Теперь оставалось продержаться здесь ещё тридцать семь минут, и можно будет сказать, что с инопланетным вторжением на Землю покончено. Мысль о том, что нам удастся отсюда благополучно вырваться, меня уже покинула. Тревога у инопланетян, скорее всего, поднята и по любому нам потребуется жёстко оборонять этот зал, чтобы они, не дай бог, не сумели вытащить золото из рабочей зоны ПВ-генератора. Так что оставалось только держаться и выкинуть из головы все мысли о спасении, как своем, так и людей, находящихся сейчас в Статис-камере нашего ковта. Ну а если уж станет совсем себя жалко, будем забивать эту жалость мыслями о спасении всего человечества. «Ей-богу, весьма неплохое завершение твоего жизненного пути, Мишка Кузнецов».
Но я так думал, а у Дылды на этот счёт были совсем другие планы. Он мне их и высказал телепатически, и ещё, как в старые добрые времена, в свойственном Семёнычу безапелляционном тоне:
Кузя, давай быстрее, шуруй в летающую тарелку. Нужно срочно сваливать отсюда! А мы с Саней прижмём хвост этим Окрам!
Я искреннее возмутился в сомнениях, что они без моей помощи смогут противостоять Окрам. Но Дылда, не щадя моего самолюбия, подумал в мою сторону жёстко:
Ты что, салага, не понимаешь, что теперь ты стал обузой. Помощи от тебя ноль, только будешь отвлекать меня от выполнения задачи. Придётся ведь и тебя ещё прикрывать от этих дьяволов. Не веришь, посмотри на свою правую руку ты в ней даже ложки теперь не удержишь, не говоря уже об оружии.
Какая, к чёрту, обуза, да я левой рукой спокойно смогу удержать меч. А ты сам видел, что против Окров он гораздо эффективней, чем твоя базука. Пока ты с ней развернешься, я уже нескольких Окров порежу на шашлык.
Хм-м, да Меч!
Дылда повернулся к Мореману и вычертил какие-то знаки руками, в стиле глухонемых. Китаев достал из заплечного колчана, предназначенного для ношения дротиков, меч и молча кинул его в мою сторону. Я поймал его левой рукой и увидел, что рукоять погнута, а место, откуда исходил режущий луч, слегка приплюснуто. Но, не обращая внимания на эти видимые дефекты, я крепко сжал рукоятку никакого эффекта, луч из меча не появился. Теперь и мне стало понятно, что мы лишились оружия, совершенно необходимого в настоящий момент. Ну что на это можно было сказать? Вот и я стоял молча, тупо разглядывая рукоятку моего бывшего меча.
А Дылда, по-видимому удовлетворённый произведённым эффектом, уже гораздо мягче произнёс:
Миша, сам подумай, там же в летающей тарелке находятся несколько десятков тысяч человек. И спасти их сможешь только ты. Сам же говорил, что при посадке и взлёте ковта тебе обязательно нужно находиться в командном модуле. Вот и дуй туда быстрее, пока есть возможность выбраться из этой мышеловки. И можешь не беспокоиться, нас просто так Окры не возьмут. Засядем где-нибудь в укрытии и будем до последнего отстреливать Окров, если они попытаются вытащить золото из ПВ-генератора. Хрен у них что получится это я тебе, Дылда, говорю!
Да мой боевой брат был прав. Я всегда верил, что его решение единственно верное. Вот и сейчас поверил, что мужики сдержат напор Окров и не дадут вытащить из генератора золотую мину. Поверил я и тому, что наша летающая тарелка успеет до взрыва вырваться с базы Окров. Только нужно спешить, а не распускать сопли.
Я и не стал распускать сопли и клясться в вечной дружбе и в том, что никогда их не забуду. Только мысленно произнёс:
Ладно, Семёныч, ты прав! Только знай, если нам удастся вернуться на Землю, то я в лепёшку расшибусь, но вытащу твою семью и детей Лиса из пионерского лагеря, его координаты мне известны. Ну всё, мужики, удачи всем нам встретимся в приёмной у Бога!
