Издревле существовала и математика. Причем своя, вытесненная впоследствии европейской. Использовалась не только десятеричная система считали еще девятками и сороками. Не буду спорить, насколько это удобно, но отнюдь не примитивно. Попробуйте-ка считать в нескольких системах и легко переходить из одной в другую! (А считать умели все какая торговля без счета?) В дошедших до нас учебниках начала XVI в. слагаемые именуются «перечни», сумма «исподний перечень», разность «остатки», уменьшаемое «заемный перечень», вычитаемое «платежный перечень», делимое «большой перечень», частное «жеребеный перечень», остаток «остаточные доли». Были пособия по геометрии «с приложением землемерных начертаний», где даются сведения о вычислении площадей разных фигур. Расчеты площадей содержатся и в сочинении Ермолая Еразма «Благохотящим царем правительница и земледелия». А теоретическая математика оперировала числами до 10 в 48-й степени! И тоже имела собственную терминологию. «Тьма» в математике означала тысячу тысяч т. е. миллион, миллион миллионов «легион», легион легионов «леодр», а леодр леодров «ворон». Единица 49-го разряда. Кстати, древнерусская математика вообще часто оперировала не линейными, а степенными зависимостями тысяча тысяч, сорок сороков.
Были высокообразованные специалисты «арифмометры», картографы. Разумеется, без фундаментальных знаний в самых различных областях не могли работать такие литейщики, как Андрей Чохов, создавший Царь-пушку, огромный колокол «Реут» и др. Тут уж природных талантов и «русской смекалки» было явно недостаточно. Как и для зодчих, решавших сложнейшие инженерные задачи. Фульвио Руджиери, восхищавшийся в 1568 г. строительством наших крепостей, уважительно именовал русских градодельцев «инженерами». Умели делать и хитрые механизмы. Лжедмитрий прислал Марине Мнишек часы, которые выделывали разные «штуки московского обычая» били в бубны, играли на флейтах и трубах. А при Михаиле Федоровиче на Спасской башне установили часы, как пишет чех Таннер, «наподобие пражских» они вызванивали на колоколах «музыкальную гамму».
Были ученые-энтузиасты. Архив игумена Соловецкого монастыря Федора Колычева содержит описания множества изобретений, внедрявшихся под его руководством. Это и гигантские гидротехнические сооружения монастыря с хитрыми трубопроводами, когда вода из 52 озер подавалась к мельницам, приводила в движение меха и молоты кузниц. И механическая сушилка, веялка, и устройство для разминки глины при изготовлении кирпичей, и даже оригинальные устройства, ускоряющие и облегчающие изготовление кваса. Боярин Матвеев занимался алгеброй и ставил химические опыты. Стольник Годунов составил «Чертеж Сибирских земель», а архиепископ Холмогорский и Важский Афанасий Любимов занимался архитектурой, медициной, астрономией, наблюдал за небесными телами через «стекло зрительное круглое в дереве», составил карты Поморья и Украины, «Описание трех путей из Поморских стран в Шведскую землю», разрабатывал проект освоения Новой Земли.
Были ученые-энтузиасты. Архив игумена Соловецкого монастыря Федора Колычева содержит описания множества изобретений, внедрявшихся под его руководством. Это и гигантские гидротехнические сооружения монастыря с хитрыми трубопроводами, когда вода из 52 озер подавалась к мельницам, приводила в движение меха и молоты кузниц. И механическая сушилка, веялка, и устройство для разминки глины при изготовлении кирпичей, и даже оригинальные устройства, ускоряющие и облегчающие изготовление кваса. Боярин Матвеев занимался алгеброй и ставил химические опыты. Стольник Годунов составил «Чертеж Сибирских земель», а архиепископ Холмогорский и Важский Афанасий Любимов занимался архитектурой, медициной, астрономией, наблюдал за небесными телами через «стекло зрительное круглое в дереве», составил карты Поморья и Украины, «Описание трех путей из Поморских стран в Шведскую землю», разрабатывал проект освоения Новой Земли.
Так в чем же было отставание России? В том, что она приглашала иностранных специалистов? Но перенять новейший опыт дело вполне нормальное. Допустим, если были и свои прекрасные литейщики, то почему было Михаилу Федоровичу не переманить в Москву знаменитого нюрнбергского мастера Ганса Фалькена (того самого, от чьего имени получила название легкая пушка фальконет)? По сути, Петр I продолжил практику своего деда и отца. И ведь с какой охотой ехали! Сам Лейбниц навязывался (только напугал царя слишком крутыми социальными проектами). А швейцарский естествоиспытатель Бернулли, отправляясь в Россию, писал: «Лучше несколько потерпеть от сурового климата в стране льдов, в которой приветствуют муз, чем умереть от голода в стране с умеренным климатом, в которой муз обижают и презирают».
Вот так рассыпаются байки о дикой и забитой Руси и о просвещенной, изысканной Европе. Впрочем, хочется оговориться: автор отнюдь не стремится опорочить и оскорбить западноевропейцев. У них имелись свои свершения, достижения, какие-то идеалы. Но зачем же, возвышая себя, лгать на русских?
