Как квакеры спасали Россию - Сергей Анатольевич Никитин 18 стр.


В новой столице Советской России они обосновались у сына Льва Николаевича Толстого Сергея Толстого, в Большом Левшинском переулке, 15. Это был удачный выбор: семейство Толстых не подвергалось многочисленным обыскам. Такое исключение квакеры объясняли тем великим уважением, которое все русские испытывали к отцу Сергея Льву Николаевичу. Как бы то ни было, благодаря этому Ригг и Уайт были избавлены от чекистских обысков на правах постоянно проживающих в доме Толстых.

В подобной обстановке полной нестабильности, с учетом факта интервенции западных стран, двоим иностранцам можно было ожидать особой подозрительности со стороны советских комиссаров. Но этого не случилось. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин с готовностью выдал им документы, в которых военным и гражданским властям предлагалось оказывать им содействие в работе с голодающими детьми. Советский нарком социального обеспечения с радостью согласился на помощь иностранцев и передал в их руки управление четырьмя детскими колониями. В то время, когда многие британские и французские официальные лица были заключены в тюрьму, эти двое свободно передвигались как по городу, так и за его пределами.

Итак, двое квакеров решили взяться за дело спасения детей, живших в четырех колониях. Чтобы понять, что можно сделать, следовало разобраться на месте, что там происходит, какие ресурсы имелись в наличии, какие могли быть варианты помощи. Ригг и Уайт отправились в колонию в Анне (Воронежская губерния), затем  в Знаменку, Воронцовку и Безобразово в Тамбовской губернии.

Поздняя осень в российской глубинке для американки и британца  незабываемые впечатления. Позже, вернувшись домой, Эстер Уайт рассказала о своих путешествиях 1918 года в книге «Миссия в Москву. Приключения двух Работников Помощи в годы Первой мировой войны». В ней содержится много подробностей о быте и о том, как им удалось среди разрухи и ужасов 1918 года устроить спокойную зимовку 400 детям в двух российских губерниях.

Вернувшись в Москву из инспекционной поездки, Теодор Ригг и Эстер Уайт составили отчет об увиденном и отправили его в Комиссариат социального обеспечения. Поскольку многие члены Пироговского общества находились под стражей или были в бегах, общество было не в состоянии оказывать какую-либо помощь. А у советских властей не было ни денег, ни сотрудников для того, чтобы продолжать работу в колониях. По этой причине они хотели, чтобы хлопоты о детях взяло на себя Общество Друзей, по крайней мере до 31 марта 1919 года. И вот двое квакеров подписали соглашение с отделом соцобеспечения, по которому последний обещал обеспечить простынями, одеялами, полотенцами и зимней одеждой три колонии, чтобы дети могли остаться там на зиму. Наиболее важными были следующие статьи:

1. Отдел социального обеспечения передает организацию и управление трех колоний, расположенных в Воронцовке, Знаменке, Безобразове, в ведение представителей Общества Друзей на срок до 31 марта 1919 года. Дети из четвертой колонии, расположенной в Анне, будут доставлены в Москву и распределены по детским домам.

2. Отдел социального обеспечения обязуется обеспечить колонии постельным бельем, одеялами, полотенцами и зимней одеждой, заплатить 100 000 рублей за ремонтные и подготовительные работы во всех трех зданиях, проводимые в течение зимы. Кроме этой суммы, Отдел социального обеспечения будет выплачивать деньги на содержание детей и сотрудников из расчета 70 рублей в месяц на человека.

3. Представители Общества Друзей берут на себя работу по организации колоний для зимы, реконструкцию сантехнических устройств, покупку продуктов, организацию учебного процесса, трудовое воспитание, а также управление колониями до 31 марта 1919 года. Представители Общества Друзей обязуются предоставлять официальные отчеты обо всех тратах, связанных с функционированием колоний; платить зарплату всем работникам колоний из своих собственных фондов, а также нести дополнительные траты в случае расходов, не предусмотренных пунктом 2 настоящего соглашения.

Квакеры взяли на себя ответственность по надзору за работой, хлопотам по обучению, выплате денег из фонда квакерской миссии на зарплаты русским сотрудникам колоний, а также на покрытие иных расходов, если бы таковые превысили 70 рублей на человека.

Необходимо было успеть сделать все необходимое, сделать закупки до того, как нагрянет зима. В Москве квакеры открыли офис «Общества Друзей»  как они называли себя в переговорах с властями  по адресу: Брюсовский пер., д. 1, кв. 5. Заведовать офисом назначили М. Хороша, бывшего секретаря Пироговского общества. Он отвечал за проведение дальнейших переговоров с отделом соцобеспечения, за прием и дальнейшую передачу полученных от квакеров материалов. В письме, адресованном доктору Пирсону, коллеге по работе в Бузулуке, Эстер Уайт писала 2 октября 1918 года:

Квакеры взяли на себя ответственность по надзору за работой, хлопотам по обучению, выплате денег из фонда квакерской миссии на зарплаты русским сотрудникам колоний, а также на покрытие иных расходов, если бы таковые превысили 70 рублей на человека.