Я выронил из руки теперь уже бесполезный меч, обнял каждого из своих дорогих боевых братьев и, не оглядываясь, побежал к пролому в стене. Только перед этой точкой невозврата я приостановился и глянул на часы до начала цепной реакции оставалось тридцать минут. Это меня ещё больше подстегнуло, и я, буквально выпрыгнув из пролома, бешено понёсся по дороге, ведущей к порталу переноса в ковт. От такой страшной гонки сердце уже просто было готово выпрыгнуть из груди, и я замедлил бег. А когда увидел лежащее на обочине тело Лиса, то и совсем остановился. Не мог я пробежать просто так мимо него. Нужно взять хотя бы его голову и предать земле на родине героя, и это священное место будет могилой всех моих братьев, навечно оставшихся на Луне.
Здоровой левой рукой я поднял голову Лиса, прижал её к своей груди и уже собирался вновь пустится в свой спринтерский забег, но тут меня посетила мысль: «Какого чёрта ты так мучаешься? Забыл про чип Окра, ты же можешь перемещаться в этом пространстве при помощи мысли?»
Идея была здравая, и я тут же воспользовался этим навыком, отработанным ещё в Статис-камере. Когда практически мгновенно я оказался у площадки портала, меня накрыла запоздалая злость на свою тупость, благодаря которой я потерял целых пять таких драгоценных сейчас минут. Но все эти эмоции мгновенно испарились, когда я увидел двух курсантов, стоящих у площадки. Они с изумлением уставились на меня, ведь я возник перед ними так внезапно. Со священным страхом они взирали на голову Лиса, прижатую к моей груди. Я не стал им ничего объяснять, просто кивнул головой, указывая на площадку портала, и вступил туда сам. Подождав, пока ребята окажутся рядом со мной, я мысленно распорядился доставить нас на борт седьмого ковта.
Когда перед глазами возникла знакомая картина Статис-камеры, я тоже не стал отвлекаться на курсантов, а тут же пожелал оказаться у площадки портала, работающего с нашим пространством. Появившись там, я приостановился только для того, чтобы аккуратно уложить голову Лиса рядом с порталом, потом ступил на его площадку и через тридцать две секунды оказался в шлюзовом отсеке. Всё в том же бешеном темпе я выскочил в отсек первого уровня, сдёрнул с головы Ра-излучатель и, не обращая внимания на находившихся там курсантов, в несколько прыжков оказался на площадке портала, ведущего в командный модуль.
Оказавшись в мозговом центре корабля, я, переступив черту, ограничивающую площадку портала, тут же выкрикнул:
Мужики, тревога! Всем быстро занять свои места! Саня, подготавливай ковт к срочному взлёту!
Мог бы, конечно, вести себя и поспокойнее, ведь Саша с Сергеем и так сидели на своих местах, с напряжением ожидая моего появления. Только Володя, так же находившийся в командном модуле, был не при делах. Вот он-то и кинулся ко мне с вопросами. Своим опытным в медицинских делах взором он сразу увидел, что у меня что-то не в порядке с правой рукой, но я его отстранил здоровой, злобно буркнув при этом:
Потом, всё потом, сейчас будем срочно сваливать! Счёт идёт на минуты!
Обойдя замершего в недоумении Володю, я подошёл к креслу Окра и уселся в него. Сразу же телепатически вызвал размышлителя и скомандовал:
Немедленно связаться с координационным центром. Передать, что у некоторых гуяров, находящихся в Статис-камере, обнаружены инфекционные бациллы пространственно-временной сущности. Суммарный потенциал биополя начал резко падать. Требуется срочная эвакуация на орбиту Селены.