«Домострой» и русские красавицы
В зарубежных исторических трудах сложился устойчивый штамп о жалкой участи женщин в допетровской Руси. Впрочем, над созданием этого штампа немало потрудились и отечественные либеральные авторы. Костомаров сокрушался, что «русская женщина была постоянною невольницею с рождения и до гроба». Ее держали взаперти, мужья избивали жен плетью, розгами, дубинами. На чем же основываются подобные утверждения? Оказывается, источников не так уж много. Один из них австрийский дипломат XVI в. Герберштейн. Его миссия в Москву провалилась, и он оставил о нашей стране злые и язвительные воспоминания (даже иезуит Поссевино после посещения России отметил, что Герберштейн многое наврал). Среди прочего негатива он описывал, что русские женщины постоянно сидят под замком, «прядут и сучат нитки», а больше им ничем заниматься не дозволяют.
Но самым известным документом, на котором строятся доказательства, является «Домострой». Название этой популярной книги XVI в. даже стало ругательным, поместилось где-то рядышком с «черносотенством» и «мракобесием». Хотя в действительности «Домострой» неплохая энциклопедия хозяйственной жизни. Это было характерно для всей средневековой литературы, книги стоили дорого, и покупатель хотел, чтобы в одной книге было собрано «все» в той или иной области знаний. «Домострой» как раз и представляет собой попытку объединить «все». Как правильно молиться, как содержать дом, как строить отношения между членами семьи, хозяевами и работниками, как принимать гостей, ухаживать за скотом, как заготавливать рыбу, грибы, капусту, как делать квас, мед, пиво, приводятся рецепты сотен блюд. И все это объединяется понятием «дома» как единого организма. Здоровый организм будет хорошо жить, неладно в доме дела пойдут наперекосяк.
Но по различным работам научным, публицистическим, художественным кочует одна и та же цитата из «Домостроя»: «А увидит муж, что непорядок у жены и за ослушание сняв рубашку и плетию вежливенько бити, за руки держа, по вине смотря». Казалось бы, здесь все ясно! Какое варварство! Жестокость не только допускается, но и предписывается, возводится в обязательную практику! Стоп Не спешите делать выводы. На самом деле перед нами один из самых наглых примеров исторической фальсификации. Текст и впрямь выдернут из «Домостроя», но обратите внимание на многоточия. В них пропущены не отдельные слова. Пропущено несколько абзацев!
Возьмем подлинный текст «Домостроя» и посмотрим, что оборвано первым многоточием: «А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом». Как вы считаете, в подлиннике и цитате сохранен одинаковый смысл? Или его исковеркали до неузнаваемости? Что касается поучений о порке, то они относятся вообще не к жене: «Но если слову жены или сына или дочери слуга не внемлет, и не делает того, чему муж, отец или мать его учат, то плетью постегать, по вине смотря». И поясняется, как надо наказывать слуг: «Плетью же наказывая, осторожно бить, и разумно, и больно, и страшно, и здорово, если вина велика. За ослушание же или нерадение, рубашку сняв, плеткой постегать, за руки держа и по вине смотря»
Я здесь не спорю, правильно это или нет, выпороть слугу, если он, предположим, ворует (может быть, правильнее отправить сразу на виселицу, как делали в Англии?). Хочу лишь отметить, что в отношении жен была внедрена явная подтасовка. Писатели и журналисты, переписывающие друг у друга цитату с многоточиями, могут этого не знать. Но неужели не читали полный текст «Домостроя» историки XIX в., которые и запустили в оборот искалеченную «цитату»? Не могли не читать. Следовательно, совершили подлог преднамеренно. Кстати, некоторые переводчики допускают еще и дополнительные фальсификации. Например, вместо «снявши рубашку», как в подлиннике, пишут «задрав рубашку» чтобы прилепить цитату к женщине, а не мужчине. А читатель не заметит, проглотит! Неужели кто-нибудь станет изучать подлинный текст на церковнославянском языке и сверять с переводом?
Между прочим, истинные отношения между мужьями и женами, или между возлюбленными, принятые на Руси, нетрудно увидеть из других источников. Их сохранилось предостаточно. Послушайте народные песни, почитайте былины. Или «Повесть о св. Петре и Февронии» она была написана в те же годы, что «Домострой». Где вы там найдете жестокость, грубость, варварство? Конечно, любовь святых покровителей семьи и брака или любовь сказочных, эпических героев являлась идеалом. Но это был тот самый идеал, к которому стремились и тянулись наши предки.
А русские женщины никогда не были забитыми и робкими. Можно вспомнить хотя бы талантливую правительницу обширного государства св. равноапостольную великую княгиню Ольгу. Можно вспомнить, как ярко русские княжны проявили себя в роли королев Франции, Польши, скандинавских стран. Елена Глинская, мать Ивана Грозного, прекрасно правила Россией при малолетнем государе, построила стены Китай-города, провела денежную реформу, выиграла войну с королем Польши и Литвы Сигизмундом.
Унижая русских и поливая их клеветой, зарубежные авторы почему-то не обращают внимания на собственное прошлое. Ведь представления о западном галантном отношении к дамам сложились только в XIX в. из художественных романов Дюма, Вальтера Скотта и пр. В реальности «рыцарского» было маловато. Лютер поучал, что «жена обязана неустанно работать на мужа, во всем ему повиноваться». В популярной книге «О злых женщинах» утверждалось, что «осел, женщина и орех нуждаются в ударах». Известный германский поэт Реймер фон Цветтен рекомендовал мужчинам «взять дубинку и вытянуть жену по спине, да посильнее, изо всей силы, чтобы она чувствовала своего господина». А британский писатель Свифт рассуждал, что женский пол нечто среднее между человеком и обезьяной.