить доброту неведомой родственницы.
Окно над кроватью было большим и более чистым, чем большинство других окон в доме. Эдриенн подошла и выглянула наружу, чтобы посмотреть на темный лес рядом с домом. Эшберн стоял на вершине холма, и заросли деревьев вокруг спускались вниз, а затем поднимались в гору, возвышаясь над домом. Приглушенные звуки леса доносились сквозь стекло, и Эдриенн отодвинула щеколду и приоткрыла окно, чтобы впустить свежий воздух.
Ее сердце было переполнено чувствами. Проблема с ночлегом разрешилась лучше, чем она ожидала. Благодаря щедрости и предусмотрительности Эдит у нее появилась не только кровать, но одеяла и прочая мебель.
Девушку захлестнуло внезапное желание увидеть остальную часть дома. В ней теплилась слабая надежда, что Эдит могла оставить ей еще какие-нибудь послания. Ни внизу, ни в других комнатах второго этажа она не заметила ни одного клочка бумаги, но на самом верхнем этаже на чердаке могло что-то быть.
Прежде чем выскользнуть обратно в коридор, она бросила на свою комнату последний благодарный взгляд, Лестница взмывала вверх сразу по правую руку от нее, но единственные ступеньки, которые были видны штук пятнадцать исчезали в темноте после поворота за угол. И опять никаких переключателей. Солнце только начинало садиться, и Эдриенн решила, что сможет совершить прогулку по дому, не пользуясь лампой.
Девушка побежала вверх по лестнице, держась одной рукой за стену, чтобы не упасть, и стараясь не обращать внимания на то, как дом стонал, словно не выдерживая ее веса. Здание было прочным. Ни признаков гниения, ни установленных опор Эдриенн не увидела. Просто дерево было старым и любило пожаловаться.
Девушка побежала вверх по лестнице, держась одной рукой за стену, чтобы не упасть, и стараясь не обращать внимания на то, как дом стонал, словно не выдерживая ее веса. Здание было прочным. Ни признаков гниения, ни установленных опор Эдриенн не увидела. Просто дерево было старым и любило пожаловаться.
Свернув за угол, она обнаружила, что впереди абсолютно темно, поскольку естественный свет снизу уже не мог осветить верхнюю площадку лестницы. Эдриенн едва могла разглядеть дверь высоко перед собой, непохожую ни на одну другую, что она видела в этом доме.
Большая часть убранства в Эшберне соответствовала окружающей обстановке: классические, старинные, со вкусом подобранные вещи сделанные в основном, из темно-красного дерева в сочетании со светлыми тканями и розовыми узорами.