Услышав ответ от размышлителя, что запрос передан, я стал следить за бегом секундной стрелки на своих часах. Я сгорал от нетерпения и зачем-то принялся считать, сколько ударов моего сердца укладывается в одну секунду. Оказалось, немногим больше трёх. Когда уже стало казаться, что сердце вот-вот взорвётся, в голове прозвучал голос размышлителя:
Получено распоряжение немедленно покинуть базу и ожидать прибытия экспертов для проведения инструментального обследования гуяров на дальней орбите. Коридор для взлёта обеспечен.
Не дослушав доклад размышлителя, который стал грузить мой мозг какими-то незнакомыми терминами, я крикнул:
Саня, экстренный взлёт! Мотай подальше от этой базы! Скоро здесь случится большой Армагеддон. Серёга, запомни, любой объект, который нам попытается помешать улететь подальше от этого паучьего логова, немедленно уничтожай из бортового деструктора.
Выкрикнув это, я обессиленно откинулся на спинку кресла и был в состоянии только наблюдать, как суетились мои друзья. А потом в ближайшем от себя экране я увидел, как поверхность лунного кратера, в котором располагался инопланетный космодром, начала быстро удаляться. Но тревожное биение моего сердца замедлилось только тогда, когда лунная поверхность удалилась настолько, что небольшие кратеры на её поверхности стали уже неразличимы. Но я не успел спокойно насладиться этим фактом, меня посетила мысль глянуть на часы. Показания на циферблате ввели меня в полный транс, сменившийся всепоглощающим отчаянием. Судя по времени, которое показывали стрелки на моих часах, цепная реакция в ПВ-генераторе должна была начаться ещё одиннадцать минут назад.
И тут за целостность моей психики вступилось подсознание оно принялось вещать, что такая задержка ещё ничего не значит, ведь время в Статис-пространстве величина не постоянная, и неизвестно, каким законам оно подчиняется может как совпадать с течением времени нашего пространства, так и идти вперёд или отставать. Я стал вспоминать примеры из моего собственного опыта посещения Статис-камеры, но вдруг летающая тарелка содрогнулась, и её начало болтать, как утлое судёнышко в десятибалльный шторм.
И тут за целостность моей психики вступилось подсознание оно принялось вещать, что такая задержка ещё ничего не значит, ведь время в Статис-пространстве величина не постоянная, и неизвестно, каким законам оно подчиняется может как совпадать с течением времени нашего пространства, так и идти вперёд или отставать. Я стал вспоминать примеры из моего собственного опыта посещения Статис-камеры, но вдруг летающая тарелка содрогнулась, и её начало болтать, как утлое судёнышко в десятибалльный шторм.
Стоявшего невдалеке Володю резко бросило на пол и потащило в сторону кресла, где сидел Серёга. И тут же от резкой боли в сломанной руке я на миг потерял сознание. Когда очнулся, инстинктивно поинтересовался, что случилось с моей многострадальной рукой. Рука была на месте и даже больше, повреждённые пальцы намертво вцепились в боковой поручень кресла, но, как ни странно, особой боли от такого напряжения кисти я не испытывал. Я разжал пальцы и пошевелил ими боли не было. Только после этого эгоистического исследования мой мозг стал воспринимать сигналы извне. А именно стоны Володи, лежащего рядом с Серёгиным креслом.
Я вскочил с кресла с намерением оказать помощь другу. Но меня отбросило назад командный модуль продолжало болтать. И это несмотря на то, что в летающей тарелке была постоянная сила тяжести, соответствующая земной, и она не зависела от внешних условий. Стабилизаторы и гироскопы были практически совершенны, и, по логике вещей, ничто не могло нарушить стабильности положения командного модуля. Но его болтало, а значит, в ближнем космосе произошло экстраординарное событие. И моё подсознание тут же прокомментировало этот факт: «Писец базе Окров! Дылда слов на ветер не бросает! Сказал, что не пропустит инопланетян к рабочей зоне ПВ-генератора, и не пропустил. А жахнуло знатно, даже нас, находящихся так далеко от базы, и то болтает порядочно! А рядом с ней так вообще, наверное, ад!»