5. Систематическое представление сообщений, сводок, отчетов о результатах и ходе работы, о финансовых и продовольственных расходах.
При этом чекисты, которые везде видели шпионов и диверсантов, буквально с первых дней работы иностранных миссий, спасавших россиян от голода, начали внедрять в миссии своих агентов и доносчиков.
В конце сентября 1921 года ВЧК направил Ленину доклад, в котором, в частности, говорилось о том, что ими были завербованы и поставлены для работы в АРА десять секретных сотрудников. Был и еще один осведомитель иностранный журналист-коммунистка. Для работы по осведомлению в Петроградское отделение АРА чекистами был послан «один товарищ, предварительно запасшийся рекомендациями от американской организации квакеров, находящихся здесь, в Москве. Ему поручена также и по возможности вербовка секретных сотрудников, работающих в АРА в Петрограде». Как видим, и у квакеров среди русских сотрудников были чекистские агенты.
В конце августа 1921 года квакеры направились в Самару, чтобы на месте определить размах катастрофы и оценить, где Общество Друзей может приложить свои усилия с наиболее эффективным результатом. В поездку вместе с группой русских врачей отправились американка Анна Хейнс и Маргарет Торп, квакерея из Австралии, которая вспоминала:
В Самару я выехала Ташкентским поездом 28 августа 1921 года. Мы везли с собой провизии на 10 дней, утварь для приготовления пищи, свечи и очень много порошка Китинга (персидский порошок, который в Англии выпускался под таким названием и считался надежной защитой от клопов и блох). Нас сопровождал важный чин из НКИД, который с достоинством и тихим упорством держал нас под контролем. Мы могли осматривать все, что пожелаем. По прибытии в Самару мы нанесли визит местным советским властям, где нам предоставили статистику и рассказали о том, что происходит На автомобиле нас провезли по деревням в радиусе 30 миль от Самары Большинство местных жителей собирались сняться и уехать, поскольку хлеба не было, картошки не было, даже травы не было. Практически в каждой избе я видела скамьи, на которых лежали ветки с листьями: березовые и липа. Их сушат, перетирают, потом смешивают с семечками подсолнуха или с желудями, добавляют арбузные корки, немного глины и воды, а затем пекут некую субстанцию, которую они зовут хлебом, но запах и вид которой скорее напоминает запеченный навоз. Дети не могут этим питаться, они умирают от несварения. Младенцев вообще практически нет, а те, что еще живы, выглядят ужасно. В некоторых селах, как, например, в Ставрополе-на-Волге, едят глинистый сланец. У всех детей вздутые животы, головы у многих рахитичные, увеличившиеся в размерах. Одеты все ужасно: рваные рубашки и никакого нижнего белья.
Верблюд у Бузулукского зернохранилища. Courtesy Friends Historical Library of Swarthmore College
Результатом поездки в Самару Торп и Хейнс стал выбор Бузулукского уезда как области приложения усилий квакеров как английских, так и американских в деле спасения умирающих от голода людей. К началу осени во многих деревнях уезда были организованы местные комитеты Помгола, открыты питпункты, ждали поставок продуктов питания. Многие школьные учителя были освобождены от работы и направлены на борьбу с голодом. Транспортировка грузов в сельской местности была серьезной проблемой: тягловые животные либо сдохли, либо были ослабевшими от недокорма. Наиболее надежными оказались верблюды: они питались колючками, были выносливы, хотя и очень неторопливы.
Самарский сборник «На фронте голода» писал в 1921 году:
Работа квакеров началась приблизительно 10 сентября с. г. Первоначально она выразилась следующим образом: получено было три вагона продуктов и одежды, которые распределялись между учреждениями Губнароба, Губздрава и Губсобеза, при участии членов общества квакеров.
Дальнейшей своей задачей квакеры поставили исключительно работу в Бузулукском уезде, где благодаря отсутствию продуктов выдавалось только 5 000 порций для 45 детдомов. В программу свою квакеры поставили кормление 25 000 детей, и по мере поступления продуктов, увеличить эту цифру до 100 тысяч порций на два месяца. Общество квакеров проводит свою работу при помощи Бузулукского Уисполкома, при наличии ничтожного количества технического аппарата, в размере 10 человек, которые содержатся на средства квакеров.
Первоначальный план распределения питания у квакеров был прост: кормить только те деревни, где дела обстояли хуже всего. Однако от этой схемы пришлось быстро отказаться: крестьяне из всех деревень, прослышав о раздаче продуктов в некоторых селениях, бросали свои дома и детей, устремлялись туда, где кормят. Это привело к резкому увеличению числа детей в детприемниках и детских домах. Поэтому квакеры решили кормить весь уезд, причем кормление осуществлялось через следующие точки:
А. Кухни (питпункты). В них кормили детей, отобранных местными комитетами Помгола. В питпунктах выдавали пайки, в которые входили мука, бобы, какао, сахар, рис, жир, шоколад и сухое молоко.
Б. Детские учреждения. Пайки передавались местным государственным детдомам, расположенным по всему уезду (включая и Бузулук). Эти учреждения постоянно инспектировались квакерами, которые контролировали выдачу продуктов.
В. Кормящие матери. Пайки выдавались во все родильные дома.
Г. Младенцы. Пайки передавались в ясли или тем матерям, которые находились со своими младенцами дома.