Необходимо было успеть сделать все необходимое, сделать закупки до того, как нагрянет зима. В Москве квакеры открыли офис «Общества Друзей»  как они называли себя в переговорах с властями  по адресу: Брюсовский пер., д. 1, кв. 5. Заведовать офисом назначили М. Хороша, бывшего секретаря Пироговского общества. Он отвечал за проведение дальнейших переговоров с отделом соцобеспечения, за прием и дальнейшую передачу полученных от квакеров материалов. В письме, адресованном доктору Пирсону, коллеге по работе в Бузулуке, Эстер Уайт писала 2 октября 1918 года:

У нас есть офис здесь, в Москве, он расположен в Брюсовом переулке у Большой Никитской, и каждый день я нахожусь здесь с 10 до половины третьего, провожу собеседование с будущими учителями и воспитателями, помогаю Хорошу. Теодор Ригг уже отправился в колонии, чтобы начать там ремонт зданий и закупать запасы провизии на зиму. Я последую за ним через две или три недели.

Уайт взяла на себя набор новых сотрудников  в помощь тем, кто уже работал на местах. Она также заведовала распределением одежды и постельного белья между тремя поселениями. Теодор Ригг совершил несколько поездок по колониям, чтобы убедиться, что ремонт и перестройка идут по плану. Кроме того, он договорился о поставке продуктов в эти учреждения, о дровах и керосине на всю зиму.

Теодор Ригг и Эстер Уайт уехали из Москвы в колонию в конце ноября 1918 года, когда уже стояли морозы. Следующие два месяца  декабрь 1918го и январь 1919-го  квакеры провели в одной из детских колоний, в имении Загряжских-Строгановых на окраине села Знаменка.

В январе 1919 года Ригг и Уайт начали обсуждать возможность возвращения домой. Поездка в Москву в самый разгар зимы казалась иностранцам рискованным предприятием при их состоянии здоровья, авитаминозе и упадке сил. Но все же они решили в конце месяца рискнуть. Дорис Уайт писала:

Мы чувствовали себя вымотанными по причине многочисленных трудностей, постоянного состояния тревоги в течение последних шести месяцев. Если бы кто-нибудь из нас вдруг серьезно заболел, шансов на поправку было бы очень мало в той обстановке, какая была тогда в России. Не хватало даже основных лекарств; мыло было большой редкостью.

С минимальным количеством багажа, с запасом еды на три дня, они попрощались с ребятами и отправились в Москву. Путешествие  к их удивлению  закончилось в Москве через 40 часов после выезда из колонии и прошло без приключений. По приезде в Москву иностранцы вновь воспользовались гостеприимством Толстых, которые дали квакерам приют вплоть до самого их отъезда из России.

В Москве их ожидало множество дел. Во-первых, им следовало определиться с путями исхода из России. Они отправились в шведское консульство, где хранились их деньги. Консул рассказал квакерам о положении дел на фронтах и сообщил о провозглашении независимости Финляндии. Еще он сказал, что французским гражданам разрешено покинуть Россию в специальном поезде, который отправится в Белоостров, некогда пригород Петрограда, а ныне приграничный город  на самой границе Советской России с только что образованной Финляндией. Узнав об этом, квакеры встретились с французами, отвечавшими за организацию эвакуации на поезде, и попросили разрешить присоединиться к ним, как только будут получены соответствующие разрешения от советских властей.

Секретарь в Наркомате иностранных дел принял от них паспорта с заполненными анкетами на получение выездной визы.

Кроме того, Ригг и Уайт посетили комиссара Отдела социального обеспечения, чтобы официально оформить передачу всех их обязанностей русскому секретарю М. Хорошу на оставшийся по договору срок до 31 марта 1919 года. Комиссар выразил благодарность иностранцам за их работу и сожаление в связи с тем, что они решили уехать. Михаил Хорош принимал большое участие во всех хлопотах. Это был человек опытный, он помог им справиться со всеми препятствиями, возникавшими на пути. В то же время его интерес к работе с детскими колониями вселял в квакеров уверенность в успехе. Читая воспоминания Ригг и Уайт, легко заметить их желание оправдать свое стремление покинуть Россию за несколько месяцев до истечения соглашения с советскими властями. Но понять их можно, видимо, они поступали правильно: жизнь даже в Москве в 1919 году трудно было назвать спокойной и благополучной. Эстер Уайт писала:

В конце концов все дела были улажены. Мы сделали необходимые финансовые приготовления для продолжения нормальной жизнедеятельности колоний под эгидой Общества Друзей до 31 марта 1919 года. Паспорта и визы были нами получены. Мы были готовы покинуть Москву.

Два дня поезд тащился из Москвы до Белоострова. Пассажирами этого необычного эшелона были иностранцы, в их числе британец Теодор Ригг и американка Эстер Уайт. Выехав из Москвы 10 февраля, поезд достиг границы 12го числа. Все пассажиры покинули свои места и вышли к мосту через речку Сестра. Этот драматичный эпизод из эпопеи квакеров описан в дневнике Эстер:

В конце концов все было готово для перехода на финскую территорию. Советский комиссар с красноармейцами стоял у моста с российской стороны. На финляндской территории, с той стороны моста, стоял финский офицер с небольшим отрядом солдат. Заранее был заготовлен список нашей группы; все фамилии были выписаны в алфавитном порядке и выкликались по одному. Подошедшему выдавался паспорт, и этот человек переходил по мосту на финскую территорию. Пока последний из группы не перешел мост, царило полное молчание. Хотя, конечно, каждый, кто уже достиг противоположного берега, в душе ликовал. Наши имена стояли довольно близко друг к другу в списке. Но все равно это были минуты напряженного ожидания, особенно для Теодора Ригга, поскольку его фамилия шла по списку раньше, чем Уайт. Как только последний путешественник ступил на финскую землю, мы возликовали. Все заулыбались, послышались шутки, поздравления. Наконец-то мы вырвались на свободу, из бедности и нужды, царивших в Советской России. Теперь мы могли уверенно смотреть в счастливое будущее.

Назад Дальше