Список продуктов, входивших в паек, был одинаков, разнились объемы. Кроме того, в пайки, выдаваемые кормящим матерям, входили еще овсянка, рыбий жир и мыло.
Вот для примера короткая выписка из отчетов по распределению квакерских продуктов в ноябре 1921 года. Это самое начало квакерской эпопеи спасения людей. Продукты и вещи распределялись по детским учреждениям Бузулука и детским домам в уезде:
Распределение продуктов Обществом Друзей в Бузулукском уезде за ноябрь 1921 года.
Бузулукские ясли (ул. Уфимская, 41): мука (8 пудов), рис (1 пуд), какао (15 фунтов), мыло (30 фунтов), рыбий жир (15 фунтов).
Бузулукские ясли (ул. Почтовая, 20): мука (2 п.), рис (25 ф.), какао (7 ф.), мыло (15 ф.), рыбий жир (7 ф.) <>.
Разная одежда:
д/д 11 (Воронцовка, Твердиловской волости): 72
д/д 4 (Бузулук): 10
д/д 10 Самарская: 42
д/больница УЗДР Театральная: 14
для детей переселенцев (молокан): мука (18 п. 30 ф.), сало (1 п. 10 ф.), рис (7 п. 20 ф.), сахар (1 п. 10 ф.), какао (25 ф.), мыло (25 ф.), шоколад 25 кор.
Ранней осенью 1921 года в Бузулук прибыл Артур Уоттс. Он стал руководителем английской квакерской группы, которая на первых порах была чрезвычайно малочисленна. Уоттс сам вел переговоры с Наркоминделом, добиваясь получения разрешения на въезд большего числа британских сотрудников.
В начале декабря 1921 года Уоттс писал в Лондон:
Население уезда 618 976 человек, из которых 252 100 дети. Железная дорога пересекает уезд через центр, с запада на восток. В уезде 53 волости. Для удобства анализа нужды мы разбили их на 5 категорий. Первые три уже полностью исчерпали местные ресурсы продуктов питания, а другие две, предположительно, исчерпают все к 1 января и к 2 февраля 1922 года соответственно. Следует отметить, что самые худшие регионы к югу от ЖД. По всему уезду организованы местные комитеты Помгола, во многих селах и деревнях уже созданы питпункты ждут только припасов.
Выдача питания планировалась при участии местных комитетов Помгола, квакеры использовали их кормокухни, просили, чтобы они открыли новые питпункты там, где была в том нужда. Строгий контроль осуществлялся в каждом районе: проверки проводили двое супервизоров (сотрудники миссии на полной ставке). Весь уезд был разбит на восемь административных районов, в пяти из которых создавались склады, или точки поставок (близ железной дороги). С этих складов, которыми заведовали квакеры, продукты развозились по деревням, на склады же привозили отчеты о раздаче продовольствия на местах. Эти отчеты пересылались в Лондон. В деревнях работали три, а то и четыре питпункта, причем в каждом таком пункте раздачи питания за правильностью распределения следил ребенок, которого выбирали всеобщим голосованием.
Местные комитеты принимали решение, кого кормить, они выбирались в каждой деревне либо местным сельсоветом, либо сельсоветские просто входили в такой комитет. Отчеты с полей и частные письма сотрудников квакерской миссии нередко содержали истории о мелких хищениях и жульническом распределении продуктов комитетами, но такие нарушения не ставили под вопрос саму систему распределения: квакеры на местах решали проблемы с присущим им терпением. Такие нарушения квакеры объясняли характером русского крестьянина, а также частично оправдывали суровостью ситуации, в которой оказались селяне. Квакеры настаивали на том, чтобы на местах имелись четко составленные списки людей, получавших питание. При этом Друзья подчеркивали, что им приходилось сохранять строгость и никому не делать исключений.
Те, кто выжил, питаясь квакерскими продуктами, вспоминали, что «продукты квакеров были высокого качества: белый хлеб, мясо, сгущенное молоко, разнообразные консервы, крупы, жиры».
Сначала планировалось, что английская группа квакеров будет работать совместно с американской, но потом решили, что американцы должны взять на себя три точки в восточной части уезда. Для трех участков из восьми, где не было точек поставок продуктов, продукты доставлялись напрямую из Бузулука, Павловки или Тоцкого.
Первыми квакерами, прибывшими в Бузулук, были Катберт Клейтон, Алберт Коттерелл и Том Коупман. Все вопросы касательно распределения помощи обсуждались с местными властями и решались довольно быстро. Власти также обеспечивали вооруженную охрану складов, где хранились квакерские запасы продуктов питания. Артур Уоттс был вынужден постоянно курсировать между Москвой и Бузулуком.
Для сбора средств и для того чтобы финансирование с Запада стало поступать как можно скорее и в достаточных объемах, нужно было вести репортажи с места, из районов, пораженных голодом. Анна Хейнс сразу по возвращении из Самары отправилась в Британию, рассказывать о бедственном положении дел в России. Риченда Скотт в своей книге писала:
На собрании общественности в Эссекс-Холле Анна Хейнс в спокойной манере рассказала с приведением множества фактов о том, что творится в России. Она избегала какой-либо драматизации в изложении фактов, равно как и не старалась преувеличивать то, чему сама была свидетелем. Такая манера изложения произвела самое сильное впечатление на собравшихся.